Взгляд зацепился за мужчину, сидящего напротив. Пусть это и не лучший выбор, но всё же лучше, чем вспоминать тех ублюдков, что поглумились над моим телом. Мне бы только удержаться в настоящем времени.

Кристиан смотрел на меня почерневшим взглядом. Синева радужек испарилась, будто её и не было. Он был зол. Желваки на его лице заходили ходуном. Губы побледнели и сжались. Рука эльфа дрогнула и согнула серебряный прибор в дугу. На стол упала испорченная вилка.

Меня ещё больше затошнило. Даже не знаю, от чего больше. То ли от осознания своей никчемности перед жителями этой планеты, то ли оттого, что меня рассекретили, и моё личное стало достоянием для чужого, ничего не значащего для меня существа.

Тошнота набирала обороты. Голова закружилась. Чтобы не упасть со стула, я попыталась схватиться за край столешницы, но не смогла: рука соскользнула, и я ухватилась за воздух, заодно смахнув со стола тарелку. Та с грохотом разлетелась на осколки. В глазах двоилось и, даже, кажется, троилось.

– Мари, тебе плохо?
– подскочила ко мне подруга, не поняв, в чём дело.

На меня смотрели три Маргариты. Их рты беззвучно открывались, но я так и не поняла, что мне говорили. Уши заложило.

– Только не это, - вымученно прошептала я, хватаясь за голову.

Меня словно током прострелило, когда в голову ворвались картинки будущего.

«Тронный зал. Торжество. Коронация. Человек в белой мантии, чем-то похожий на земного епископа, стоя перед алтарем, берёт в руки корону. Затем, сопровождаемый другими людьми в таких же белых мантиях, отходит от алтаря и приближается к Сайлосу, который стоит на коленях недалеко от трона.

Епископ, подойдя к дракону, возлагает корону на голову Сая. И тут же тишина разрывается оглушительными криками: «Да здравствует новый правитель империи черных драконов!»

Сквозь шум толпы раздается почти неслышный хлопок. Но я его слышу, потому что нахожусь позади толпы на каком-то небольшом возвышении. Я не знаю, почему стою именно здесь, а не около трона рядом с Ритой. Но это уже неважно, ибо передо мной, разрывая пространство, формируется иссиня-черная рябь портала. Замерев на месте, я наблюдаю за тем, как из портала появляются когтистые лапы, в которых горит красное зарево, чем-то сильно напоминающее огонь. Секунда - и огненный смерч срывается с чешуйчатых ладоней. Его оглушительная мощь сносит всех, кто оказывается на его пути, превращая некогда живых существ в прах.

Страшная сила, что вырвалась на свободу, расчищает себе путь. С ужасом я понимаю, куда движется огненный вихрь. Сайлос.

– Сайлос! Рита!
– крик вырывается из моего горла.

Но они меня не слышат. Зато слышит тот, кто призвал смерть. Когтистые лапы вздрагивают и принимаются расширять воронку портала. Синева идет рябью, через нее показывается лицо виновника всех бед. Еще не полностью выйдя из портала, он рычит:

– Всевидящая...»

Вынырнуть из ада мне помог голос.

– Тише, - сильные руки прижали меня к горячему мужскому телу.
– Дыши глубже и смотри на меня. Слушай мой голос. Только его, поняла?
– поступила команда.
– Все хорошо...

Меня кто-то аккуратно нес на руках. Расфокусированный взгляд зацепился за светлую шевелюру.

– Кристиан?
– собственный голос показался мне чужим. Он был скрипуч, словно я сорвала связки.

– Я. Тебе лучше?

– Не знаю, - мне, конечно, стало лучше, но тошнота ещё беспокоила, да и голова кружилась.

Я пребывала в шоке от увиденного. Меня трясло, словно я пребывала в горячке. Поверить в тот бред, что пронёсся в моей голове несколькими минутами ранее, было просто нереально. Неужели здесь такое возможно?

– Мари, - услышала я голос подруги.

Та семенила следом за эльфом, пытаясь не отстать, но удавалась ей это, честно говоря, с трудом. Кристиан шёл быстро, делая при этом большие шаги.

– Что с тобой? Ты меня напугала до чёртиков.

Прикрыв глаза, поступила так, как наказывал мне эльф: глубоко вдохнула. Запах хвои, исходивший от мужской рубашки, ударил в нос, заставив вздрогнуть в чужих руках, когда внезапно осознала, кто меня несёт.

– Всё хорошо, Ритусь. Мне уже лучше, - попыталась отстраниться от мужчины хоть на несколько сантиметров.

Запах нервировал, заставляя вспоминать свои сны со сценами из разряда «восемнадцать плюс». А это было опасно. Мужчине мои копошения не пришлись по душе. Ничего не сказав, эльф сильнее прижал к груди мое тело. Я недовольно фыркнула, но попытки отстраниться прекратила. Сил не было от слова «совсем».

«Какие-то собственнические замашки у этого ушастого», - подумалось вскользь. Если бы эльф не вёл себя до этого происшествия, как хамло, подумала бы грешным делом, что ко мне подбивают клинья. Почему прикосновения Кристиана не вызывают у меня отторжения? Из-за снов? Не думать! Не думать!