Под светом Луны

Аннотация

Мир оборотней ярче, насыщенней и жарче. Там царит луна, жажда жизни и свободы. Правит сила и ум. Властвует темперамент и страсть. В их крови течет лава, а в душах томятся звери.

Мина обещана волку из другой стаи. Она — его истинная пара, которую он увидел в ней много лет назад. Но он для нее — незнакомец. Она его не знает и не хочет. Она боится покидать родной дом и уходить с ним в неизвестность. Но стоит ей увидеть его глаза, почувствовать запах и ощутить первое мимолетное прикосновение, как сразу понимает, что выбора у нее нет. Он — ее будущее.

Рис ждал ее долгие годы, томясь от одиночества и тоски, от страха перед тем, что ошибся когда-то, что все это время провел в напрасном ожидании. Он видит ее злость, видит нежелание быть с ним. Но уверен, что уже очень скоро она растает и отдастся ему всем свои существом.

Александра Павлова Оборотни. Под светом Луны Мина сбросила на пол собранную сумку и с тоской обвела взглядом свою комнату. Уже даже почти не свою. И не в своем доме. Сегодня она его покинет, чтобы обрести другой. Много лет назад, когда ей и было-то только всего пять лет, девушка была обещана в жены оборотню из другой стаи. Каким-то образом этот мужчина умудрился почувствовать в ней свою пару. Для волков истинная пара была счастьем, радостью. Поэтому родители лишь порадовались за свою юную дочку, которая уже практически нашла свою судьбу. И ей они внушали эту радость. И маленький ребенок быстро смирился с этой мыслью, с ее правильностью и логичностью. Но по мере взросления Мина потеряла эту самую веру. Ее скорый брак не казался ей правильным и счастливым, не казался благом во всех смыслах. Она не хотела покидать родной дом, чтобы уехать в чужую стаю, к чужим людям. Там она никого не знает, ее там не ждут, не любят. И девушке оставалось только смириться с таким положением вещей. Возможно, все было бы иначе, отнесись к ней ее будущий супруг по-другому. Ведь за все время, а это целых тринадцать лет, он ни разу не приехал к ней. Не навестил, не проведал. Не познакомился даже с ней! Не удосужился узнать ее поближе, получше, не позволил ей узнать его. Сейчас Мина уже даже и не помнила, как этот мужчина выглядел. Пятилетней девочке он запомнился как добрый и улыбнувшийся ей дядя, произнесший только свое имя и скорое обещание увидеться снова. Но это было такое наивное, такое глупое воспоминание, что не следовало придавать ему какой-то смысл и значимость. Ей уже не пять лет. Сегодня ей исполнилось восемнадцать, и она, да и все вокруг, знали, что сегодня ее будущий муж приедет за ней и заберет ее с собой. Увезет от семьи, от друзей. Увезет от всего, что ей близко и дорого. Мина не хотела этого. Даже боялась. А как ей не бояться? Она едет в неизвестность по всем параметрам: жениха не знает, нравов и законов его стаи не знает, она не знает ничего, кроме слова «должна». Они истинная пара, однако, она этого еще не почувствовала. Тогда она была ребенком, а сейчас такой возможности еще не было. И это словосочетание ничего для нее не значит. И не будь обещания ее отца, не будь этого соглашения о браке, Мина не потерпела бы к себе такого пренебрежительного отношения от будущего мужа. Вот как он мог не приехать к ней хотя бы пару лет назад?! Почему пренебрег ухаживаниями? Почему отнесся к ней как к вещи, позвонив лишь вчера и предупредив, что заберет ее сегодня с собой? У нее даже не было времени, чтобы привыкнуть к мысли о расставании с домом, родителями, братьями и родной стаей. Не было времени, чтобы смириться окончательно и бесповоротно. Это все походило на глупый розыгрыш ее жизни. С детства девочке внушали, что выбор сделан, что ей уже не нужно выбирать самой, что природа сделала все для нее и что это замечательно. Говорили, что не каждому дано найти свою пару и соединиться с ней. Убеждали, что это все упрощает. Да что упрощает?! Что?! Ведь ей не дали права выбора, не дали познать жизни во всех ее красках. Она только и успела, что закончить школу. А колледж? Позволит ли муж ей учиться? Какая у них будет семья? А дети? Он хочет их сразу? Мина терзала себя вопросами и сомнениями с того момента, как в доме раздался звонок от ее жениха с оповещением о его сегодняшнем приезде. Раньше это казалось ей таким далеким, таким абстрактным понятием — ее замужество. Она не думала, что как только позволит закон, она тут же окажется замужней женщиной. Думала, что есть время пожить для себя, повзрослеть окончательно. Но нет, уже сегодня она должна отдать себя и свою жизнь в чужие руки. Возраст не был особой проблемой. Зачастую волки очень рано начинали свою сексуальную жизнь, рано взрослели и их вторые темпераментные половинки — волки — требовали своего. Это было нормой, когда в шестнадцать лет юные самки выглядели куда взрослее своего возраста, а парни так еще раньше. Уже в четырнадцать мальчики выглядели на все двадцать человеческого возраста. Сама Мина сейчас была на вид чуть старше двадцати. Сформировавшееся женственное тело, наделенное звериной привлекательностью и грацией, было сексуальным и притягательным. Лицо девушки замерло на многие годы в своей красоте и юности. Где-то только через сорок лет она начнет стареть, причем так же медленно и долго, как будет оставаться молодой и красивой. А умрет примерно к двумстам годам. Но опять-таки не дряхлой старухой. — Ты уже собралась? — спросила мама, появившись на пороге ее спальни. — А у меня есть выбор? — невесело усмехнулась Мина, садясь на кровать. Почти такая же юная на вид ее мать вздохнула и села рядом, беря ее за руку. — Вот скажи мне, что больше всего тебя пугает и растаивает? То, что ты уезжаешь из дома или то, как внезапно? — И то, и другое. — Но ты всегда знала, что рано или поздно, это случится. — Ты так спокойно об этом говоришь. Как будто тебе все равно. Как будто ты хочешь, чтобы я уехала, — с упреком в голосе произнесла Мина. — Я не хочу, чтобы ты уезжала. Ты же моя дочь, — мягко улыбнулась мать. — Но я не вижу в твоем отъезде чего-то плохого. Здесь навсегда останется твой дом, тебя будут ждать здесь всегда и все. Мы с отцом и братьями будет приезжать к тебе. И потом, я знаю, с кем ты уезжаешь — со своей парой. А это априори значит, что ты будешь счастлива. — А вот я не знаю, с кем уезжаю! — воскликнула зло Мина, смахивая с глаз раздражающие слезы. — Я не знаю своего будущего мужа. Не знаю, кто он и какой у него характер. Я даже не помню, как он выглядит! Пара? Это только он знает, что я его пара. Я же нет. Мне было пять, я не могла тогда этого понять и почувствовать! А он даже не приехал ко мне, чтобы познакомится по-человечески! Лика с сожалением смотрела на свою плачущую дочь и не знала, как еще ее успокоить и утешить. Мина была упряма, не хотела ничего знать и понимать. И да, для нее сейчас понятие «истинная пара» было еще слишком эфемерным. Она только со слов окружающих знала, что это значит. Но она успокоится — женщина была уверена в этом — когда сама почувствует то самое притяжение и связь со своей второй половинкой. Когда вся ее душа будет стремиться к нему, к мужчине, который с этого дня принадлежит только ей. Поймет, когда, не зная даже, что такое любовь, она уже будет ревновать и злиться, ловя на своей половинке чужие взгляды чужих женщин. Поймет, когда все тело будет сгорать от желания вблизи своей пары. Поймет это, когда в обличии волчицы будет слышать мысли своего волка. Поймет, когда только посмотрит в глаза. Все это женщина рассказывала дочери с детства со своих собственных переживаний и впечатлений. Именно так все было у нее с ее отцом. Лика вообще любила другого молодого человека, когда встретила свою пару. И так же упорно отрицала очевидное и понятное лишь со временем и практикой. И понимала сейчас, что дочке нужно лишь немного времени, и все ее истерики и переживания сойдут на «нет». Она даже по дому перестанет грустить и постепенно потеряет с ним всякую связь, поскольку с этого момента ее домом будет ее муж и его стая. Женщина не стала ничего говорить, снова убеждать и доказывать Мине правильность происходящего. До всего этого она дойдет сама. Сейчас же она хотела попрощаться с дочкой перед ее отъездом. Хотела обнять ее крепко-крепко и пожелать счастья и удачи. Хотела насладиться минутами близости со своим детенышем перед долгой разлукой. Вряд ли они скоро увидятся, поскольку женщина понимала, что для того, чтобы Мина быстрей привыкла к новому дому и семье, ей нужно забыть о старой, хотя бы на время. А когда все наладится, они обязательно встретятся и увидятся. — Пойдем дорогая, — на пороге возник отец, с нежной улыбкой глядя на жену и дочь, — твой жених уже приехал. Мина всхлипнула в последний раз и вытерла слезы, выбираясь из объятий матери. Она могла сейчас продолжить истерику, продолжить плакать. Но знала, что у нее есть долг, ответственность. В конце концов, она взрослая девушка, она обязана со всем справиться и все преодолеть. Показать себя сильной волчицей, ведь ей еще возглавлять стаю своего мужа наравне с ним. А это будет ой как нелегко. Не дело показывать своему жениху, какая она слабая и мягкотелая. Он должен увидеть, какая она на самом деле: сильная, решительная, упрямая и волевая. Что она достойна быть альфа-сукой для его стаи и для него. Внутри волчица довольно рыкнула на мысли человеческого разума и затихла в предвкушении встречи со своим волком. Подхватив сумку с вещами дочери, мужчина вышел вслед за ней, мягко улыбнувшись жене и подмигнув ей. — Не переживай, с нашей девочкой все будет хорошо. — Да я-то знаю, — улыбнулась ему Лика. — Осталось ей самой в этом убедиться, что мы не в логово зверя ее отправляем. — Убедится. И очень скоро, — ободряюще обнимая жену за плечи, произнес мужчина. Мина выходила из дома, гордо задрав голову, но внутри сжавшись от волнения, предвкушения и даже азарта. Было любопытно взглянуть, наконец, на того, про кого ей все уши прожужжали. Ей описывали жениха красивым брюнетом, сильным и умным, с синими глазами и твердым взглядом. Не раз упоминали о том, что он очень высок и широкоплеч даже для волка, просто огромен. Что ж, это было первое, что заметила девушка, выйдя из дома — внушительную фигуру стоящего к ней спиной оборотня. Перед домом альфы на просторной лужайке собралась вся стая, чтобы попрощаться с Миной и выказать уважение к союзу между ней и чужаком. Здесь же стоял большой внедорожник гостя, возле которого был и он сам, опираясь расслабленно о капот машины и разговаривая с бетой их стаи. Мак стоял к ней лицом, а вот Рис, ее жених, спиной, и все, что видела девушка, так это черноволосый затылок, мощную шею и широченные плечи, за которыми почти не был виден бета — так, мелькала где-то его вихрастая макушка над плечом гостя. Но вот Мак выглянул из-за плеча, улыбнулся ей, увидев, что она вышла, и что-то сказал собеседнику. И время словно замедлилось. Вот мужчина оттолкнулся бедрами от авто, одновременно с этим опуская руки, сложенные до этого на груди, вниз и медленно начал поворачиваться. Сначала девушка увидела хищный профиль: прямой нос, резкий контур скул и челюсти, высокий лоб, не скрытый волосами, откинутыми назад. А в следующий миг она встретилась взглядом с ярко синими глазами, вперившимися в нее прямо и жестко. Дыхание как-то разом перехватило, и сердце на миг остановилось, чтобы через мгновение забиться сильней, с удвоенной силой. Каким-то неловким, испуганным жестом Мина схватилась за горло, ощущая, как стало трудно дышать и, не понимая, почему и что вообще с ней происходит. Она смотрела и смотрела в его глаза, в то время как сам мужчина скользил взглядом по всей ее фигуре. Он был абсолютно спокоен, и ни на грамм не выглядел взволнованным или обескураженным, какой была сейчас сама волчица. По его глазам вообще невозможно было что-либо прочитать: там не было ни любопытства, ни интереса, ничего вообще, что указало бы на его эмоции от встречи со своей истиной парой. Мина так и замерла на середине пути к машине Риса, глядя на него широко распахнутыми серыми глазами. Впитывая в себя его облик и внешность, его запах и собственное притяжение к нему, желание подойти и прикоснуться к коже, ощутить ее тепло и жар. Это было так странно, так удивительно, что даже не описать словами, что в этот момент чувствовала девушка. Каждая из истинных пар описывала свою встречу по-разному. Но что-то общее с каждой из них Мина находила сейчас в том, что происходило с ней. Значит, все правильно, значит правда, и этот мужчина не мог ошибиться тринадцать лет назад, когда увидел в пятилетней девочке свою пару. А ведь она так надеялась, что все же это была ошибка. Что вот сейчас они оба поймут это, и она никуда не уедет с незнакомым человеком, останется