Когда впереди показалась очередная приоткрытая металлическая дверь, адмирал неожиданно преградил мне путь рукой, вынудив остановиться.

— Ждите здесь, — велел он, обращаясь ко мне и капитану.

Когда он скрылся за той самой дверью, напряжение достигло пика. Как и всегда в такие моменты, на ум пришло самое плохое — грабитель остался в хранилище, сейчас он нападет на адмирала и… я ему не завидую. Грабителю, разумеется.

Тишина капала на нервы, вынуждая нервно теребить то шарф, то кончик выбившейся из-под пальто косы. От капитана Вагхана тоже исходило напряжение, и он, как и я, неотрывно смотрел на хранилище, в котором скрылся адмирал. Когда же тот наконец из него вышел и едва заметно кивнул, мне стоило немалых усилий спокойно к нему подойти, а не сорваться на бег. Капитану Вагхану, судя по всему, тоже.

Не представляя, что может находиться внутри, я поравнялась с адмиралом, мельком взглянула на него из-под опущенных ресниц и, приняв молчание за знак позволения, вошла внутрь.

Вопреки ожиданиям хранилище оказалось совсем небольшим. Здесь не было ящиков, где могло бы храниться золото, да и не было вообще ничего, кроме одинокого, возвышающегося в центре постамента. Пустого постамента.

— Да быть не может, — с искренним потрясением произнес стоящий за моей спиной капитан Вагхан. — Никто не может ослабить эту защитную магию помимо обладателей королевской крови.

Хоть я по-прежнему всего не понимала, сразу же вспомнилось, что не так давно упоминалась принцесса Калиста, задержавшая капитана стражи в своей резиденции. Об этом явно подумала не одна я, но обсуждать это сейчас никто не стал.

Когда мы вновь поднялись на верхние этажи, оказалось, что работники банка все еще спят. Лишь один из главных гоблинов, видимо, отличающийся повышенной устойчивостью к магическим воздействиям, рассеянно ерзал на стуле, обводя зал непонимающим взглядом. К нему тут же направился капитан Вагхан, оставив нас с адмиралом наедине. Сейчас, в этом окутанном сонливой негой банке, в одном из утопающих в блеклом свете залов я как никогда отчетливо ощущала его близкое присутствие. Оно касалось каждого взбудораженного нерва, отзывалось ожиданием скорого разговора, который, я была уверена, состоится.

— Я держу обещания, кадет Талмор, — оправдал надежды адмирал. — Пройдемте.

Мы вошли в смежное помещение, где за стойкой спала пара гоблинов, и присели на стоящие в другом его конце кресла. Кончик моего бедного шарфа уже напоминал жгут, а пальцы все продолжали беспрерывно его терзать. В банке было не слишком жарко, но от волнения казалось, что меня поместили в бочку с кипятком. Перчатки и шапка были сняты, пальто расстегнуто, но это не очень спасало.

— Прежде чем выполню свое обещание, я должен спросить. — В меня уперся привычно внимательный, немигающий взгляд: — О чем вы хотели мне рассказать?

«Кто, я?» — так и рвался с языка деланно невинный вопрос. Вся смелость и решимость вмиг растаяли, точно случайно оказавшийся в теплых краях снег. И кто меня за этот самый язык вообще тянул?

— Ну же, Фрида, — поторопил меня адмирал Рей. — Вы явно хотели сказать нечто важное. Но если передумали, так и сознайтесь, на вашу нерешительность сейчас нет времени.

Разозлившись на саму себя, я еще сильнее стиснула шарф и, не глядя на адмирала, произнесла:

— В Сумеречье находится теневой охотник. Насколько мне известно, ему подобные тоже могут использовать магию смерти, и я почти уверена, что поднятие нежити — его рук дело.

Сказала и замерла, ожидая удивления и вороха вопросов. Но вороха не последовало, вопрос был задан всего один, причем ровным тоном и без намека на удивление:

— Откуда вы знаете об охотнике?

— Я его видела, — не стала лукавить я, как и говорить всю правду. — Неоднократно.

— Это все, о чем вы хотели рассказать?

Нет, нет, не все! Мне отчаянно, до безумия сильно хотелось рассказать о Флинте, облегчить душу и перестать считать себя предателем. Но я не могла не признать, что где-то в глубине души была благодарна пирату, потому что, пусть и ради каких-то собственных целей, он проявлял обо мне какую-никакую заботу. Приставил личного телохранителя, дарил подарки и… сложно все, очень.

Но с другой стороны, я ведь не стану выдавать местонахождение его корабля или что-то подобное? Всего лишь скажу одно:

— Теневой охотник действует по указаниям Кайера Флинта. Это все, что мне известно.

Стоило это произнести, как с плеч словно свалился тяжелый груз. Невзирая на то что такие признания могли навлечь на меня серьезные проблемы, я ощутила небывалое облегчение, вытеснившее всякий страх. Мне думалось, решение рассказать о пирате было верным — я ведь не утверждала его вину, а всего лишь делилась некоторыми сведениями. С остальным пусть разбирается адмирал Рей.

— Фрида, — его вторгнувшийся в мои размышления голос застал врасплох, — посмотри на меня. Пожалуйста.

И я посмотрела. А, посмотрев, забыла о том, что он впервые не стал обращаться ко мне на «вы», потому как его взгляд был таким теплым, мягким, обволакивающим, что просто не верилось. Ледяные глаза растаяли, а губы сложились в легкую, такую же мягкую улыбку! А еще он по-прежнему не выглядел удивленным, совсем не выглядел!

— Вы знали? — выдохнула я, потрясенная этим осознанием.