— Простите, я вам помешала?

Михаил.

*Ты теперь в опасности, идиотка.*

— Иди, собирай вещи, завтра мы уезжаем, — произнес грубым голосом он.

— Зачем?

— Я неясно выразился?!

— Простите, — Ханна поняла, что лучше не спорить с королем мафии и начала собирать вещи. Михаил сел на кресло и просто думал, что делать дальше, при этом смотря на голубоглазку.

— Сегодня спишь со мной, — не меняя своего грубого тона сказал парень.

— Д-да, а можно мне игрушку с собой в кровать взять? — на глазах девушки появились слезы.

— Что взять? Игрушку? Тебе вообще сколько? Ладно, не беси меня своим ответом, бери. Но спишь ты по-прежнему со мной, — Михаил размял переносицу, -Так что тебя заставило выйти из комнаты?

— А, вас просили к телефону.

— Кто именно, не сказали?

— Мне только сказали, пусть он позвонит немедленно, когда закончит. Этот человек представился Генералом.

Михаил пришел в ступор. Ведь он знает, кто это такой. Генерал приходился дядей парня. Жестокий и безнравственный человек, живущий для того, чтобы убивать.

— Генерал, значит. Хм, интересно, что опять ему взбрело в голову.

Михаилу Генерал был не страшен. Ведь они пересекаются только раз в год, а может и два.

— Я все собрала.

— За мной, — брюнет встал и нацепил на шею девушки ошейник.

— Что это?!

— Ошейник. Для непослушных питомцев существует ошейник и намордник.

— Но я человек!

Михаил резко притянул к себе блондинку.

— Слушай меня внимательно, если бы ты сделала то, что я тебя просил, в этом бы ошейнике тебя не было. А теперь за мной, — юноша шел как ни в чем не бывало, а Ханна вытирала слезы и всхлипывала, обнимаясь при этом с плюшевой овечкой, — ты же знаешь, что это только для твоего блага. Но наказание все равно тебя ждет. Это вопрос времени, — дальше парочка пришла в комнату и только можно предположить, что там могло начаться.

========== Ты еще совсем ребенок. ==========

— Раздевайся, — приказал Михаил.

— Но я думала, что мы будем спать, —Ханна пыталась снять ошейник, но попытки не увенчались успехом.

— Спать мы будем, но сначала порка, — парень расстегнул ремень на своих брюках.

— Я больше так не буду, — девушка сильнее сжала свою игрушку и отходила от брюнета.

— Я не хочу ничего слушать, раздевайся или будет хуже.

Проскулив, блондинка все-таки разделась.

— Снимай трусы.

— Не надо, — Ханна начала плакать, а королю мафии, как-будто было наплевать. — Пожалуйста.

Кареглазый кинул Ханну на кровать и снял ей трусы.

— Кто-то, вроде, про месячные говорил. Вот же…

—Уааа, простите, мне было больно тогда и я решила… — бедняжке не дали договорить.

— И ты решила обмануть меня?!

— Нет, нет!

— А что это тогда означает, а? Сука! Ну ты и попала. Плохая, плохая девочка, так меня обманывать, — прошептал он на ухо голубоглазой.

— Я…я не хотела, просто…

— Щщщщ, и что же мне с тобой делать?

Михаил.

*Эта малышка обманула меня. Но с другой стороны, ей было больно. Грх, Михаил, распустил тут сопли. Как не крути, но наказать эту овечку стоит. Тц, теперь она плачет, может, я поторопился, что ее похитил. Но назад ничего не вернуть.*

Парень снял брюки, а затем боксеры.

— Могла бы сразу мне сказать, тупица. Расслабься, я буду нежен, — потом он посмотрел на игрушку, которую обнимала Ханна.

Михаил.

*Она такая миленькая и одновременно возбуждает меня.*

— Отпусти игрушку, ты уже взрослая девочка, — прошептал ей на ухо брюнет. Но в ответ блондинка крепче прижала ее к себе. — Так, значит, — усмехнулся он, — ну тогда… — юноша вошел в голубоглазку.

— А… — Ханна хоть и знала об этом, но все равно это было для нее шоком.

— Больно? — нежно спросил он.

— Ахм, я, ах, нет.

— Вот видишь, если бы ты мне сразу сказала.

— Ч-что со мной? Ах, да, да.

— Ты так изгибаешься, мне нравится. Ну все, теперь повернись ко мне. Блондинка повернулась, красное лицо, и игрушка в руках. — Убери ее, — смеялся он.

— Н-нет.

— Дело твое, — и тут опять толчок. — Бля, сучка, я как будто четвероклассницу трахаю. Ей, назови меня братик. Если назовешь, то братик сделает тебе приятно. Хочешь?

— Д-да.

— Так назови.

— Братик, — голубые глаза девушки сияли, а личико еще больше покраснело, голос дрожал, а в руках еще была игрушка.