дома, со своей семьей. Но нет. Эти мысли расстроили Мину, лишив ее последней надежды. Невольное раздражение нахлынуло на нее, что в какой-то мере вывело ее из ступора перед женихом. Она окинула взглядом весь его облик и поняла, что он именно так красив, как ей рассказывали. Но почему же никто не сказал, что он так холоден? Почему никто не упомянул, что в его глазах ничего нельзя прочесть и весь он какой-то недоступный и непробиваемый? Или ей только кажется? Ее растерянность, а потом и намек на злость и неудовольствие, не укрылись от будущего мужа. Он заметил и ее досаду, и гнев, заметил и то, как она отреагировала на него — как на истинного супруга. И это, пожалуй, было самым важным, единственным, что сейчас имело значение. С остальным он разберется постепенно, вместе с девушкой. Вся стая перед домом замерла, ожидая, когда Мина сделает последний шаг: примет этого оборотня как своего спутника жизни. В их случае, когда ей предстояло покинуть свою стаю и отправиться в другую, ей нужно было дать понять, кто для нее теперь вожак, кто для нее главный альфа. Что теперь это не ее отец, а ее будущий муж. Она должна всем показать, что принимает его власть над собой, просит взять в его стаю и отказывается от собственной. На мгновение девушка остановилась, но потом уверенно вскинула голову и подошла к Рису почти впритык. Они стояли друг напротив друга и смотрели в глаза. В его она пыталась прочитать хоть что-то, а он с легкостью читал ее, как открытую книгу. Здесь дело было в его опыте и ее юности, в ее эмоциональности и его умении держать эмоции под контролем. Она не была для него такой же загадкой, какой он был для нее все то время, что она росла с мыслью об их связи. Еще долгую минуту девушка буравила взглядом синие глаза волка, потом опустила свой взгляд долу, наклонила набок голову и перекинула волосы на другую сторону, открывая свое горло. За спиной Мины отец довольно улыбнулся, а мама разжала, наконец, его ладонь, вцепившись в нее когтями от переживаний за поведение своей дочери. А Рис поднял руку и мягко провел пальцами по открытой шее девушки, давая свое одобрение и ласку. Мина тут же покрылась мурашками от такого невинного жеста и вскинула на него перепугано-удивленный взгляд. И опять не увидела на его лице и тени какой-либо эмоции. Большая часть стаи начала расходиться после церемонии, остались лишь те, кто желал лично попрощаться с Миной: ее подруги и семья, еще несколько хороших знакомых, с кем она общалась довольно тесно. Рис кивнул ей слабо и прошел мимо к ее отцу. Она проводила его взглядом, и отвернулась к тем, кто подошел к ней. Подруги поздравляли ее, откровенно нахваливали ее жениха и даже потихоньку завидовали, по-доброму. Все-таки Рис был великолепным мужчиной, и вполне нормально, что большая часть самочек их стаи оценили его по достоинству. Но ведь не им задумываться о том, что помимо внешности есть еще много всего остального, на что стоит обратить внимание. Краем глаза Мина видела, как жених разговаривает с ее родителями, и лишь слабая улыбка была на его лице во время крепкого рукопожатия отца и одобрения в глазах матери. Девушка не стала прислушиваться к тому, о чем они говорят, хотя могла бы, напряги чуть слух. Однако ей было почти все равно. На сердце еще сильней навалилась тоска от понимания того, что вот, через пару минут она сядет в машину и уедет отсюда. Навсегда. Рис ознаменовал эту мысль тем, что взял ее сумку и поднес к машине, загружая в багажник. — Ты готова? — обратился он к ней впервые напрямую и славами. И все. Вот эти два сухих слова, ничего не значащих и не показывающих стали тем, что познакомило их? Разочарование опять волной накрыло Мину. И снова злость. И плевать на сумбур в голове и теле, она все равно злится на этого незнакомца, которой через пару дней станет ей мужем! — Да, — только и сказала спокойно Мина, отворачиваясь от него и подходя к родителям. Предки обняли свою дочь, пожелали ей всего хорошего и пообещали приехать на гражданскую церемонию бракосочетания. — Почему не раньше? — прикусила губу Мина. — Так положено, — мягко ответила Лика. — Не переживай. Все будет хорошо. — Ты говоришь так все время. — Я никогда тебя не обманывала — поверь и сейчас, — ласково улыбнулась мать. — Я буду вас ждать, — слабо улыбнулась Мина, едва сдерживая слезы. — До встречи, милая, — обнял ее еще раз отец и подтолкнул в сторону машины. Мина села на переднее сиденье и уставилась в окно на родные и близкие лица. Ей улыбались, счастливо махали рукой и слали воздушные поцелуи, не замечая, что она не готова разделить с ними хорошее настроение. Рис завел двигатель машины и мягко тронулся с места, выезжая с поляны перед домом. Девушка до последнего смотрела в окно, пока не скрылся из виду отчий дом, а потом смотрела на прилегающий к нему лес и территорию, по которым она уже не будет бегать в обличье волка. Смотрела куда угодно, лишь бы не на жениха. Хватало и того, что его запах пропитал всю машину и воздух в ней, а это безумно сбивало с мыслей и толку. Для Мины не было новостью, что она, как его истинная пара, так реагирует на его вид, аромат и близость. Но все равно это не нравилось и напрягало. Было непривычно, что тело томно напрягается, что ждет прикосновения, хоть мимолетного. Что голова кружится от пряного, тяжелого и острого запаха самца, от которого ее волчица чуть ли не мурлыкала внутри нее, скребясь в скорейшем желании познакомиться с волком Риса. Это все было не привычно для Мины. Никто никогда не привлекал ее так сильно, чтобы вот так реагировать. Даже пубертатный период прошел спокойно и мягко. Может все дело в том, что никто не оказывал ей знаков внимания? Все ведь парни рядом знали, что она никогда не будет с ними, что принадлежит другому. Для всех вокруг ее предназначение было чуть ли не святостью. Все оборотни трепетно относились к истинным парам и их связи. Может в этом причина того, что для нее подобная реакция своего тела на мужчину так нова? И это тоже смущало — вот так откровенно и прямо понимать, что она хочет его как женщина. Что ее тело готово, наконец, к близости, что желает ее и томится от этого желания. И ведь оборотень наверняка понимает, что с ней происходит. А он? Он чувствует что-то подобное? Он мужчина, у них наверняка все не так. Мина всегда стеснялась говорить на такие темы, хотя для оборотней секс, обнаженность, страсть не были чем-то постыдным и неловким. Это было в их натуре, так чего стесняться-то? Но она редко говорила на эту тему с подругами, поскольку ей-то поделиться было нечем, а их откровений всегда старалась избегать. Девушки частенько посмеивались над ней из-за этого, но что поделать — такая она. При всем ее упрямстве, решительности, твердости характера и яркости нрава, в этом плане Мина была очень наивна и невинна. И, пожалуй, хотела бы подольше оставаться такой. Но ведь Рис наверняка захочет обратного? Он-то не неопытный юнец, он взрослый мужчина, знающий, чего хочет и что ему нужно. А она его пара — он априори всегда будет хотеть ее. И как это будет? Он наброситься на нее, как только привезет в свой дом? Или дождется церемонии, чем часто пары пренебрегали? Каким он будет? Что с ней будет делать? Как прикасаться и ласкать? Мина покраснела от своих мыслей и бросила украдкой взгляд на жениха. Но тот смотрел на дорогу и, кажется, вообще не замечал ее и того, что с ней происходит. Что ж, так даже лучше. В полном молчании и тишине молодые люди проехали несколько часов, и скоро Мина начала клевать носом от однотонности движения и ничегонеделанья. — Можешь сесть назад и устроиться с удобством. Там есть пара подушек. Нам еще долго ехать, поспи, — обратился к ней Рис, бросив на нее короткий взгляд. Мина не стала отказываться и кивнула, начиная перебираться назад. Там, улегшись на просторном сидении, девушка почти сразу уснула. Всю сегодняшнюю ночь ее сон был беспокойным и нервным из-за переживаний и неожиданности. И теперь она спала как младенец. Рис бросил на девушку быстрый, короткий взгляд, когда она уснула, и мягко улыбнулся. В глазах светилась нежность и радость. Мужчина не привык показывать кому-либо свои эмоции. И ему еще предстоит научиться это делать перед своей парой. Он сегодня увидел, что его внешняя холодность очень задела Мину. Но он не умел по-другому. Только очень близкие люди знали, какой он, когда прекращает удерживать свои чувства и эмоции под контролем. И вопреки тому, что сегодня по нему не было видно хоть что-то, мужчина был рад, доволен и счастлив встретиться со своей невестой, со своей парой. Он был рад понять, что не ошибся тогда, много лет назад, когда увидел в маленькой девочке свою будущую жену. Был рад заметить, что и она это почувствовала, что поняла, что так и есть. Но она явно была враждебно к нему настроена. И он понимал, что в этом есть его вина. Но он постарается все наладить и исправить. Мину разбудило осторожное прикосновение к плечу. — Мы приехали, — тихо произнес Рис, глядя на сонную, ничего не понимающую девушку. Мина кивнула и приняла вертикальное положение, подавив зевок. Взгляд зацепился за блеск огней за тонированным стеклом машины, и девушка напрягла зрение, чтобы рассмотреть. Авто стояло перед большим домом, освещенном огнями окон и уличных фонарей. Он был больше, чем ее собственный, был более современным и дорогим. Мина знала, что ее будущий супруг и его стая куда богаче, чем ее прежняя. У Риса был свой крупный бизнес, который рос и процветал. Мужчина много работал и трудился, чтобы обеспечить своих сородичей всем необходимым. Насколько помнила девушка из рассказов отца, территория стаи тоже была больше, чем их, и количество волков в ней соответственно превышало их стаю почти в три раза. Тем временем Рис вышел из машины и открыл дверь с ее стороны, подавая ей руку. Мина не стала нарочито грубо отказывать и приняла помощь, вложив свою ладошку в его пальцы. Тут же снова уже знакомые мурашки пробежали по телу, опять вызвав удивление и негу под кожей. Хватка жениха была сильной и крепкой, но при этом не болезненной, осторожной. — Спасибо, — хриплым со сна голосом поблагодарила Мина, неловко пряча взгляд. — Пойдем, — забирая из багажника ее сумку, произнес Рис. — Это мой — теперь уже наш — дом. Я тебе все покажу. Девушка кивнула и пошла за ним следом. Не успели они подняться по крыльцу к входным дверям, как они распахнулись, и из них выскочил молодой парень. Мина замерла на месте, уловив необычайное сходство между ним и своим женихом. Вот только в то же время два почти одинаковых лица были совершенно разными. На лице незнакомого парня сияла улыбка на пол-лица, глаза предвкушающе и любопытно блестели, и была еще целая куча бессменно сменяющих друг друга эмоций. Парень, проигнорировав брата, быстро подбежал к ней, ухватил ее в объятья и закружил вокруг себя, что-то восторженно начиная говорить. Мина растерялась от такого приветствия и удивленно-вопросительно посмотрела на чуть ухмыляющегося Риса. — Мина, — впервые он обратился к ней по имени, при этом будто прокатив его по языку, — это мой брат Сэм. — Вот же ты зануда, — скривился Сэм, выпуская, наконец, девушку из объятий. — «Это мой брат Сэм», — перековеркал его фразу мальчишка, сделав из своего лица непроницательную маску, но не сумев убрать блеск из глаз. — Он тебя еще не надоел со своей каменной рожей? — весело посмотрев на нее, спросил парень. — Чуть-чуть, — не устояла перед его обаянием Мина и слабо улыбнулась, бросив на жениха косой взгляд. Как он отреагирует на ее слова? А никак: все та же «каменная рожа», как выразился Сэм. — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — хватая ее за руку и волоча в дом, начал тараторить будущий деверь. — Я почти ничего о тебе не знаю — Рис совсем не рассказывал, какая ты. А я так ждал, когда ты приедешь, — довольно глядя на нее, проговорил Сэм, улыбаясь и оглядывая ее с ног до головы. — Ты такая красивая. — Спасибо, — слабо улыбнулась девушка, чуть растерявшись от такого приема и радости в глазах совершенно чужого человека. — Вся стая ждала, когда же Рис привезет сюда свою пару. — Да? — с сомнением спросила девушка, пытаясь не споткнуться от того, как скоро и торопливо шагал впереди Сэм, таща ее за собой. Она даже по сторонам не успела посмотреть, чтобы разглядеть дом и обстановку, запомнить расположение комнат и дверей. — Конечно! Ты — наша будущая альфа-сука. С тобой мы станем полноценными. Рис уже столько лет возглавляет стаю один, без жены, ему тяжело, и это сказывается на всех нас, — серьезно ответил Сэм, но тут же снова разулыбался. — Пойдем, я все тебе покажу. Мина оглянулась назад и не увидела Риса, а потому пошла вслед за парнем. — Этот дом Рис построил для