Он потрогал свою спину, посмотрел на руку. Я сглотнула: она была в капельках крови.

– Ха! Я же говорю, бешеная кошечка, - почему-то ещё довольнее заметил он.

– А ты кто? Бешеный орангутанг? Набросился на меня.... слезь, ты тяжёлый, - пропыхтела я, пытаясь сдвинуть его тушу.

Он чуть переместился, чтобы мне было легче дышать, но не отпустил.

– Пф, значит, ты моя обезьянка, - было важно заявлено мне.
– Хорошенькая обезьянка, - меня погладили по голове, вызвав рычание.
– И коготками, - добавили для точности.

– Хватит дуться, Карамелька. Хочешь побыть сверху?
– великодушно предложили мне, видимо, в качестве компенсации.

– Нет!! Я ваще тебя не хочу!

– Да ладно, чего заливать-то? Ты ж меня не отпускаешь в казарму, пока все соки не выжмешь.

В его словах была доля правды. Просто, я сейчас нахожусь на пике своей женственности, и мне хочется много секса. Я такой себя ненасытной даже в прошлом году не чувствовала. Но не буду признаваться в этом Сеньке. Тем более такая нагрузка для него в радость и полезна для здоровья, парням в его возрасте надо побольше и почаще.

– Соглашайся, пока я добрый, - продолжил соблазнять парень.

Просто, когда я ему предложила так попробовать, он наотрез отказался, ссылаясь, что эта позиция для импотентов. Где он таких мыслей понабрался?

Сенька не стал дожидаться моего ответа, перевернулся вместе со мной на спину так, что я оказалась сверху.

– Давай, покажи, на что ты способна, - подначил он меня, хлопнув по заднице.

– Ну, ты сам напросился... мальчик, - прошипела я, устраиваясь на парне поудобнее.

Мальчик ухмыльнулся.

– Хорошенько поработай... девочка. Не всё же мне стараться за двоих.

***

– Каролина-а, - пропела моя соседка Даша, выцепив меня у подъезда.

Я бегала в аптеку, пока Сенька старательно готовил праздничный завтрак. В честь примирения, это он так сказал. А в аптеку я пошла за лекарствами для моего Славки.

– О, привет!
– радостно сказала, настроение было преотличное. Даша подошла поближе и подцепила меня под локоток, наверное, чтобы не убежала.

– И что это было с утра?
– начала она с хитрой улыбочкой.

– Ты о чём?
– искренне не поняла я.

Даша поджала губки и печально вздохнула.

– В нашем доме стены такие то-оненькие. Сначала нас с Серёжей разбудил разговор на повышенных тонах, а потом не менее бурное примирение.

– А-а, - ухмыльнулась я.
– Все претензии к строителям. Не я проектировала этот дом.

Брюнетка фыркнула.

– И из-за чего можно ссориться с таким няшным мальчиком?
– как бы между прочим спросила она, мы потихоньку продвигались к подъезду.

– Ну-у, - задумчиво протянула я, вытянув губы трубочкой.
– Он забыл сегодня приготовить завтрак.

– Чего?
– Дашка аж остановилась.
– Ты его и вправду заставляешь готовить?

Я пожала плечами. Ничего я его не заставляю, ему просто нравится заниматься кулинарными делами. Это для него нечто вроде дела для души: раз в неделю приготовить что-нибудь новенькое. Зря-зря Наташа не подпускала его к плите, такой талант чуть не пропал. Хорошо, что в жизни Сеньки появилась я, и мир обрёл ещё одного мастера приготовления съедобных шедевров. Я мечтательно улыбнулась.

– Фу, ты такая до неприличия счастливая, что с тобой даже разговаривать не хочется, - надувшись, проговорила соседка, но руку мою так и не выпустила.
– Эх, мне бы сейчас молоденького свеженького мальчика....

– А чем тебя опытный не устраивает?
– раздался за спиной мужской бас.

Мы обе подпрыгнули: сзади нас стоял муж Даши с полными покупок пакетами в руках.

– Серёжа?
– растерянно пролепетала Дарья.

– Ну, я пойду, - сказала я и быстренько отчалила от назревающего семейного скандала. Кто-то мне только что завидовал, как я умею скандалить....

Пулей влетела на пятый этаж, позвонила в дверь. Через минуту Сенька открыл.

– Тебе идёт фартук, - сказала со смешком я, оценив прикид муженька: армейские брюки и белый строгий фартук на голое тело. Сама ему и подарила.

Сенька щербато ухмыльнулся, дернул меня на себя, затягивая в квартиру. Дверь под действием сквозняка захлопнулась, а я оказалась прижата к стенке, покупки просто высыпались из рук.

– Так бы и отодрал, - проурчал озабоченный малолетка, вжимая меня в стену и бесстыже шаря по моему телу.