— Не молчи, говори, что впереди видишь, — тихо попросил Март.

Сам он уставился в том же направлении, но Читер уже знал, что его заменитель зрения работает плохо, а детали спутнику знать хочется.

Не отрывая взгляда от проезжающей по дороге колонны, ответил:

— Две машинки, похожие на военные «хаммеры», непонятный бронетранспортер и грузовик под тентом. Все песочного цвета, похоже на технику ботов.

— Да, так и есть, они самые. Вот ведь обнаглели, под самым стабом катаются. Стаб, конечно, так себе, но нехорошо получается.

— Может, напасть на него хотят.

— Может, и хотят, да только с такими силами ничего им там не светит. Да и не любят они трогать такие мутные стабы.

— Мутные?

— Ну да, мутный он. Порядок в нем кое-как местные поддерживают. Но порядок неправильный, гаденький он. Красных к себе пускают. Даже тех, у кого за минус тысячи человечность, могут пустить. А это неприятная публика. Стаб, конечно, под самым берегом приткнулся, им приходится как-то с красными уживаться, но без проблем такое не обходится.

— А при чем здесь боты? Почему не трогают такие стабы? Они ведь вообще не люди, какое им дело до человечности?

— Да самое прямое. Ты, вообще, о красных в курсе? Знаешь, что есть такие, у которых давно уже за десять тысяч минус по человечности?

— Знал таких. Хотя точно не скажу, что у них с человечностью.

— А ты никогда не задумывался, почему некоторые любят ходить красными? Это ведь неудобно, каждый встречный может тебя завалить безнаказанно, да и цифры с ними дружить не хотят, нервничать начинают, за оружие хватаются.

— Я в чужие головы не лезу. Может, им по кайфу это.

— Да, некоторым по кайфу. А у некоторых расчет на это есть. Боты и даже нолды красных трогать не торопятся. Доходит до того, что даже дела с ними совместные крутят.

— Какие у них могут быть дела?

— Разные. Боты и нолды не просто так нас валят. Они из свежих тел органы некоторые вырезают и кровь в термосы сливают. Это возможно в первые минуты после смерти, сам понимаешь, что потом лавочка прикрывается.

— Зачем им это надо?

— Не спрашивай, не знаю я. Есть особая категория красных, их у нас мурами принято называть. Они или валят нас, а потом потрошат, или держат на фермах. Вырежут одну почку, зеленкой помажут шов, забинтуют и ждут, когда она заново вырастет. Потроха продают ботам и нолдам. Потому у муров полно хорошего оружия, тяжело против них держаться. Есть такие, кто вроде как не явные муры, но этим делом подрабатывают. А отметка у всех одинаковая — красная человечность. Сам теперь подумай, что за стаб, в котором красные шастают как у себя дома?

— Странноватый стаб…

— Не то слово. Ну что, эти ухари уехали, пора выдвигаться, пока еще кого-нибудь черти не принесли.

— Стоп, Чит. Пришли, — сказал Март и остановился.

Читер с удивлением огляделся, но не заметил ни малейшего намека на поселение иммунных. И хоть на какое-нибудь поселение. Здесь вообще не ощущалось человеческое присутствие, даже тропинки перестали встречаться. Последние минут пятнадцать шагали по сосновому лесу, молодому и реденькому, а дальше, метрах в двадцати, он внезапно становился густым и заваленным буреломом.

Хотя… Слишком уж резкая граница. Нормальный лес будто под линейку обрезается, дальше идет захламленный. Неестественный контраст, не иначе что начинается новый кластер.

Но зачем остановились? И почему «пришли»? Эти два вопроса едва удалось удержать на языке, так и норовили вырваться. Но Читер смолчал, подозревая, что Март и без них снизойдет до объяснений.

И спутник снизошел:

— Видишь чащобу впереди?

— Ну.

— Ничего странного не замечаешь?

— Похоже, это другой кластер. Вон границей поваленное дерево перерезало по диагонали.

— Ты на кластер этот посмотри. На новый. Видишь там тропинки, пни или мусор, человеком оставленный? Хоть что-то о людях намекающее?

— Не вижу. Но я и здесь не вижу. Только сосны рядками растут, видно, что посаженные, а не сами выросли, и вон старая пластиковая бутылка валяется.

— Ладно, ты понял, о чем я. Вот так, Чит, и выглядят стабы. Они ни хрена не перезагружаются, все вот такие одичалые, позабыты-позаброшены, запущенные. Если и есть какие-то постройки, давно развалились или обветшали. Пива там вообще нет, не прилетает оно. Бесполезная территория. Случаются, правда, исключения, ну да это отдельная и богатая тема.