тебя, — улыбнулся Сэм девушке, ведя ее по первому этажу. — Правда? — удивилась Мина. — Да. Пока здесь жил и я, но еще вчера вернул свои вещи в дом родителей. Теперь это ваше гнездышко. Было приятно знать, что ее здесь действительно ждали, но в душе все равно остался осадок от того, что она так мало знает о своей будущей жизни и супруге в частности. Вот почему, почему он не приехал раньше и не познакомился с ней? Почему у них все складывается так — сумбурно, быстро и торопливо? — Не думаю, что ты будешь нам мешать, если останешься здесь, дом ведь большой, — честно сказала Мина, разглядывая комнаты, стены, мебель и вообще каждую деталь. — Не говори ерунды, — отмахнулся Сэм, хитро усмехнувшись. — Вы молодожены, вам сейчас все будут мешать. Мина быстро отвернулась, чтобы спрятать румянец на щеках после этих слов и этого намека. Вот почему для всех вокруг эта тема такая естественная, а для нее — такая смущающая? Может все измениться, когда она познает на себе все то, что сейчас так коробит? Возможно. При мысли об этом очередная порция румянца наползла на щеки. Вот же ж! — На втором этаже спальни, часть пустые. Рис оставил их нетронутыми, чтобы ты могла сделать все по своему вкусу. Вообще, я думаю, что ты все можешь изменить, если тебе не нравится. — Нет, здесь замечательно, — улыбнулась девушка. Дом и правда ей понравился: уютный, светлый, каждая деталь продумана и выверена. Здесь чувствовалась заботливая и внимательная рука. И ей здесь нравилось. А еще этот дом построили для нее — как ей может здесь не понравиться? Последняя мысль заставила Мину задуматься о том, что не так уж все плохо и начинается, если не учитывать ее будущего замужества. Рис по-прежнему был для нее загадкой, хмурой и неприступной. А еще притягательной одновременно. И желанной. — Тебе нравится? — раздался неожиданно над самым ухом голос Риса. Мина вздрогнула и резко обернулась. Задумавшись, она совсем не заметила, как мужчина так близко к ней подошел и что вообще зашел в комнату: его запах был повсюду, и она не учуяла его, а ступал он так тихо, что даже ее звериный слух не уловил его шагов. А еще она не заметила, как испарился Сэмми. Только что тараторил над ухом, и вот его уже нет рядом. — Здесь красиво. — Тебе нравится? — сделал ударение на первое слово мужчина. — Да, — кивнула Мина. — Мне нравится. Сэм сказал, что ты построил этот дом для меня, — глянув на него с любопытством, произнесла девушка. — Для нас, — кивнул Рис, обходя ее и отходя на несколько шагов, давая ей дышать и чуть расслабиться. — У меня было на это много времени, — хмыкнул он, отворачиваясь от нее и как-то задумчиво глядя в потолок. — И не было времени, чтобы приехать ко мне? — не удержала свою злость и раздражение Мина и задала-таки мучающий ее вопрос. — Ты обижена, — повернулся к ней лицом мужчина, внимательно глядя на нее. — Да, — сложила на груди руки для большей уверенности в себе и своей правоте и качнула головой Мина. — А не должна? — У меня были причины, чтобы не приезжать. Но знать о них тебе не обязательно, — поджал губы оборотень, стараясь смягчить грубые слова мягким взглядом. — Но я хочу! — упрямо настояла на своем девушка. — Имею право знать, почему долгие годы мой нареченный игнорировал меня. Почему не захотел познакомиться и стать ближе ко мне. — Ты была ребенком, когда я увидел в тебе свою пару. Тебе было пять лет. — Ты мог приехать еще пару лет назад, когда я выросла, когда знала, что у меня есть жених, но ни разу его не видела и не слышала. Когда все вокруг ждали моей свадьбы, а я сомневалась в том, нужна ли она. Когда я уже не хотела, чтобы ты приехал за мной! Она говорила и говорила, выливая на него свою обиду, злость и гнев. И она имела на это право — он знал это, потому и молчал, опустив голову. — Я не равнодушен к тебе, если тебя задевает именно это: мое отношение и отсутствие рядом все последнее время. — А вот я к тебе — абсолютно равнодушна, — сказала чистую правду Мина. — Я не знаю тебя. И кажется, что и не хочу. — Ты просто обижена, — вздохнул мужчина, делая к ней пару шагов. Но Мина, гордо задрав подбородок, отступила от него. Тут же его синие глаза прищурились и потемнели. Он не был зол, но недоволен так точно. Однако ее это не тревожило. Он не посмеет сделать ей плохо и больно, просто не сможет как ее пара. А ей хотелось его разозлить, чтобы хоть в этом чувстве увидеть его, понять, что и он может что-то испытывать к ней. — Мы с тобой пара, и рано или поздно ты это прочувствуешь и поймешь. — Не мне одной это нужно, — спокойно ответила девушка. — Согласен. Я тоже не до конца понимаю, что это значит. Я лишь ощущаю связь с тобой с того дня, как впервые увидел тебя перед собой. Когда ты улыбалась мне, стоя за ногами отца и грызя зубами кончик своей косички. Когда подала мне руку, застенчиво показывая ямочки на щеках и произнося свое имя. Я помню тот день до мелочей. И буду помнить всегда, до конца жизни. Потому что в тот миг я отдал свою душу и свое сердце в твои детские ручки. Ты вправе обижаться на меня, но не вправе упрекать в равнодушии. В пренебрежении. У меня были весомые причины, чтобы не приезжать к тебе, чтобы не беспокоить тебя до сегодняшнего дня. И тебе лишь нужно принять этот факт и смириться с тем, что теперь мы вместе, что теперь я — твоя семья. Что теперь ты принадлежишь мне, а я — тебе. Что ничего уже не изменится, как бы ты ни хотела того. — Я не хочу что-то менять, — начала Мина, растерявшись от его горячей речи и всех этих признаний. Она не хотела его обидеть или что-то еще, она просто хотела понять. А он твердит, что ей нужно просто не обращать на это внимания. — Большинство других пар встречаются так же, как мы с тобой сегодня — будто в первый раз. Встречаются в толпе, не зная, что вот он миг, когда ты нашел свою вторую половинку. Воспринимай это так. — Я не могу воспринимать это так. Всю мою жизнь мне напоминали о тебе. А я тебя в глаза не видела. Всю жизнь изо дня в день мне говорили, что меня ждет. Я не могла даже планировать свою жизнь, мечтать, зная, что все это оборвется, как только ты за мной приедешь! — Но в этом не моя вина! Я не просил, чтобы тебе говорили обо мне. Не просил забивать голову понимаем того, с кем тебе придется жить. И кто не дает тебе планировать свою жизнь сейчас? Кто не дает мечтать? Я не собираюсь запирать тебя дома, сразу наплодив детей. Не собираюсь лишать тебя жизни. Тебе только восемнадцать — живи, как тебе хочется. Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива и довольна. Большего мне пока не нужно. Мина была удивлена этими словами. Она не ожидала от этого мужчины подобной свободы. Зачастую волки были куда более требовательными к своим половинкам, более собственнически относились к ним, нежели люди. А уж мужчины и подавно. А Рис так спокоен, так открыт и так нелогичен. Честно, девушка ожидала другого: запретов, жесткости и тяжелого характера от человека, который даже не умеет показывать того, что у него внутри, точнее — не хочет это показывать. А он так мягок с ней, так предусмотрителен. — Завтра полнолуние, и мы проведем церемонию, — сменил тему мужчина, на что Мина лишь заторможено кивнула. — Твоя комната на втором этаже, вторая дверь слева. Можешь располагаться и отдыхать. Рис короткой ей кивнул и вышел из гостиной, она даже не успела что-либо сказать или спросить. Растерянно посмотрела ему вслед, прикусив губу. И тут снова появился Сэм. — Я отнес твои вещи наверх, — ярко и солнечно улыбнулся парень. — Не хочешь прогуляться? Я покажу тебе окрестности и поселок. — Уже поздно, я бы хотела отдохнуть. Не смотря на то, что почти весь путь девушка проспала, она была вымотана и действительно хотела отдохнуть, побыть наедине с собой, все осмыслить и подумать о многом. — Хорошо. Тогда завтра. — Да, завтра, — улыбнулась будущему родственнику Мина. Сэм попрощался с ней и ушел, а девушка поднялась наверх. Зашла в указанную дверь и осмотрела комнату. Здесь было красиво, все в ее любимых цветах — лиловом и желтом. Обстановка была уютной и расслабляющей. Здесь ее ждали. Но что снова удивило девушку, так это то, что комната была не жилой до ее приезда. Это не была спальня Риса, как она ожидала. Толком ничего не рассмотрев, Мина вернулась в коридор и подошла к соседней двери. Открыв ее, сразу стало понятно, что это и есть спальня мужчины — запах был сильным и пряным. Рисом пахло везде в доме, но тут — особенно сильно. Смело Мина шагнула в его спальню, любопытно оглядывая комнату. В светлых тонах строгая спальня была по-своему хороша, но сразу чувствовалось, что она мужская — ничего лишнего, даже в цветах и деталях интерьера. Девушка подошла к шкафу и открыла его. В гардеробе будущего мужа были деловые костюмы, джинсы, футболки и рубашки. Все было аккуратно разложено по своим местам. Мина взяла в руки первую попавшуюся вещь и прижала ее к лицу, вдыхая насыщенный запах Риса. Как же замечательно он все-таки пах! Даже стиральный порошок на чистых вещах не перебивал его запаха тела. Этот аромат был для Мины самым приятным, с каким она встречалась. Да это и не удивительно — Рис ее пара. Интересно, а как она пахнет для него? Так же сильно и ярко? Так же привлекательно? И вызывает ли у него ее запах томление в теле и желание вдыхать его постоянно? Трудно было ответить на этот вопрос: по мужчине вообще не видно, что он что-то чувствует и ощущает к ней. Где то безумное желание, страсть, которые присущи волкам и парам в особенности? Где желание прикасаться и трогать? Мина не заметила за Рисом ничего подобного, тогда как у самой чесались руки, чтобы потрогать и прикоснуться к нему. Может он умеет держать себя в руках? Или тут дело в опыте и возрасте? И только сейчас Мина задумалась о том, что ведь у Риса все это время, что он был ее женихом, наверняка были женщины. Не мог такой мужчина, оборотень быть все это время один, не выплескивать свой темперамент и желания. Не мог отказать себе в плотских удовольствиях, не мог ждать, когда же она вырастет. Эта мысль разозлила не столько Мину, сколько ее волчицу. Та недовольно зашевелилась внутри и зарычала при мыслях о предполагаемых соперницах и конкурентках. Сама девушка досадливо прикусила губу на эту странную ревность и со злость захлопнула шкаф, недовольно прищурившись. Вот ведь эта связь! Неужели она теперь всегда будет затмевать доводы разума и рассудка? Всегда будет выходить на первый план, замещая собой благоразумие? Мина не была дурой и ревнивицей, понимала, что не имеет права упрекать своего будущего мужа за связи с другими женщинами и волчицами. Но все равно злилась на него! Вот как так? Девушка попыталась успокоиться и шагнула к другой двери в спальне, которая вела в ванную комнату. Там на полочках стояли шампуни и прочие средства гигиены. Она осмотрела и понюхала каждый тюбик, запомнив запахи и найдя их приятными, подчеркивающими истинный запах мужчины. В шкафчике лежали полотенца и халат, тоже безумно пахнущий ее оборотнем. Утолив свое любопытство, Мина вернулась к себе. Она не стала раскладывать вещи, понимая, что завтра они перекочуют в наполовину еще пустой шкаф Риса: у оборотней не принято жить в разных спальнях. И то, что сегодня она ночует отдельно от жениха, говорило лишь о его внимании к ней и желании дать ей время привыкнуть. Хотя уже завтра у них будет церемония, где он поставит на ней свою метку, официально признав ее своей супругой. При мысли об этом Мина снова засмущалась. Завтра ей предстоит познать близость с Рисом, предстать перед его стаей. Не было ничего особенного в этой церемонии, она была естественной для оборотней. Но Мине ведь еще нужно привыкнуть к своей новой семье, привыкнуть к их вниманию, принять их любопытство. Завтра ей предстоит обнажиться перед женихом и перед всей стаей, прежде чем обернуться и умчаться в лес, куда за ней побежит Рис. Предстоит увидеть на себе оценивающие взгляды других волчиц и волков. И пусть подобное было и в их стае при каждом полнолунии, но там она хоть немного привыкла к этому. А здесь все будет впервые. А еще метка. Их будет две. Первую Рис поставит ей в образе волка, а вторую — в образе человека, когда первый раз возьмет ее как женщину. Это было волнительно и смущающее. Даже как-то стыдно, хотя уж для кого-кого, а для оборотней стыд имел малое значение в этом деле. Не раз и не два Мина наталкивалась на парочки в лесу во время полнолуния или пробежки по лесу, даже прогулки в середине дня. Для всех вокруг секс не был чем-то постыдным, интимным и личным. Это не выставлялось, конечно же, напоказ, но и не пряталось за кучей дверей. Однако помимо смущения Мина испытывала и любопытство, предвкушение. Уже сейчас, сегодня она ощущала в своем теле отблески желания, которые