Он каялся, что поддался гневу и ни разу не посмотрел на Ронси. А ведь тогда бы он мог увидеть, что своей фигурой он напоминает его самого, а глаза, являются точной копией глаз Рутэнии.

Он каялся, что поддался гневу и ни разу не сопоставил как, якобы из ненависти к тамерам, забивший до смерти офицера человек сбегает из тюрьмы, не причинив ни малейшего вреда другим тамерам. А ведь тогда он смог усомниться и провести тщательное расследование, а не выносить приговор по показаниям лишь одного, как оказалось лжесвидетеля.

Он каялся, что поддался гневу и чуть было не наказал своих солдат, которые были и остаются верны чести, родине и государю.

Он каялся, что поддался гневу и оскорбил всех ласфадийцев, которые в большинстве своем являются достойными людьми и лишь жажда богатства и власти делает некоторых людей гнуснейшими мерзавцами, вне зависимости от национальности.

Раскаявшись, Дугрий разрыдался настолько сильно, что человек в плаще, который не держал придворного лекаря, запрыгнул на эшафот и бросил в лицо Дугрия какую-то мелкую пыльцу, которую Дугрий даже и заметил. Но спустя с полминуты он пришел в себя и поднялся.

Поприветствовав царя Дугрия с полагающимися почестями, человек сбросил с себя плащ, и все услышал громкий крик, который издавал придворный лекарь. Он кричал, что этого не может быть, что уже много раз он посылал убийц и его брат должен быть давно мертв!

Царь Дугрий сурово приказал придворному лекарю немедленно заткнуться, пока у него хватает воли сдерживать себя, и не разорвать придворного лекаря на куски!

Тот обреченно присмирел и заткнулся, а Палдий попросил царя Дугрия позволения довести расследование до конца.

Он рассказал, что сегодня утром жена придворного лекаря вошла в комнату Камиссы и принесла бальзам, в котором был растворен яд, приводящей к медленной и мучительной смерти. Сама жена придворного лекаря предварительно приняла противоядие и поэтому не опасаясь быть отравленной выпила бальзам вместе с Камиссой, тем самым показав, что бальзам, якобы не отравлен. Однако Камисса выросла в доме придворного лекаря и, будучи любознательной, прочитала много книг о ядах и противоядиях. После того, как Шамлат по просьбе Палдия передал Камиссе, чтобы та опасалась придворного лекаря и его жены, Камисса приготовила противоядия от нескольких видов ядов. Но когда жена придворного лекаря смаковала бальзам с закрытыми глазами, Камисса решила не рисковать лишний раз и не заметно вылила содержимое своей чашечки за плечо, а губам поднесла уже пустую чашечку. По запаху Камисса определила какой яд преподнесла ей жена придворного лекаря и притворилась слабеющей для того, чтобы изобразить воздействие этого вида яда.

Жена придворного лекаря была уверена, что в награду за то, что ее муж вызвал охранников и обезвредил опасного преступника, который, якобы, уже убил офицера и намеревался поубивать всех остальных царь Дугрий назначит его своим наместником, что по сути означало, что ее муж станет беспощадным повелителем Ласфадии. Велев мужу спрятать сережки Камиссы в родовом поместье жена придворного лекаря отправилась во дворец, чтобы присмотреть для себя комнаты, в которых они будет проживать. Дождавшись, когда в особняке остались лишь две бывшие няньки, которые обычно в это время дремлют в кладовой, Камисса вышла со двора через западные ворота и пошла к дому Торуса.

Палдий сделал небольшую паузу и продолжил. Он сказал, что на одежде Камиссы осталось пятно от бальзама, содержащего яд. И он уверен, что этим же ядом был отравлен и тамерский офицер. Прошло довольно много дней со дня гибели офицера, но этот яд очень долго не улетучивается, и если царь Дугрий прикажет откопать и осмотреть тело погибшего офицера, Палдий сумеет выделить остатки яда и доказать, что офицер был именно отравлен, а вовсе не избит.

Придворный лекарь от досады закричал, что Палдий всегда был талантливее его и он ненавидит его за это! На эту реплику Палдий ответил, что у него точно такие же мозги, точно такие же руки и ноги… Просто Палдий стремился к мастерству, а его брат стремился к министерству!

Палдий обратился к Дугрию и сказал, что придворный лекарь, по сути, признался в убийстве тамерского офицера и выкапывание трупа не требуется. Потом Палдий сказал, если Дугрий решил, что убийца офицера должен умереть так, как умер офицер, то пусть так и будет! Палдий попросил Дугрия привести на эшафот придворного лекаря, зачитать обвинение и объявить казнь свершившейся.

Торус и Шамлат подвели придворного лекаря к лесенке, ведущей на эшафот, и Торус попросил царя Дугрия задать вопрос придворному лекарю. Дугрий позволил. Торус спросил, не лечил ли придворный лекарь, накануне рождения принцессы Камиссы крестьянскую девочку и что с ней стало потом? Придворный лекарь заявил, что никогда не стал бы лечить крестьянскую девочку, а роды у царицы Кирмиты принимала его жена! Он также знает, что и второй придворный лекарь не стал бы лечить простого человека! И добавил, что в эти минуты ему нет смысла врать!

Торус и Шамлат отпустили его руки, и придворный лекарь взошел на эшафот. Палдий вынул у него из кармана шкатулку и передал ее Камиссе, а затем вложил туда сосуд с бальзамом, которым его жена пыталась отправить Камиссу. Потом Палдий глубоко вздохнул и сказал, что его брат, пожалуй, единственный человек, которого Палдий не смог вылечить! Придворный лекарь стал просить, чтобы Палдий не держал на него зла, что все подлости он совершал по велению жены. На это Палдий ответил, что злоба, подобна язве, которая разъедает человека изнутри, а на жену не стоит перекладывать всю вину, ибо они оба друг другу соответствуют!