Девушка смотрит на меня и спрашивает мелодичным голосом:

– Мужчина, что вы тут пыжитесь? Я с вами должна встретится?

Я неловко жму протянутую мне руку. Девушка с обаятельной улыбкой говорит:

– Осторожно, карточку не помните!

Я присматриваюсь и вижу на ее ладони визитку. На ней написано: "корреспондент, журналист года, писатель..."

– Похоже на ошибку,- неуверенно говорю я,- встреча назначена актрисе и вокалистке.

– А,- говорит она, по-моему, излишне небрежно, - это тоже я! Почитайте с обратной стороны. Здесь вся информация обо мне не поместилось!

– Не желаете ли, после, на мотоцикле прокатиться?
– под впечатлением от знакомства говорю я певице коронную фразу, на которую всегда очень рассчитываю, и показываю ей мотоциклетную каску,- для девушек держу такую же, на ней кристаллов больше! Не представляете, какой драйв!

– Представляю, - отвечает она, искусственно зевнув, - мне поклонник кабриолет подарил, Сваровски салон отделан!

Я чувствую себя уничтоженным и молча следую за Маргаритой к прозрачному лифту.

Поднявшись на этаж выше, я узнаю, что концертного зала в Морстоне нет. Сцена, откуда исчезла Ирина Бочковская, расположена в крытом ресторанном дворике. Он ориентирован на ночную жизнь, днём относительно безлюден.

– На этой сцене я разработала все номера Виолы!- Говорит Тихая.

– А разве Виола - не Ирина Бочковская? Мне так сказали!
– удивляюсь я.

– Ирина - прежде всего, автор "Ладушек", нашего главного хита. Когда мы начинали, эта песня "сделала нас".- Объясняет Маргарита.
– Со временем её значение уменьшилось, появились произведения других авторов, не менее удачные. На сегодня песня "Оладушки", уже в моем исполнении, считается хитом. Так что нынешняя Виола скорее моя, а не Иринина заслуга!

– Как проходил концерт в субботу, расскажите о нём!
– прошу я и ненавязчиво заставляю девушку подняться на сцену по приставным ступенькам.

– Ну... ведущие перед выступлением тянули время. Ира в последний момент, когда я уже загримировалась, позвонила к устроителям и сказала, что будет выступать сама. Ровно в полночь мимо меня пролетела Виола, как молния. Ира поднялась из микроавтобуса, а выглядела так, будто вышла из гримёрки: наши фирменные губы, облегающее платье с разрезами. Да вы, наверное, знаете!

– Да!
– соглашаюсь я и задаю уточняющий вопрос - где вы находились?

– Здесь стояла!
– показывает она на укромное место за кулисами.

– Вас не могли видеть зрители?

– Нет!

– Прекрасно, выяснили! А теперь изобразите Виолу, её движения на сцене до исчезновения!

Звезда преображается, делает несколько изящных танцевальных движений и рассказывает:

– Виола исполнила первую песню. У края сцены стоял человек в байкерских наколках, он шумно выразил восхищение.

– Хорошо!- подбадриваю я.

– Ира сказала в микрофон: "Следующая песня посвящена тебе, Серпухов!" - по лицу Тихой пробегает тень.

– Так?
– прерываю я возгласом её секундную задумчивость.

– По просьбе Виолы зрители начали кричать: "Оладушки, оладушки!", и она остановилась здесь,- Тихая замирает на сцене,- в моей манере ритмично захлопала в ладоши, а...

– Что - а?

– Свет погас, а когда включился, Иры на сцене не было. Все подумали, что так выглядит часть представления. Затем раздались недовольные свистки. Я не поняла, куда она делась. Мне что, выходить, петь "Оладушки" самой? А если Ира где-то на виду? Она так все запутала внезапным приездом! В контракте прописано, что мы не имеем права разглашать тайну Виолы. Я побежала в гримёрку по коридору, метров пятнадцать. Думала, что Ира, возможно, там, а если нет, то мне всё равно следует убрать с лица грим и переодеться. В зале присутствовали корреспонденты газеты "Ока", мои коллеги. Они давно меня подозревали. Но мне не хотелось скандальной огласки. Я сдернула парик, сняла маску, и тут увидела на стуле перед зеркалом куклу. Ой, страшная! Из-за неё я и решила, что Ира не просто так пропала, нужно бить в набат. Накинула халат, побежала через запасной выход к окну, найти уверенный прием сотовой связи. Издалека видела, как к гримёрке подошли недовольные поклонники. Наш директор распахнул перед ними дверь и люди удостоверились: Виолы внутри нет.

– Все?
– спрашиваю я.

– Да!
– расстроенным от воспоминаний голосом подтверждает Маргарита.

– Тогда стоп, снято!
– говорю я и нажимаю иконку на смартфоне.

– Выложите в сеть?
– с кокетством спрашивает Тихая.

– Нет, конечно. Материалы следствия не подлежат разглашению.

– Жаль! Я могу идти? У меня очень плотный график...

– Да, но у меня просьба. На вашем телефоне есть приложение для поиска друзей?