никогда прежде так ярко не посещали ее. Даже мимолетное прикосновение Риса отдавалось дрожью и томлением в теле. А что же будет с ней, когда муж начнет ее ласкать, прикасаться? Когда он ее поцелует? Мина еще ни с кем никогда не целовалась. Даже ради любопытства. Она не раз и не два наблюдала за этим действием, представляла себе, как и что. Но вот что это за чувство, когда тебя целуют — она не знала. Горячие мысли заполонили сознание Мины, отчего девушка разрумянилась и начала нервно вышагивать по своей спальне, покусывая кончик своих волос: эта привычка так и осталась с ней с самого детства. В голове вспыхивали увиденные сцены секса, только в ее фантазиях была она и Рис. Как это будет? Мина тряхнула головой и силой выгнала из нее эти мысли, схватила полотенце и отправилась в душ — освежить голову и тело. Прохладная вода чуть остудила разрывающийся от мыслей и фантазий мозг, и Мина почувствовала, как все же устала за сегодняшний насыщенный день: переживания, встреча с Рисом, дорога и новый дом и знакомства. Завернувшись в полотенце и толком не удосужившись вытереться, девушка вышла из ванной комнаты. Расстелила постель и сбросила на пол полотенце, собираясь забраться в кровать и поспать. Но не успела она и повернуться к постели, как открылась дверь и на пороге возник Рис. — Забыл сказать, завтра меня… И замер на полуслове, увидев перед собой обнаженную и чуть испуганную Мину, замеревшую под взглядом его синих глаз. Девушка даже дыхание затаила, любопытно и жадно наблюдая, как быстро меняется выражение лица и взор мужчины. На долгие минуты с Риса слетел налет его контроля и холодности, и она впервые увидела все, что он сейчас чувствовал и хотел у него на лице. И это было почти завораживающе. Ей нравилось, с какой жадность и желанием Рис смотрит на ее тело, нравилось, как сжались его кулаки, и участилось дыхание. В это мгновение она даже забыла о стеснении и стыде. Она была прекрасна в глазах будущего мужа, и это придавало ей уверенность в себе, забирало ее пуританство и заставляло быть свободной в плане своих желаний и потребностей, которые так пугали ее, стоило ей их почувствовать. Мина расправила плечи, расслабилась и смотрела прямо на оборотня, даже не делая попыток как-то прикрыться и спрятать свое тело. Зачем? Завтра он и так ее увидит, а этот его взгляд сейчас дорогого стоит. Пожалуй, она даже готова голой перед ним все время ходить, лишь бы видеть его таким, а не степенным и равнодушный. Ее инстинкты пары требовали внимания к себе, требовали и хотели ласки и нежности, страсти и желания, и сейчас они были на первом месте, переборов и запрятав глубоко-глубоко ее стеснение. Завороженная его взглядом, собственной смелостью и неожиданной раскрепощенностью, Мина шагнула вперед, к нему. Рис уцепился рукой за дверь и вскинул на нее горячий-горячий взгляд своих почти почерневших глаз. Девушка не смогла сдержать судорожного вздоха от пронзившего все ее существо его желания. Это было так сладко, так прекрасно — ощущать себя желанной, сексуальной именно для него. От всех прочих мужчин, улавливая подобное, она чувствовала лишь неловкость, даже неприязнь. А здесь, сейчас, под взглядом именно этих глаз было хорошо. Рис сверлил ее взглядом, пока она медленно шагала к нему через всю комнату. Раз за разом окидывал взглядом ее тело с ног до головы и снова смотрел в глаза. Мине казалось, что он готов уже сбежать и одновременно броситься к ней — так сильно он держался за дверь, удерживая себя от того или иного шага. А она и сама не знала, чего хочет — чтобы он ушел или остался. Два чувства боролись в ней — желание и испуг перед ним и его близостью. Девушка остановилась перед мужчиной, не дойдя до него всего два шага — одновременно слишком близко и слишком далеко. Они стояли друг напротив друга и смотрели в глаза. Мина — с любопытством и робостью, Рис — с желанием и жаждой. В его глазах, сейчас, в эту минуту, она видела все, кроме равнодушия. С него будто слетел этот налет отчуждения, что безумно радовало Мину, и вызывало в ней желание видеть Риса таким чаще — всегда. Он ее пара, она не хочет быть для него той, с кем он может держать себя в руках. Наоборот — с ней он должен быть самим собой, не прятать своих чувств и желаний, облачая их только в слова и уверения. Ей нужны были доказательства. Она уже смирилась со своей судьбой, со своим замужеством и теперь будет пытаться сделать их такими, какие нужны ей, такими, которые сделаю ее счастливой и довольной. И начинать собиралась прямо сейчас. Но одного Мина не могла понять никак: вот почему Рис все еще стоит на пороге, вцепившись в эту чертову дверь, а не целует ее, не обнимает и не прикасается, как наверняка хочет, судя по его взгляду? Почему сдерживает себя? Боится напугать ее? Дает ей время привыкнуть? Это было бы приятно осознавать той Мине, которая сегодня утром была против своей свадьбы и против быть истиной парой хоть с кем-то. А не той, которая всем своим существом поняла, что это значит, осознала, кем для нее стал Рис, стоило только посмотреть в его глаза. Сейчас ей, знающей, что другого пути уже не будет, хотелось сделать все, чтобы новый путь был для нее полноценным, счастливым и ярким. А без него этого не будет. Недовольство, злость и раздражение все еще тлели в ней из-за пренебрежения мужчины к ней, из-за его невнимания и прочего. Но постепенно все это заменялось осознанием и прощением, заменялось другими, куда более насущными чувствами. Что уже изменишь, когда прошло время? А злость ей не поможет. Она побесится еще некоторое время, но скоро успокоится. Сейчас ее волновало другое: почему Рис так уцепился за эту дверь? — Я хотел сказать, — перебарывая себя и свои желания, продолжил мужчина хриплым, грубым голосом, — что завтра меня не будет на территории, и Сэм все тебе покажет сам. И тут же отвернулся от Мины, собираясь уйти. Но девушка уже не готова была вот так его отпустить? — Я нравлюсь тебе, — уверенно проговорила она, заставляя Риса остановиться, — так почему ты уходишь? — Ты хочешь, чтобы я остался? — повернул к ней голову оборотень, пронзая ее вновь своим горящим взглядом. — Не знаю, — честно ответила Мина. — Но знаю, что не хочу, чтобы ты сейчас ушел. — Ты не понимаешь, о чем просишь, — прикрыв глаза и тяжело вздохнув, прошептал Рис, качая головой. — Твой запах…твое тело… это влечет меня. Влечет так сильно, что я едва контролирую себя. А я не хочу тебя пугать, не хочу сделать тебе больно. — Так не делай, — тихо прошептала Мина, подходя к нему почти вплотную. — Просто прикоснись ко мне. Обними. Поцелуй. — Я не остановлюсь, если начну, — покачал головой мужчина, делая шаг вперед от нее. — Увидимся завтра, — решительно добавил волк и, не успела она хоть что-то ему сказать, как он быстро ушел. Мина была, мягко сказать, растеряна. И сбита с толку. Рис вел себя не типично для истинного партнера. Неужели он настолько сильно может себя контролировать и сдерживать? Чем это обосновано? Его страхом испугать ее? Ну, Мина была в какой-то степени благодарна за такое внимание к себе, но все равно, наверно, разочарована в равной доле. Вообще — она запуталась! В своих чувствах и желаниях, в своих потребностях и нуждах. И смысл сейчас думать и гадать о причинах такого поведения Риса. Завтра во время церемонии все встанет на свои места, так зачем сейчас напрягать голову каким-то размышлениями? Она просто подождет. Мина закрыла дверь, добралась, наконец, до кровати, залезла под одеяло и прикрыла глаза, желая как можно скорее уснуть и не тревожиться. Утро началось с деликатного стука в дверь. Пришел Сэм, чтобы показать ей все здесь. Мина сказала, что скоро выйдет и начала одеваться. Риса в доме не было — это она уже могла чувствовать по тому, каким сильным или слабым был его запах. На кухне Сэм готовил ей завтрак и снова беспрестанно тараторил. Он рассказывал о своей стае, своих друзьях и работе. — Сколько тебе лет, что ты уже работаешь? — удивилась Мина. — Мне пятнадцать, — широко улыбнулся парень, выглядевший лет так на девятнадцать-двадцать минимум. — Я подрабатываю курьером в компании Риса. Он многим подросткам стаи дает возможность научиться зарабатывать. — Вся стая так или иначе работает в его фирме? — полюбопытствовала Мина. — Нет, многие нашли себя в другом, — покачал головой Сэм. — Но работать с Рисом все же проще. Мы одна семья, и на работе от этого меньше проблем. — А люди? — Часть сотрудников компании люди, а в филиалах только они. — Рис очень богат, да? — Да, — кивнул мальчишка. — Он любит работать, только этим и занимался наверно с самого детства. Сам построил свою фирму за последние десять лет, сам ее возглавил. Ему нелегко приходится — руководить ею и стаей. Ты появилась — и ему станет легче. — Чем я могу ему помочь? Я не могу работать, собираюсь учиться, в стае мне вряд ли станут подчиняться. У Риса ведь есть беты? — Да, наш отец один из них. Но почему ты думаешь, что тебя не будут слушать? Ты жена альфы. — Я здесь чужая. — Это пока. Ты привыкнешь. Я же говорил — тебя здесь ждали. — Все? — хитро улыбнулась Мина. — Ну, это чтобы не ждать сюрпризов. — Есть личности, которых твой приезд раздражает. Но им придется смириться. — О ком ты? — Ну… — неловко начал тянуть Сэм, пряча взгляд, — есть там пара волчиц. — Любовницы Риса? — стараясь не показывать, как неприятен ей этот факт, уточнила Мина. — Не ругай его. Рис взрослый мужчина, ему нужно это, ты должна понимать, — почти умоляюще и как-то виновато глядя на нее, попросил парень. — Не слишком ли много ты об этом знаешь? — хитро улыбнулась девушка, маскируя свою злость. — Эээ, — смутился Сэмми и отвернулся, заставив Мину рассмеяться: не одна она такая нелепая в этом плане. — Мне пятнадцать, и я уже года как два… — Мне не нужны подробности, — рассмеялась Мина. — Я просто спросила, ты так интересно смущаешься. Парен снова покраснел, заставляя ее смеяться. С ним девушке было удивительно легко. Возможно, потому что они почти ровесники, тогда как Рис намного старше, хотя по внешности и он от нее недалеко ушел, выглядя лет на двадцать семь. — Так что насчет волчиц, — вернулась-таки к этой теме Мина. — У Риса не могло бить ничего серьезного ни с кем из них. Вообще, мне кажется, что меня это не касается, — попытался уйти от темы Сэм. — Просто забудь об этом и не думай. Они не посмеют что-то сделать или сказать. Все в курсе, что ты — истинная Риса. Остальное не имеет значения. — Истинными могут быть и любящие совершенно других. Я встречала такую пару в своей стае. Они познакомились друг с другом уже когда у обоих были супруги и семьи. Тяжело было всем. А они сами так и не стали полноценной парой. Так и мучаются уже много лет. — Рис любит тебя, — серьезно глядя на Мину, произнес Сэм. — Я знаю. Уверен к этом. — А я нет, — честно ответила девушка. — Я его не знаю. — Рис хороший, замечательный. Он добрый и отзывчивый, справедливый и сильный. Ты будешь с ним счастлива. — Я бы этого хотела, — слабо улыбнулась Мина. — Ты хочешь прогуляться по территории? — быстро сменил тему Сэмми. — Не знаю, не уверена, что стоит. — Рано или поздно тебе придется выйти из дома. Хотя бы взять сегодняшний вечер. Церемония — ты не забыла? — Не забыла, — покачала головой девушка, снова задумавшись о сегодняшнем вечере. — Все же я наверно подожду до нее. — Как знаешь. Но кое с кем тебе придется познакомиться прямо сейчас. — С кем? — Скоро придут наши с Рисом родители. Они хотели еще вчера, но Рис попросил тебя не беспокоить с дороги. — А к тебе эта просьба не относилась? — вскинула бровь девушка, весело глядя на парня. — Меня трудно остановить, — залихватски улыбнулся Сэм. Молодые люди едва успели позавтракать, когда Мина услышала звук открывшейся двери и почувствовала приближение двух оборотней. Сэмми ободряюще ей подмигнул и подтолкнул к гостиной. Родителями Риса и Сэма была весьма колоритная пара. Огненно рыжая женщина, на вид лет тридцати пяти, и мужчина брюнет, выглядевший лет на пять моложе своей супруги. Оба сына были похожи на отца, практически одно лицо, кроме синих глаз матери, которые сверкали на ее лице добротой и радостью. Женщина была очень красивая, статная и даже величественная. Вот именно такой должна быть альфа-сука стаи. Мина сразу же сравнила себя с будущей свекровью: до нее ей еще расти и расти. — Какая же ты красивая, милая моя, — подходя к девушке и беря ее за руки, улыбнулась волчица, оглядывая ее с ног до головы. — Я так рада с тобой познакомиться. Я Анжи. А это мой муж Билл. — Здравствуйте, — улыбнулась несмело Мина, чуть робея под двумя оценивающими, но вполне добрыми взглядами. — Я тоже рада познакомиться. — Наконец-то ты здесь. Мы тебя уже заждались, — продолжала улыбаться