– Пожиратели, - махнула рукой Марлин.
– Они объявили на нас охоту.

– Сам Снейп за нами гоняется уже вторую неделю, - прошипел парень, проходя на кухню.
– Как Лили?

– Лучше всех, - улыбнулась девушка, проходя следом за ними, её животик уже округлился.
– Мне кажется, что я перерождаюсь с каждым пинком малыша.

– А кого ждёте?
– поинтересовалась Марлин, обнимая подругу.
– Мальчика или девочку?

– Джеймс хотел девочку, - улыбнулась бывшая Эванс, поглаживая животик.
– Но Авроры сказали, что мальчик.

– Джеймс младший, - сделал серьёзное лицо Сириус, затем улыбнулся и хлопнул друга по плечу.
– Поздравляю.

– За вами никто не следил?
– спросила Лили, она немного волновалась.

– Нет, мы всегда хорошо подчищаем за собой следы, - хмыкнул парень, обнимая подругу.
– Не переживай, Лил.

– Мы не совсем сумасшедшие, чтобы приводить к вам домой Пожирателей, - поддержала любимого Марлин.

– Вы слышали новость?
– поинтересовался Сириус, прижимая возлюбленную к себе, когда друзья сели за стол.
– Трелони дала пророчество.

– Трелони?
– удивилась Лили, она посмотрела на супруга, тот лишь пожал плечами.

– Сивилла Трелони, она родственница Кассандры Трелони, - пояснила МакКиннон, затем развела руками.
– Ладно, это не важно. Важно то, что сейчас Орден и Дамблдор защищают её, охраняют и оберегают.

– Она дала важное пророчество?
– удивился Джеймс, взмахивая палочкой и делая каждому чай.

– Да, - кивнул Сириус, скрещивая руки на груди.
– Краем ухо подслушал, как Альбус говорил с Макгонагалл, говорили, что в пророчестве говорится о ребёнке.

– Что?
– Лили в ужасе вытянула голову.
– Вы серьёзно?

– Да, но рассматривают две семьи, - произнесла Марлин.
– Ведь Долгопупсы тоже ждут ребёнка.

– В пророчестве говорилось о ребёнке, который победит Тёмного Лорда. Он будет рождённый на исходе седьмого месяца.

– От людей, который трижды бросали вызов Тёмному волшебнику.

– Вы думаете, что это мы?
– поинтересовался Джеймс, опуская голову.
– Мы бросали Волан де Морту трижды вызов: отказались вступать в его ряды, вступили в Орден, а затем стали бороться против Пожирателей.

– Но наш малыш ещё не родился, - прошептала Лили, затем вновь погладила свой животик.
– Но он должен появится на исходе седьмого месяца.

– У Долгопупсов тоже, - прошептала Марлин, прижимаясь к возлюбленному.
– Мы уже были у них, спрашивали. Но про пророчество решили не рассказывать.

– Правильно, их не стоит волновать лишний раз, - Джеймс протянул всем чашки с чаем.
– Ведь мы все прекрасно знаем, что в пророчестве говорится про нашего ребёнка.

– Почему ты так уверен в этом?
– удивилась Лили, в её зелёных глазах отразилось возмущение.

– Потому что на нас выпала большая участь, - прошептал юноша, колдуя сладости в вазу.
– Ещё тогда в школе, когда он отметил нас, я понял, что мы особенные в его глазах.

– Кстати, Лили, это ты склянки забрала с зельем?
– спросила Марлин.
– Мы просто не виделись долгое время, всё никак не могла спросить у тебя.

– Склянки с сывороткой правды?
– удивилась девушка, затем замерла.
– Нет, я не забирала. Я думала, что вы возьмёте, ведь вы хотите найти предателя.

– Можно с ними попрощаться, - отмахнулся Джеймс.
– Если конечно, Лунатик или Хвост их не вернут.

– Почему Волан де Морт стал так яростно охотится на вас?
– поинтересовался Джеймс, задумываясь.

– Не повлияло ли то, что Марлин начинает вспоминать те события, когда она застукала предателя, - прошептал Сириус, посмотрев на девушку.
– Вам не кажется, что кто-то серьёзно стал играть на два лагеря?

– Пойду, полежу, - прошептала Лили, осторожно поднимаясь на ноги.
– Извините, спасибо, что прибыли живыми.

– Отдыхай, - одновременно произнесли Марлин и Сириус.

– Прости, я не хотел, чтобы она слышала, - прошептал Сириус виновато.
– Не знал, что она спустится.

– Ничего, ей полезно знать такую информацию, - хмыкнул Джеймс, успокаивая друга.
– Лучше пусть знает такую правду, чем всех будет подозревать.

– Что будем делать с предателем?
– поинтересовался Блэк, скрещивая руки на груди.

– А что с ним делать? Я думаю, что это Лунатик, - прошептал Джеймс, выдавая свои настоящие чувства.
– После того, как напали на Андромеду, меня не покидает эта мысль.