Положение Израдца обязывало знать многое. Более того, он имел право обращаться к архивным данным, но больше любил узнавать факты, допрашивая современников событий. Разумеется, только тех, кто находился в его власти. Один из них и натолкнул на мысль о надписи в Пустой Комнате.

– Что за ерунда? – поежился Руслан, – Столько веков армия архивариусов не смогла расшифровать надпись, а ты сможешь?

– Если я не ошибаюсь, то ты и сам сможешь. Когда последний раз пытались разобраться? Лет семьсот назад?

– Тысячу или даже больше, – отмахнулся воин Беспроторицы, – Разница в чем? Что изменилось? Архивариусы – специалисты в языках. Лучше их никто не знает…

– Вот именно! – перебил демон, – Если лучшие спецы не смогли понять, то напрашивается единственный вывод: надпись сделана на диалекте, которого еще не существовало. Я считаю, что это современный русский язык, который, разумеется, был не понятен тысячу лет назад. А ранее и тем более. Это была подготовка к сегодняшним событиям.

– Логично… – задумался на мгновение Руслан, – В любом случае, мне пора. Загляну и в Пустую Комнату.

***

– Куда летим? – семеня ногами, догоняя длинноногого Волну, спросил Антип.

– Я в церковь! – на ходу бросил Алексей, – Куда вы – без понятия.

– В церковь? – остановился Рустам, кутаясь в короткое пальто, – Что вы все время меня по церквям-то таскаете! Зачем нам в церковь?

– Не знаю. Но не вижу другого места, где можно найти ответ. Хочу узнать… – Волна задумался на мгновение, – Хочу знать… ЧТО Я ТАКОЕ?!! Я же умер! Меня похоронили. И?

– Слышь ты, похороненный, может, для начала пойдем, поглядим на твою могилу? – предложил Антип.

Зеленоградское кладбище открыто. Холодная, но пока бесснежная поздняя осень пробиралась под одежды, заставляя дрожать. Могила на месте. Заросшая, словно многолетняя, она встретила путников полуистлевшим крестом, бесстыдно заваленным на бок и провалом в земле на месте недавнего холма. Неухоженная, заброшенная, покрытая заледенелым бурьяном, тихо шелестящим на зябком ветру. Надписи отсутствовали. Кто здесь? Когда похоронен?

– Здесь мы буковки читали? – спросил Антип у Рустама.

– Здесь. Только тогда холм был, а теперь…

Алексей разгреб мерзлую траву. Руки шустро разложили растительность по сторонам, оголяя серую, заиндевевшую землю, и в центре, под корнем большущего конского щавеля, вспыхнули ярким золотом небольшие буквы. Антип тихо прочел:

«Волна, ты тот, кого лишили жизни, ты – протозанщик мира и Добра, что злобным демоном, неведомым желаньем, перемещен в Мир Олова опять. Ты многое узнал, ты изменился, но навсегда останешься собой! Мы ждем – ты нужен нам для связи, найди же способ перебраться в Медь».

– Андрей, – тихо прочел подпись остолбеневший Рустам.

– Тут еще кое-что, – вырвал траву Волна, и озвучил написанное, – «Могила одноразовая связь. Скоро исчезнет. Силы тают. Нужна помощь. Антип знает, что надо делать. Руслан».

– Как же вы достали!.. – начал злиться бандит, но осекся.

Буквы медленно теряли цвет. Золото тухло, превращаясь сначала в серебро, потом побурело, и, наконец, полностью исчезло. Крест плавно опустился, и его очертания растаяли, тонкой струйкой исчезнув в воздухе. Резким толчком приподнялся провал, выравнивая землю. Мгновение, и никаких следов захоронения. Ровное, нетронутое лопатой место.

– И-и-и? – скосил голову Волна.

– Что-о-о? – передразнил приятеля Антип, – Желаешь, чтоб я тебе грохнул?

– Если надо… – пробормотал Алексей.

– Кому надо?! – вспылил бандит, – Мне не надо! Совсем не надо! Никак не надо! Иди об стену башкой бейся, если хочешь, а меня не проси! Совсем чокнулись…

– Не могу я… об стенку, – вяло отозвался Волна, – Это самоубийство.

– Съезди, отдохни в живописных горах Афганистана! – не унимался Антип, – Поцелуй в засос Белую акулу!

– Не смешно, – отмахнулся собеседник, – Ведь… все равно самоубийство! Типа того…

– Да пошли вы все!

Кладбище покинули в молчании. Утонувшие в мыслях, вышли из ворот, не обращая внимания на прохожих, на лай бродячих собак, на ледяной, пронизывающий ветер.

– Надо выпить! – наконец заявил Антип.

– Можно, – вяло поддержал Волна, – У тебя?

– Не хочу в помещение. Давайте в лесу посидим. На любом пне. Лишь бы воздух.

– Согласен, – вздохнул Рустам, – Я сгоняю.