Анжи. — Спасибо, — слабо улыбнулась Мина. Ей почему-то было ужасно неловко сейчас. Чем это могло быть вызвано, она не знала: то ли любопытными и откровенно разглядывающими взглядами, то ли той радостью и почти счастьем, что было в глазах всех, с кем она познакомилась здесь, то ли еще от чего. Она не ожидала такой приятной встречи с новым домой. И было как-то даже неловко и стыдно за свое нежелание ехать сюда и страх перед новой стаей. Ее и правда здесь ждали с нетерпением. Анжи усадила девушку на диван и завела с ней неспешный непринужденный разговор обо всем на свете. Она спрашивала о ее семьи и родителях, о ее стае и друзьях, о ее детстве и вообще обо всем. Мина даже сама не успевала что-то спросить, как новый вопрос от Анжи или Билла снова требовал от нее ответа. Постепенно девушка расслабилась и открылась перед ними в естественном виде — добрая, улыбающаяся, веселая и милая, немного упрямая и решительная. — Как же Рису повезло с тобой, — касаясь ее щеки, улыбнулась Анжи. Было неловко и лестно слышать подобное даже не в первый раз. — А где же он сам? — спросил Билл у Сэма. — У Риса дела. — Какие у него могут быть дела важнее невесты? — недовольно нахмурилась его мать. — Он должен быть здесь, рядом с Миной. — Ничего, — слабо улыбнулась девушка. — Все в порядке. Я понимаю. — Нет, не в порядке, — возмутилась Анжи. — Ты и так страдала без его внимания много лет из-за его глупого опасения и упрямства. Так теперь он еще и избегает тебя здесь! — Какого опасения? — тут же зацепила свое внимание на важной для нее теме Мина. — Рис расскажет тебе все сам, — мягко улыбнулся ей Билл. — Как же, дождешься от него, — фыркнула Анжи. — Он такой же упрямый и непробиваемый как ты. Весь в отца! Билл незаметно от жены закатил глаза и подмигнул сдерживающей улыбку Мине. Девушке было интересно наблюдать за этой парой. Ее родители вели себя несколько иначе в присутствии своих детей. Но это не отвлекло ее от заданного вопроса. И Анжи вопреки просьбе мужа рассказала ей, почему Рис не приехал к ней за все это время ни разу. — Рис опасался, что тебя и твоей семьи коснется проблема охотников. — Охотников? — тут же нахмурилась Мина, прикусив губу. — Да. За нашей стаей давно следят. Рис занимается безопасностью стаи, но и у него не всегда получается защитить всех и предотвратить беду. И своим и поездками он не хотел привлекать внимание к тебе и вашей стае. Не хотел навести охотников на еще один след. Особой угрозы не было, но сын решил перестраховаться. — Вас преследуют? — Можно сказать и так, — поджала губы Анжи. — Но ты не волнуйся — на территории ты в безопасности. Рис обязательно избавится от этой проблемы уже в ближайшее время. Он, наконец, напал на след, ведущий в их убежище, и скоро угрозы не будет, — ободряюще улыбнулась ей женщина, сжав ее ладошки. — С ним ты в безопасности. — Почему же, если Рис боялся, он привез меня сюда уже сейчас? Не подождал, когда проблемы не будет вовсе? — полюбопытствовала Мина. Не то, что бы она была против или возмущена, просто стало интересно. — Наверно, он устал тебя ждать, — улыбнулся ей Билл. — Уже прошло много лет, и все чаще его одолевала тоска по тебе. Когда ты была ребенком, было проще. Но уже давно он начал тебя чувствовать сильней, точнее не тебя — а нехватку тебя рядом с собой. Вы истинная пара, и это вполне нормально. Мина слабо улыбнулась им обоим и Сэму и кивнула. Что ж, теперь ей многое понятно. И пожалуй можно было быть даже благодарной Рису за его опасения насчет ее стаи и семьи. Он хотел как лучше, а она столько злилась на него, копила обиду годами. Нужно будет обязательно извиниться перед ним. Мина проговорила с Анжи до самого вечера, а Сэм с отцом покинули их, оставив наедине посекретничать. Перед уходом Билл еще раз выразил свою радость от ее приезда и по-отечески обнял. В этот момент Мина наверно впервые почувствовала себя дома целиком и полностью. Ее приняли здесь самые близкие в будущем для нее люди, а не это ли самое главное? Они ее поддержат, помогут и ободрят в любой ситуации. — Боишься церемонии? — спросила уже на закате Анжи, когда они стояли на кухне у окна и пили чай, глядя на опускающееся солнце. — Не боюсь, немного нервничаю, — честно ответила Мина. — Это нормально. Но мы все через это проходили, не придавай этой церемонии какое-то отличное от других значение. — Да, понимаю, просто… — Что? — мягко подтолкнула к ответу Анжи, когда Мина замялась на минуту. — Рис мой первый мужчина, — выдохнула девушка. — Это же замечательно! Волки такие собственники, а Рис на самом деле очень ревнив. Он бы не сказал тебе и слова, не окажись ты девственницей, но теперь он тебя на руках носить будет. Все мужчины такие: им нравится, когда их женщина принадлежит только им. Ты привыкнешь к нему, если тебя волнует это. — Я просто немного нервничаю, — слабо улыбнулась девушка, делая глоток чая. — Не волнуйся, он не сделает тебе больно. Тебе будет с ним хорошо, — мягко улыбнулась ей Анжи. — Мне пора. Скоро должен вернуться Рис. Он проводит тебя на церемонию. Кстати, я попросила присутствовать на ней только уж самых любопытных, чтобы тебе было комфортней. — Спасибо, — с видимым облегчением поблагодарила Мина. — Но будь готова к паре пристальных и ревнивых взглядов. — Да, Сэм мне говорил, — скривилась девушка. — Не осуждай Риса. — Нет. Просто не по себе, — пожала плечами Мина. — Понимаю. На моего Билла часто заглядываются, а у меня внутри аж зудит все от желания надрать пару задниц, — подмигнула ей женщина, вызвав ее улыбку. — Ты старше Билла. — Да, почти на двадцать лет. Раньше это так не бросалось в глаза. — Вы прекрасная пара. — Как и вы с Рисом. Доверься ему, он обязательно сделает тебя счастливой. — Я постараюсь. — Тогда до встречи. Не волнуйся, — Анжи ободряюще сжала ее плечи, а потом все же обняла. — Я так рада, что ты здесь. Теперь Рис почувствует себя целым. А ты разбавишь его хмурую жизнь собой. Вы будете счастливы, я уверена. Мина улыбнулась женщине и кивнула ей. Проводила до двери и вернулась к себе в спальню. Прошла в ванную комнату и встала под душ, чтобы освежиться и немного расслабиться перед предстоящим событием. Хотя событие — слишком громкое слово. Не было в сегодняшнем полнолунии и вечере чего-то необычного или дикого ни для кого вокруг. Кроме, пожалуй, Мины. И даже не дико и необычно, сколько по-прежнему неловко. Она прекрасно понимала, что не стоит смущаться чего-то, не стоит стесняться или зажиматься. Но такая вот она была по своей сути. И по мере приближения церемонии девушка боялась уже даже не начала, а того, чем она должна будет завершиться. По телу пробежали мурашки предвкушения и волнения, а волчица внутри, распаленная полной луной, вдобавок еще и скулила от ожидания встречи со своей парой и супругом. Они обе волновались, но ее внутренний зверь был более спокоен, умиротворен. Он уже принял свою пару, признал ее, и не хватало лишь метки. Выйдя из ванной комнаты, Мина быстро вытерлась полотенцем и натянула на себя легкий летний сарафан белого цвета длиной до щиколоток. Он удивительно ей шел, подчеркивая ее тонкую шею и покатые плечи, упругую грудь и тонкую талию, переходящую в манящий изгиб бедер. А еще невольно был олицетворением ее чистоты. Светлые волосы девушка убрала наверх, скрепив парой шпилек тяжелую копну. Когда она уже собралась выйти из комнаты, по коридору раздались тяжелые шаги. Рис. Он не зашел к ней сразу, а направился к себе. И только минут через двадцать раздался стук в дверь. Мужчина, явно наученный прошлым вечером, не спешил открывать дверь сразу. Мина сама распахнула ее и замерла на полуслове приветствия, когда ее взгляд уперся в обнаженный торс Риса. Загорелая кожа, скульптурно очерченные мышцы на груди и животе, боках и руках произвели на нее неизгладимое впечатление. Руки тут же зачесались от желания погладить и расцарапать это тело, оставляя на нем свой след. Длинные ноги мужчины были затянуты в порванные тут и там джинсы, сидели низко на талии, открывая косточки на бедрах и соблазнительные линии пресса, расходящиеся вверх по бокам от пояса брюк. Мина сглотнула и сжала пальцы, чтобы тут же не воплотить в реальность свою мысль, и перевела взгляд выше, на красивое хищное лицо мужчины. — Ты готова? — спросил Рис. Лицо было по-прежнему каменным, а вот глаза горели. То ли полная луна была тому причиной и близость зверя, то ли его желания к ней, но сверкали они ноткой безумия и азарта, адреналина. Его зверь сейчас наверняка предвкушал погоню по ночному лесу за своей парой. Это тоже было частью традиции: Мина будет убегать от своего нареченного, а тот должен будет ее догнать. Смысла как такового в этой мелочи не было, но оборотни чтили старые традиции и обычаи. Да и сам момент погони — азарт, горячка и нетерпение — обострял ощущения и желания. — Да, — кивнула девушка и вышла из спальни, отводя взгляд от шикарного тела Риса. Интересно, а когда он ее нагонит, когда будет ставить метки, его лицо будет так же холодно, или, наконец, оттает, как вчера — совсем на немного, но он позволил своим эмоциям выползти наружу. Девушка хотела бы увидеть его, когда он раскроется перед ней как можно скорее. Ей было тяжело с ним таким — холодным и отстраненным. Возможно, сегодняшняя их близость многое изменит. По крайней мере, она на это очень рассчитывала. Иначе какая жизнь их ждет? Если Рис продолжит от нее закрываться? Это сколько же еще времени ей потребуется, чтобы добиться от него расслабленности рядом с собой! Она не хотела ждать, она хотела результат сегодня. И была у нее надежда, что все будет хорошо. Молча вдвоем молодые люди вышли из дома. На крыльце Рис взял ее за руку, чуть улыбнулся и повел за собой за дом, где была тропа в лес на поляну, где их ждала часть стаи. — Сегодня я познакомилась с Анжи и Биллом, — посчитала нужным нарушить тишину между ними Мина. — У тебя замечательные родители. — Да, и очень болтливые, — с намеком хмыкнул Рис. Мина хотела бы увидеть эту его усмешку на губах: она наверняка делает его еще привлекательней и красивей. — Почему ты сам не сказал об охотниках? Я бы поняла, — мягко спросила девушка. — И что бы это изменило в тот момент? Обида отпустила бы тебя? — Не знаю, не сразу. Но сейчас я, по крайней мере, понимаю твои мотивы и так сильно уже не злюсь. — Я бы рассказал тебе все чуть позже. Я не хотел устраивать вечер откровений в первый же день знакомства. — Меня ждут и другие откровения? — мягко улыбнулась Мина, а Рис вдруг остановился и повернулся к ней лицом, да так неожиданно, что она уткнулась носом ему в грудь и инстинктивно уперлась ладошками туда же. Тут же пальцы закололо от тепла и жара его кожи, а аромат буквально влился в ее легкие. Мина позволила себе глубокий вдох и только после подняла взгляд. — Тебя ждет много откровений, — с понимающей, доброй, едва заметной улыбкой произнес мужчина. — И начнем мы с сегодняшнего вечера. Он поднял руку и коснулся ее лица, поглаживая пальцами щеку и скулу. Большой палец скользнул по губам, которые тут же приоткрылись от участившегося дыхания Мины, что заставило синие глаза блеснуть в сумерках леса. Девушка опустила веки, откровенно наслаждаясь такой мимолетной лаской, а волчица внутри буквально мурлыкала от удовольствия. А когда Рис убрал руку — невольно потянулась за ней следом, от чего смутилась и опустила взгляд. — Не прячься от меня, — нежно попросил мужчина, поднимая ее лицо за подбородок. — Я хочу видеть все, что ты чувствуешь. — Я хочу того же от тебя. — Я дам тебе все это. Со временем, — пообещал Рис, снова взял ее за руку и продолжил путь. Через две минуты они вышли на освещенную луной большую поляну. В центре горел большой костер, а вокруг стояли группки волков. И их было много. Больше, чем Мина ожидала увидеть. И не смущали ее только Билл и Анжи. Как только они вышли на поляну, все взгляды тут же обратились в их сторону. Точнее — в ее сторону. На нее смотрели с любопытством, улыбками и радостью, что удивило и немного успокоило Мину: все же ей здесь рады многие, что, несомненно, облегчит ей жизнь и привыкание. Но были и взгляды, которые ей не понравились. Несколько человек смотрели на нее вызывающе, недовольно и беспардонно рассматривая, при этом кривя губы в оскале и злости. Само собой так смотрели только женщины, девушки. Мина насчитала аж троих! Пока молодая пара приближалась к костру, перед ними расступались и кланялись своему альфе, а ей улыбались. Она тоже пыталась улыбаться в ответ, но скованность вернулась, и было нелегко это делать. А уж когда они встали в самом центре, и на них уставились все до единого, стало прямо не по себе. И опять же больше цепляли враждебные взгляды. Трое отмеченных ранее девушек стояли прямо напротив все вместе, и буквально сверлили ее своими глазами, бросая на Риса почти такие же недовольные, но при этом горячие и откровенные. Мина тут же разозлилась в ответ. Ее начинали раздражать эти откровенные взоры на ее мужчину, и как-то почти неосознанно она закрыла стоящего чуть за ней Риса собой, прекращая это жадное блуждание чужих глаз по его телу. Он за ее спиной довольно хмыкнул и обвил сильной рукой талию, прижимая ее спину к своей груди. А она даже не попыталась отстраниться, не сводя предупреждающего взгляда с соперниц. В тот миг Мина даже не могла сказать, что действовала осознанно. Скорее это был рефлекс, инстинкт — защитить и не отдать свое. Показать, что больше он никому из них не достанется. — Умничка, — одобрительно шепнул ей на ушко Рис, и Мина тут же растаяла от его близости, интимного шепота и теплоты в голосе. Все-таки умел он быть живым и настоящим. Мина немного расслабилась и позволила себе более внимательно присмотреться к тем, кто был рядом. Человек семьдесят окружали их с Рисом, и это ведь не вся стая. Здесь были и мужчины, и женщины. Почти каждый из оборотней был обнажен по пояс, а каждая волчица облачена в такое же легкое одеяние, как сама Мина, чтобы ничто не мешало быстро раздеться и обратиться. Никто не смотрел на нее с излишним любопытством и навязчивостью, все были тактичны и добродушны. Да, для них было событием то, что их альфа обрел, наконец-таки, свою половинку. Но все же больше они были заинтересованы полнолунием, предстоящим обращением и пробежкой по ночному лесу и охотой за мелкой живностью. Нет, оборотни оборачивались в зверей вне зависимости от лунного цикла, но именно в полнолуние это было ярче всего. Именно в такие ночи, как эта, они были близки со своими волками внутри как никогда. Именно сейчас кровь бежала по жилам быстрей и сильней, распаляя тела и сердца. — Пора начинать, — мягко улыбнулась сыну Анжи, подойдя к ним. Мина кивнула в ответ и сжала кулачки, когда почувствовала, как сильные ладони Риса легки ей на плечи и мягко повернули к себе лицом. Мужчина нависал над ней массивной скалой, надежной и оберегающей, и это чувство защищенности, нежности в его взгляде окончательно заставили ее расслабиться и успокоиться. Он смотрел на нее так пронзительно, так горячо и мягко, что уже было все равно на всех вокруг — значение имел только его взгляд. Не отрывая глаз от ее лица, мужчина зацепил пальцами бретельки ее сарафана и потянул их с плеч, опуская все ниже и ниже. Его взгляд опустился туда же, как только ее грудь оказалась на свободе, и уже не мог оторваться от совершенного соблазнительного тела. А Мина млела и наслаждалась его желанием, взглядами на своем теле. Как и вчера это очень усиливало ее самооценку и подтверждало его чувства и желания к ней. Руки мужчины скользнули по ее талии, и платье упало к ее ногам. Девушка тут же переступила через него и оказалась почти впритык к Рису, соприкасаясь грудью с его торсом. Глаза волка снова сверкнули, а в горле зародился тихий рык. Мина чуть улыбнулась и сделала шаг назад, отчего ему пришлось отпустить ее талию, которую он буквально стискивал. Еще целую минуту они смотрели друг на друга, а он дышал все чаще и чаще. Глаза посветлели и стали желтыми, а во рту выросли клыки. Но Мина даже близко не испугалась его такого. Наоборот, это значит, что он едва держит себя в руках, едва контролирует своего зверя, готового сорваться в погоню. Сейчас девушка уже совершенно не думала о том, что на нее смотрят, разглядывают и вокруг полно чужих людей. Ей было все равно. Важен был лишь только Рис. — Беги, — тихо рыкнул почти по-звериному мужчина, делая шаг к ней. Она опять отступила и улыбнулась шире и игриво, соблазняюще. Ей нравилась эта игра, хотя она пока еще и не понимала ее сути и смысла. Но внутри все горело и пылало, плавилось от предвкушения и огня в крови. Она сделал еще шаг назад, резко обернулась к нему спиной и, уже в следующий миг мчалась в лес в образе волчицы со светло бежевой шерстью, блестящей и пушистой. Мина мчалась по лесу, чувствуя под лапами листья и мох, ощущая манящие запахи леса и земли. Слыша тут и там шорох зверей и ветра, ощущая, как внутри все переворачивается от эйфории. Ее волчица все набирала и набирала скорость и через пару минут летела как стрела, наслаждаясь свободой и жизнью. И, погруженная в это приятное и мягкое состояние, Мина не сразу вспомнила, что за ней будет погоня. Волчица остановилась и напрягла слух. Вдали выли волки стаи, оборачивающиеся и разбегающиеся по территории. Последним раздался сильный, громкий и властный вой вожака стаи — Риса. У ее волчицы даже шесть встала дыбом от того, каким предупреждающим, грозным и азартным был этот вой. Погоня началась. Волчица взвизгнула и помчалась вперед, плутая по лесу и полянам, путая следы и мешая запахи со всеми, кто попадался ей на пути. Пару раз мимо нее промчались волки, в одном из которых Мина узнала Анжи — у кого же еще могла быть такая ослепительно рыжая шерстка? Мать Риса одобрительно ей рыкнула и скрылась за ветками. А она все бежала и бежала, периодически останавливаясь и прислушиваясь к звукам рядам, к своим ощущениям. И далеко не сразу Мина поняла, что оказалась отрезана от всех, что оказалась почти в ловушке. Не осознавала, что все это время Рис был очень близко и направлял ее в нужную ему сторону. Пару раз Мина ловила на себе его взгляд из-за кустов, но долго не думала и мчалась вперед. И вот итог: Рис загнал ее к скалам и обрыву, и бежать ей больше было некуда. Она обернулась в сторону леса, откуда медленно, вальяжно и хищно выходил огроменный черный волк, сверкая белоснежным оскалом и желтыми глазами. В его оскале девушке даже показалась усмешка, а в глазах восторг и отблеск победы. Ей бежать было некуда, и она замерла на месте перед ним, разглядывая и пытаясь предугадать его следующее действие. Кровь кипела в венах, а сердце билось так быстро, что казалось, выпрыгнет из груди. Перебирая лапами Мина ждала. А Рис шагал медленно и плавно, чуть склонив морду набок и рассматривая ее удивительно человеческим, понимающим взглядом. Под грубой, иссиня черной шерстью угадывались мускулы и сила, лапы были мощными и смертельно опасными, зубы и клики острыми и длинными. Волк Риса передавал его характер и нрав лучше, чем все остальное. Показывал всю его мощь и власть. Перед таким зверем хотелось склонить голову, открывая горло в знак покорности. Но Мина держалась: ему ведь еще нужно ее одолеть. Хотя это сущий пустяк: посмотрите на нее — хоть и сильную и быструю, но почти в два раза меньше его, и него — сильного, огромного и умного. Мина попыталась сделать обманный маневр и убежать от Риса, но он угадал каждый ее рывок и шаг, и с итоге, свалил ее с ног, прижимая голову лапой к земле. Волчица вместе с девушкой замерла под нависшим над ними волком и мужчиной, в предвкушении и легком дрожании. Раздался громкий, мощный вой волка Риса, а потом он, быстро опустив голову, больно и сильно прикусил загривок волчицы, заставив ту заскулить и задрожать от смеси боли и новых, быстро приходящих к ней ощущений полноценности, спокойствия, умиротворения и счастья. В одно мгновение на Мину навалилось все это, заставив ее глубоко вздохнуть и прикрыть глаза в неге и расслабленности. Где-то еще далеко к ней начали пробиваться и многие другие чувства и ощущения: это Рис становился ближе к ней. Теперь они одно целое, и она всегда, особенно в образе волка, будет чувствовать его близость, эмоции и переживания. Так же и с ним. Со временем это все усилиться, и она сможет читать его мысли, когда он будет открываться перед ней. В этом особенность истинных пар: их жизнь одна на двоих. Помимо этого в голове будто появилась какая-то схема, неразрывная цепочка из нескольких сотен звеньев. Это была стая, чьей альфа-сукой она теперь была. Их она тоже будет слышать и чувствовать. Ощущать, если что-то их беспокоит и тревожит, понимать их опасения и страхи. Будет той, кто наравне с Рисом объединяет их в одно целое. Как только Рис разжал свои челюсти, Мина сразу начала оборачиваться обратно в человека. Она часто дышала и как-то рассеяно смотрела в сторону, лежа на земле и пытаясь привыкнуть к тому, что на нее сейчас навалилось, пытаясь это осознать, понять и принять. Ужасно ныло прокушенное плечо, которого мягко коснулся язык волка, зализывая рану шершавым языком. От этого становилось легче, и боль уходила — слюна заживляла глубокий укус. Мина прикрыла глаза и расслабилась, позволяя Рису заняться собой. Ей была приятна его ласка и забота, приятна близость его горячего зверя, теперь уже родного и дополняющего ее. Мина даже не заметила, как Рис вернул себе образ человека, ощутив это только по тому, как прикосновение языка стало ощущаться иначе — мягче и нежнее. Опирая руками по обе стороны головы лежащей под ним девушки, мужчина продолжил заживлять рану. Мина довольно вздохнула и раскрыла глаза, заглядывая себе за плечо. Рис встретился с ней глазами, еще желтыми и звериными, но улыбнулся вполне по-человечески — нежно и ласково. Снова наклонил голову и мягко коснулся губами своей метки, которая уже начала затягиваться, оставляя за собой пока розовый след, который скоро станет виден лишь оборотням. Тут и там продолжал раздаваться радостный вой волков, ощутивших их метку, ощутивших их связь на себе и принимающих Мину в свою семью. Еще долго отголоски этой радости раздавались вдали, но они оба уже почти не слышали их. Мина тихонько млела и загоралась под прикосновением горячих губ к своим плечам, шее и спине. Рис нависал над ней всем телом, лаская ее кожу, вдыхая ее запах и чувствуя в себе ее наслаждение и предвкушение. Он куда ярче и сильней чувствовал Мину, нежели она его. Если она и до этого была для него открытой книгой, то теперь еще и прочитанной. Она была как на ладони: все ее чувства, малейшие изменения в эмоциях, ее желания и ощущения — все это заполняло его голову, давая ему возможность делать все так, как того хочет Мина. Давая ему шанс узнать ее и сделать счастливой и удовлетворенной. Вот сейчас, в эту минуту, он ощущал ее расслабленность, но при этом и нотку волнения, беспокойства. И, конечно же, нарастающее желание — пока слабое и не такое яркое, как его, но уже начинающее усиливаться от его близости и прикосновений. Ее запах пьянил его, как ничто другое, а близость тела заставляла собственное гореть от желания овладеть им — сильно, жадно и властно. Но Рис не хотел торопиться. Он желал насладиться первой близостью как можно полнее, чтобы запомнить каждую деталь и вздох Мины, чтобы ощутить все ее эмоции и страхи, понять, что ей нравится и что приятно. Ему было важно сделать ей хорошо. Наклонившись ниже и соприкасаясь своими бедрами с полными упругими ягодицами Мины, Рис зарылся лицом в ее растрепавшиеся волосы и глубоко вдохнул ее запах — сладкий, пьянящий и пряный, с нотками трепета и желания. — Ты невероятно пахнешь, — зашептал Рис, водя носом по открытой шее и плечу. — Слаще и ярче, чем я помнил. От одного твоего запаха можно сойти с ума. Мина ощущала его горячее дыхание на своей разгоряченной коже и все больше начинала дрожать и предвкушать. Ягодицами она ощущала его большой член, трущийся о нее и возбуждающий интерес и желание узнать, как же это будет, когда он окажется внутри нее. Чувствовала все его тело, нависающее над ней и закрывающее от всего и всех, жар, идущий от его кожи к самому своему существу. Волчица внутри уже скулила и волновалась, ждала и предвкушала, но девушка заставила ее угомониться, желая насладиться каждой минутой — волнительной и желанной. Одна рука Риса скользнула к ее шее и прошлась по спине вдоль позвоночника. Мина выгнулась в пояснице ей навстречу, сильней упираясь бедрами в пах мужчины, отчего смутилась, но и не подумала отодвинуться. Она хотела продлить каждое его прикосновение к себе, не хотела терять ощущение близости ни на миг. Пальцы Риса вскользь прошлись по ее ягодицам и вернулись на талию, прошлись по ребрам и проникли на живот Мины, заставляя ее приподняться и встать на четвереньки. Щеки опалил румянец, но она не посмела отодвинуться. Поза была более чем откровенной, но ей нравилось ощущать себя сейчас: под своим волком, на четвереньках, упираясь ягодицами в его естество — все так, как и просила их природа оборотней: Рис властвовал над ней сейчас, а она подчинялась. Это горячило и без того закипающую кровь. — Скажи мне, — зашептал Рис, прижавшись грудью к ее спине и опаляя горячим дыхание маленькое ушко, а рукой продолжая гладить ее спину, — ты девственница? Мина вновь вспыхнула от этого вопроса и прикрыла глаза, пытаясь не растечься под ним лужицей от сбивающих с толку прикосновений его руки к плоскому животику. — Вся стая знала, что я обещана тебе. Никто не смел ко мне прикоснуться, — тихо, сдавленно ответила Мина, стараясь, чтобы голос не походил на один сплошной стон. Пальцы Риса рисовали узоры на ее коже под грудью и на ребрах, отчего она все дальше и дальше уплывала в наслаждение. Мужчина за ее спиной довольно рыкнул, а его ладонь скользнула ей на грудь, сразу сильно и нежно сжимая одно из полушарий. Вот тут Мина уже не сдержалась и сладко простонала от томления, разлившегося по телу куда ярче и сильней, чем прежде. — А ты? — продолжил соблазняющий шепот Рис, покусывая и лаская ее ушко языком. — Ты прикасалась к себе сама? Ласкала себя? — Нет, — выдохнула Мина, запрокидывая голову назад и открывая ему больше доступа к своей коже. Она вся походила сейчас на сгусток неги, томления и ожидания еще неизвестного ей блаженства. — Я хочу, чтобы ты сделала это сейчас. Для меня. Поласкай себя, — мягко приказал Рис, улыбаясь при этом хищно и порочно. Девушка еще больше задрожала под ним, то ли от его сводящего с ума голоса, то ли от непристойного — для нее — приказа. А может и от предвкушения этого действа. — Я не могу, — покачала головой Мина. — Не умею. — Тогда вместе. Я покажу, — целуя ее в плечо, прошептал Рис. Его рука вернулась ей на спину, потом на плечо и локоть. Он переплел свои пальцы с ее и положил их ладошки на ее дрожащий животик. А потом медленно начал опускать их ниже. Кончики пальцев коснулись шелковистых завитков на лоне Мины и резче опустились ниже. В один голос мужчина с девушкой застонали. Она от нового и необычного ощущения их пальцев на своих складках, а он от того, какой мокрой и горячей она была. Умело направляя ее руку своей, Рис начал ласкать Мину: нежно, трепетно и мягко, но при этом заводя так сильно и быстро, что уже через мгновение девушка начала стонать, прикрыв глаза и кусая губы. Он и сам бы хотел выражать свой восторг, но ее голос был так сладок, что он хотел впитывать его в себя безостановочно, слушать и слушать, ощущая при этом, как она становится все более мокрой. — Вот так, — одобрительно рыкнул Рис, когда их пальцы коснулись клитора, и Мину изогнуло в спине от удовольствия. — Тебе нравится. Ты вся течешь. Вся мокрая и горячая. Девушка не могла думать и как-то описать то, что происходило с ее телом. Впервые она чувствовала нечто подобное: яркое, ослепительное удовольствие, ни с чем несравнимое и возбуждающее. А близость мужчины, его шепот и слова, его большое тело за спиной и пальцы рядом с ее — все доводило ее до невменяемого состояния. Сам Рис тоже едва сдерживался. Все чего он сейчас хотел, так это сжать руку на горле Мины, прижать ее лицо к земле и войти в горячее лоно, готовое его принять и обласкать. Взять ее так, как требовал его волк — подчиняя себе целиком и полностью. Но она была невинна, и он не хотел сделать ей больно. Сначала он покажет ей, каким может быть удовольствие, и только потом возьмет ее полноценно, чтобы показать, что значит принадлежать мужчине, своему мужчине. Мягко и неторопливо Рис направил их руки еще ниже, запуская свой и ее средние пальцы в горячее лоно Мины. Самые кончики, потом глубже и еще глубже. — Ммм, какая же ты тесная и горячая, — протянул, выдыхая, Рис на ушко девушке. — Узкая и влажная. И наверняка сладкая, — хитро добавил он и вытащил их пальцы. Под протестующий, судорожный стон Мины поднес их руки к своему лицу и втянул их пальцы в рот, смакуя вкус девушки на своем языке с тихим стоном и опущенными веками. Мина во все глаза смотрела на это, ощущая, как все внутри сжимается от этой картины. Рис слизал все до капли с таким явным наслаждением, какого она от него не ожидала. А потом посмотрел на нее так довольно и хитро, что она даже сглотнула от того предвкушения, что было в его глазах. — Хочу еще. И, не успела она возмутить и даже пискнуть, как оказалась лежащей на теплом мху спиной, с широко расставленными и согнутыми ногами, меж которых стоял на коленях Рис, глядя на ее влажное, блестящее в лунном свете лоно так жадно и голодно, что не описать словами. Он не дал свести ей колени, вклиниваясь меж ее бедер плечами и наклоняя голову вниз. Мина только и смогла, что застонать и откинуться на спину, прикрывая глаза от ощущения его горячего языка на своих влажных губках. Эта ласка могла бы быть бесстыдной, если бы она так сильно ее не желала. Ей нравилось, как мужчина ласкал ее, как доводил и умело и подталкивал к разрядке. Все тело горело, а бедра судорожно подрагивали от скорого приближения экстаза. Медленно и со вкусом, Рис вылизывал ее плоть, ввинчивая язык в самую глубину и жадно глотая ее соки. Его сильные руки удерживали ее на месте, метающуюся и стонущую. Его слух услаждался ее стонами и вскриками. Пальцы девушки уже давно были в его волосах, то ли мешая, то ли подталкивая к большему. Оргазм стал для Мины откровением. Она громко закричала, выгнувшись в спине, когда все тело неожиданно скрутило сильнейшим наслаждением. Глаза широко распахнулись, и смотрящий на нее во все глаза Рис, увидел в них удивление и восторг. Он был рад, бесконечно счастлив, что именно он первый подарил ей подобные минуты, показал, как это бывает. Облизывая губы, Рис навис над летающей в облаках Миной, ловя и запоминая каждую ее эмоцию. Его взгляд остановился на ее губах. Он ведь так ни разу еще и не поцеловал ее. Влажные створки манили к себе, просили овладеть собой и обещали сладкое удовольствие. Мужчина не стал себе отказывать в нем: наклонился и прижался жадно губами к раскрытому ротику девушки. Она тут же податливо распахнула губы, впуская в себя его напористый язык, оплела руками шею и ответила — неумело, но так сладко! Он целовал ее долго, с наслаждением и поновой начиная заводить провокационными движениями губ и языка. Его бедра начали волнообразно покачиваться между ее ног, он стал потираться изнывающей плотью о ее влагу и жар. И Мина под ним разрывалась от горячих, непередаваемых ощущений и восторга, удовольствия и наслаждения. — С ума сойду, если не войду в тебя сейчас, — учащенно, тяжело дыша, произнес Рис, оторвавшись от губ Мины. Глаза мужчины горели желтым пламенем, звериным и голодным. Он крепко сжал руками талию девушки и ловко перевернул ее на живот, тут же вздергивая ее бедра вверх, одной рукой осторожно прижимая ее щеку к зеленому сухому мху. Взгляд прошелся по выгнутой спине и оттопыренным ягодицам, а потом вперился в истекающее и ждущее его проникновения лоно. — Расслабься, — рычаще приказал Рис, фиксируя бедра Мины и приставляя к ее лону головку своего члена. Девушка под ним замерла, кусая губы и уже не зная, что она ощущает сильней: волнение и панику или предвкушение и желание ощутить, наконец, его близость в полном смысле этого слова. Она попыталась последовать совету оборотня расслабиться, когда почувствовала его плоть, начинающую проникать в нее, растягивающую ее смесью наслаждения и легкой сладкой боли. Она ощущала каждый его сантиметр, чувствовала толщину и жар, напряжение. — Прости, — тихо шепнул Рис и резко заполнил ее целиком и сразу. Мина вскрикнула от острой, но кроткой боли и замерла, сжимая его внутри себя крепко-крепко, чувствуя, какой он большой и как глубоко находится. Небольшой дискомфорт и жжение быстро сменились ощущением наполненности и пульсации твердой плоти. Мужчина продолжать удерживать ее за шею одной рукой, а второй крепко сжимал ее бедро, не давая шевелиться и дергаться. Зубы были крепко сцеплены, а в горле клокотал рев наслаждения и блаженства. Ему потребовалось время, чтобы взять себя в руки и не начать сразу же двигаться в этой потрясающей тесноте и жаре, дать Мине время привыкнуть к себе внутри. Он отпустил ее шею и положил вторую руку на бедро, поглаживая большими пальцами кожу на спине девушки. Его руки почти целиком могли обхватить тонкую талию Мины, что на мгновение и сделали, прежде чем скользнуть вниз и сжать полную грудь. Плавно и осторожно Рис приподнял девушку, заставляя ее опереться спиной о свою грудь и сесть на него. Его ладони ласкали и мяли упругие полушария, сжимали соски и мягко оттягивали их. Он наслаждался полнотой и мягкостью плоти под руками и тем, как выгибалась ему навстречу Мина, напрашиваясь на ласку. А внутри себя она крепко держала его плоть, обволакивая влагой своего желания и силой мышц. Губы Риса скользнули по недавно поставленной метке на стыке шеи и плеча, а клыки во рту вновь увеличились. Поласкав губами и языком свою печать, мужчина снова резко впился зубами в это место, ставя еще одну тут же. Не отпуская ее шеи, он начал двигаться — плавно, медленно и тягуче. Мина стонала в его руках от новых необычных ощущений внутри и снова болезненных там, где были его зубы. Но эта смесь удивительно сильно возбуждала и заставляла хотеть еще больше. С протяжным стоном Рис вытащил свои зубы из плоти Мины, снова начиная зализывать новую рану и вместе с этим ускорять движения своей плоти внутри. Его руки сильно обхватывали девушку поперек тела, контролируя ее близость и собственный ритм. Девушка откинула голову ему на плечо, не в силах делать что-то, кроме как стонать и подчиняться его рукам, движениям и шепоту на ушко. Она чувствовала, как внутри нее снует большая плоть ее пары, ощущала ее силу и то наслаждение, что она приносила ей. Комок в животе все разрастался и разрастался, заполняя все тело Мины огнем и томлением, желанием и страстью. Сейчас она не думала ни о чем, забыла обо всем и всех, прекратила даже просто думать. Все, что сейчас было важно для нее — Рис: его близость, его руки на теле, его плоть внутри нее, его голос, шепчущий обещания и соблазны, его запах вокруг нее и аромат их общей страсти и желания. В это мгновение она целиком и полностью принадлежала своему мужчине, была подвластна каждому его жесту. Даже их мысли перекликались, а наслаждение было одним на двоих. Где-то глубоко в голове, а может в сердце или душе, Мина чувствовала Риса как свою пару, свою половинку. Она ощущала, что его одолевают те же ощущения и эмоции. Через миг Мина снова оказалась прижата лицом к земле, а Рис, жестко ухватившись за ее бедра, с тихим рыком ускорил темп и силу своих толчков. Он буквально вбивался в нее — сильно, быстро и тягуче. А она лишь подавалась ему навстречу настолько, насколько он ей позволял. Она выгибала спину и громко, надрывно стонала, не в силах сдерживаться от сильного, нарастающего напряжения в себе. И казалось, что прекрати Рис сейчас любое движение — и она сойдет с ума от неудовлетворенности. Пальцами Мина сминала мох под своими руками, глаза горели как у безумной, а голос был почти сорван. Это не передать слова — как хорошо ей было. Как нравилось ей все, что сейчас происходило с ее телом. Она и предположить не могла, то это будет так ! Рис был в похожем состоянии — на грани сумасшествия. Мина сводила с ума каждым своим стоном и криком, каждым движением навстречу. Пахла она в этот момент просто волшебно! Теперь в ней навсегда останется нотка его запаха, его аромата, что будет тем, что для всех окружающих послужит сигналом — они истинная пара. Две половинки одного целого, которые не разделит ничто и никто. И он будет сходить с ума от понимания этого всю оставшуюся жизнь: что она рядом, что она принадлежит ему, что он ее счастье. Трудно описать их связь, их союз и единение душ и тел словами. Это смогут понять лишь те, кто на себе испытал нечто подобное. Внутри обоих звери завывали от счастья и восторга. Они куда сильней чувствовали эту связь, куда больше ее понимали и требовали. Это был их инстинкт — найти свою истинную пару. Это была волчья прерогатива — желать так сильно и отдаваться так покорно. И по мере того, как молодые оборотни подходили к своему первому совместному пику, их вторые половинки рвались наружу. Клыки Мины и Риса удлинились, обоняние усилилось до предела, а на руках выросли когти. Мужчина с каким-то диким рыком провел ими по бедрам девушки, оставляя царапины, которые затянулись почти мгновенно, но боль от них лишь обострила удовольствие партнерши. В последние мгновения они оба уже мало чем напоминали людей: много ярости, много страсти, слишком много инстинктов. Рис двигался все быстрей и сильней, безжалостней, буквально вбивая Мину в землю. Тела обоих были мокрыми и влажными, отчего кожа сияла под светом луны. Мышцы перекатывались и бугрились под загорелой кожей волка, когда он нависал над распластанной уже по земле Миной, опираясь руками возле ее головы и двигая, двигая бедрами, проникая с каждым разом резче и глубже, до самого предела, даря пикантную ноту боли. Девушка под ним уже могла лишь только хныкать. Тело ее было на грани, но никак не получало нужной разрядки. И лишь только когда Рис резко замер в ней, а потом с гортанным громким рыком дернулся внутрь в последний раз, заполняя ее своей спермой, она улетела вслед за ним, чувствуя, как тело разрывает от восторга и экстаза, как перед глазами все темнеет и тускнеет, взрываясь после разноцветными искрами. Она обессилено разжала руки, опуская голову на землю и пытаясь дышать. Все тело буквально пело от долгожданной разрядки, мысли улетучились совершенно, а перед глазами была блаженная темнота. И Рис рядом с ней, крепко прижимающий ее к своей груди — безвольную и мало что соображающую, все еще летающую за пределами. Его запах совсем рядом, его губы и голос, шепчущий на ухо, его пальцы, убирающие с лица мокрые пряди белокурых волос — сейчас лишь он был центром ее вселенной, ее смыслом жизни и существования вообще. Рис смотрел на почти бессознательную Мину в своих руках и чувствовал, как внутри колотится сердце: от счастья, от восторга и блаженства. Как щемит в груди от нежности и любви, беспредельной благодарности судьбе за эту невероятную девушку. Теперь она с ним, она рядом, и большего счастья ему в жизни не нужно. Теперь он будет полноценным, будет жить ради нее и ее благополучия. Она станет центром его вселенной, станет его опорой и поддержкой, той, кто никогда не покинет и не предаст, что всегда поддержит и будет рядом, стоя за спиной. Для мужчины очень много значила Мина. Он понял это еще давно, когда его начала одолевать тоска по ней, еще тогда маленькой девочке. Когда он не находил себе места неделями, блуждал по лесу сутками напролет, горько воя от безысходности и грусти. И он был бесконечно счастлив, что сама Мина не познала всего этого. Что ей удалось избежать этого тягостного ожидания, которое перенес он. Он не хотел бы показать Мине и сотой доли того, как ему было плохо без нее. Но сейчас это уже неважно и не кажется такой уж большой жертвой для его сегодняшнего счастья и радости. Переполняющая его эйфория, полноценность стоили тех лет, что он был в одиночестве, в ожидании своей взрослеющей половинки. И уже неважным казалось и все остальное. Рис смотрел на умиротворенное, удовлетворенное выражение лица Мины и мягко улыбался, касаясь губами ее волос. Его девочка все еще не пришла в себя, так сильно была ошеломлена тем, какой оказалась их близость. Для нее это было впервые. Для него так сильно тоже, но все же он был более опытным в этом планет. А его малышка — совсем невинной. Кто бы мог подумать, что Мина осталась девственницей, сохранила себя для него. Он честно не ожидал от нее этого, учитывая ее обиду и нежелание ехать с ним. И он бы ни слова не сказал ей, будь все иначе. Но теперь этот факт так грел душу, так его успокаивал, что не передать словами. — Моя, — ласково шептал ей на ухо волк, не в силах оторвать взгляд от прикрытый глаз и алых, искусанных губ. Опустился ниже и коснулся губами своей метки, которая привязала их друг к другу прочнее любых других союзов. Мужчина еще некоторое время наслаждался тишиной и спокойствием внутри себя и вокруг них, прежде чем решился уйти отсюда. Он легко подхватил на руки крепко спящую и так и не пришедшую в себя Мину и понес в сторону дома. Они достаточно далеко ушли от поляны, но ноша не оказалась ему непосильной, скорее уж долгожданной. Он готов был носить девушку на руках с утра до вечера, если это сделает ее довольной. Тут и там на его пути встречались его волки: кто-то возвращался с охоты, пары обращались в людей и уединялись в эту особенную ночь, горячившую кровь абсолютно каждому оборотню, а кто-то просто устроил себе пробежку. Уже почти подойдя к дому, дорогу Риса преградила Дани. Красавица брюнетка стояла перед ним обнаженной и воинственной, ревниво глядя на Мину в его руках, сверкая своими глазами и клыками. Мужчина не хотел бы выяснять сейчас отношения со своей бывшей любовницей, но та и не подумала уйти с дороги, когда он предупреждающе зарычал. Когда-то ему нравилась ее непокорность, ее сила и нрав, в то время это его заводило. Но сейчас эта непокорность волчицы раздражала. Он лишь хотел вернуться домой и уложить Мину спать в свою постель, лечь с ней рядом и уснуть, обнимая ее. — Что тебе нужно? — вздохнув, спросил Рис, стараясь держать себя в руках. Ничто не должно было испортить сегодняшнюю ночь, в том числе и его прошлые интрижки. Их у взрослого оборотня тридцати с лишним лет было много. Но лишь единицы из его подруг не понимали того, что рано или поздно между мини все закончится. Благоразумные не рассчитывали ни на что, кроме пары горячих ночей в его объятьях, понимая, что очень скоро он будет принадлежать одной единственной. А были и такие как Дани. Или Селин с Розой. Отношения с каждой из них Рис закончил еще несколько лет назад, когда посчитал это неуважением к уже повзрослевшей Мине, пусть и не было ее рядом. Он имел право на своеобразную измену, пока она росла и была ребенком. Но не тогда, когда вполне могла занять законное место в его постели, и не сделала этого лишь из-за его личных страхов и опасений. Но ни одна из этих трех волчиц так и не уяснила для себя того факта, что ни одной не светит ничего рядом с ним. Они продолжали по очереди упорно соблазнять и заманивать мужчину. Пытались вернуть его в свои объятья, натыкаясь лишь на злость и раздражение. Рис уже в открытую посылал их куда подальше, но ничто не могло сбить с ревнивых волчиц спесь и упрямство. И даже сегодня Дани посмела предъявить ему какие-то претензии, только появившись на его пути. — Мне нужен ты! Я не отступлюсь! — прорычала Дани, сверкая своим дьявольскими черными глазами. — Прекрати! — рыкнул Рис, теряя терпение. — Ты несешь бред! Я нашел свою пару. Я привез ее домой. Ты ничего уже не изменишь и ничего не сделаешь, как бы ни старалась. Просто успокойся и живи дальше. — Она не достойна тебя! Она еще ребенок! Несмышленый, глупый ребенок. Она не даст тебе того, что смогу дать я. Она не станет тебе достойной парой! — Она уже стала мне достойной парой! И никого лучше я не желаю! Давай просто прекратим этот пустой спор. Я не намерен больше выяснять отношения. Дани попыталась еще что-то сказать, но он заткнул ее ментально, заставив склонить голову, но не заставив отступить от своего. Рис прошел мимо согнувшейся в насильном поклоне Дани, бросив еще один предупреждающий взгляд на нее, и тут же выкинул ее из головы. Он не собирался забивать себе голову подобной ерундой. Тем более сегодня. Мужчина подошел к дому минут через двадцать. Костер на поляне уже догорел, а рядом с тлеющими углями сидела пара. Родители поднялись ему навстречу со счастливыми улыбками и готовыми сорваться с губ поздравлениями. Но, завидев спящую на его руках Мину, лишь понимающе кивнули и тихо попрощались. Рис зашел в дом и сразу направился в свою спальню, где уложил Мину на кровать и накрыл одеялом. И все бы хорошо, и он бы тут же лег рядом с ней, но был еще один важный вопрос, омрачающий наступающий день, который ему стоило решить. Мужчина вышел из спальни и из дома, где к крыльцу как раз подходила пара оборотней. Они кивнули ему и быстро отчитались. — На территории никого не было. Но совсем рядом мелькала пара человек. Охотники, — серьезно и недовольно произнес один из волков. — Я проследил, но они сели в машину и выехали на трассу. — Они не знают нашей территории и ее границ. Пока это нам на руку — мы сможем держать их подальше отсюда. — Хорошо. Но еще пару ночей подежурить придётся. Они не уйдут до самого окончания полнолуния. — Конечно. Не волнуйся, мы разберемся. Отдыхай, ты заслужил, — хлопнул его по плечу второй. — Я рад, что ты, наконец-то, доволен жизнью и счастлив. А с проблемами мы разберемся и без тебя. — Спасибо, — слабо улыбнулся друзьям Рис и отпустил парней. — Надеюсь, Сэмми никуда не вляпался? — Твой неугомонный братец цел и невредим, — хмыкнул Дар. — Мы за ним присматриваем. — Хорошо. А то он так и рвется в самую гущу. Я волнуюсь за него. Друзья понимающе хмыкнули и ушли, а он вернулся в дом к своей Мине, забрался к ней в постель и тут же обнял прильнувшую к нему девушку, которая оплела его руками и ногами, прежде чем довольно и спокойно засопеть ему в шею. Рис только улыбнулся на это, прижимая ее ближе и устало закрывая глаза. Впервые в жизни Мина, просыпаясь, ощущала себя так — довольно, расслабленно, спокойно, умиротворенно и удовлетворенно. Все тело буквально пело, а душа разрывалась от счастья, такого яркого и светлого, что невольно на губах сияла улыбка. И даже причина подобного настроения уже не казалась такой катастрофой и проблемой, как еще вчера или день назад. Сейчас ее страхи и тревоги казались глупыми и необоснованными, почти детскими. Зря она не слушала близких людей, когда те говорили, что все будет хорошо, что рядом со своей парой она будет счастлива. Очень долгое время она ставила под сомнение каждое слово тех, кто пытался убедить ее в том, как ей повезло. И теперь на это свое поведение она лишь ухмылялась. Мина потянулась всем телом, чувствуя за спиной Риса. Она тихонько повернулась в его руках и посмотрела на него, все еще спящего, но прижимающего ее к себе во сне все так же сильно и собственнически. Девушка смотрела на его красивое лицо и думала о том, что как же мало нужно было времени, чтобы он перестал казаться ей чужим и далеким. Всего лишь гонка в лесу и его метка сделали их одним целым, что сейчас было самым важным в ее жизни. Само собой, что сегодняшняя ночь это далеко не все, что соединило их. Еще пройдет время, прежде чем они узнают друг друга, найдут общий язык, привыкнут к супружеству. Но все это такие мелочи, которые даже почти не стоят внимания. Они — истинные, для них все остальное пустяки. Такие пары всегда придут к компромиссу, всегда найдут идеальное решение для обоих. Не зря подобные союзы на всю жизнь: только истинная пара может преодолеть абсолютно все. Только они способны безоговорочно быть рядом и вместе. И другие волки, не нашедшие в жизни свою истинную пару живут счастливо, но тем не менее их союз можно поставить под сомнение, его крепость и длительность. Мина же с Рисом будут вместе до самой смерти. Мина протянула руку и почти невесомо коснулась пальцем губ мужчины. Но и этого хватило, чтобы разбудить его. Или же он уже не спал некоторое время. — Привет, — мягко улыбнулся ей Рис, перехватывая ее ускользающую ладошку и целуя тонкие пальчики. — Привет, — тихо ответила девушка, глядя в его синие глаза. Сейчас, в этот миг Рис уже не казался ей холодным и отстраненным. То ли он сейчас не прятал себя, то ли помогало то, что она теперь чувствовала его как себя: его эмоции, ощущение, отголоски мыслей и желаний. Уже не было и речи о том, что он прячется от нее, не было того, что она не знает, о чем он думает. И теперь этого мужчину она видела так, как видел он ее. Синие глаза уже не казались безразличными, в них была нежность, довольство, ласка и забота. Да и выражение лица не было равнодушным: губы изогнуты в мягкой улыбке, в уголках глаз собрались крошечные морщинки, делая взгляд добрым и открытым. А еще его сонный вид, взлохмаченные волосы, падающие на лоб, блеск в глазах — Рис походил на мальчишку, беззаботного и довольного жизнью. — Ты так внимательно смотришь на меня, — улыбнулся мужчина, переплетая свои пальцы с ее. — Я запоминаю тебя таким, чтобы в моменты, когда снова будешь ходить с «каменной рожей», — повторила она слова Сэмми, — мне не казалось, что я тебя не знаю и не понимаю. — Для тебя я всегда останусь таким, даже с каменной рожей, — хмыкнул Рис. — Теперь ты внутри меня, и чтобы видеть какой я, не обязательно смотреть в лицо. Закрой глаза, — попросил он, и она выполнила, — расслабься и ни о чем не думай. Я все тебе покажу. Мина сделала, как он сказал, и расслабилась. Отголоски того, что она ощущала от Риса, вдруг стали сильней, ярче. Он будто пробрался к ней в голову весь целиком, будто раскрыл перед ней свое сознание. — Что это? — прошептала тихо-тихо Мина, жадно собирая все это. — Это я. Весь твой, весь как на ладони. Весь для тебя, — шептал ей на ухо мужчина. Миг и резкость чувств пропала, снова переходя в оттенки и отголоски. Мина раскрыла глаза и удивленно посмотрела на него. — Так могут все пары? — спросила она. — Нет. Лишь некоторые. Я долгие годы тренировал свое сознание, пытаясь улавливать тебя сквозь расстояние. Это и помогло мне научиться единению. — Я никогда тебя не ощущала. — Ты и не могла. Пока мы не встретились, я был для тебя никем. Это ты была мне парой, я же для тебя — таким же как все, кто окружал тебя. Но достаточно было взгляда, чтобы все встало на свои места, — улыбнулся Рис. — Я боялся, что ты не почувствуешь того, что ощущал я много лет. — Почему? — Не знаю. Моя связь с тобой со временем стала забываться, порой мне казалось, что я все придумал. Что лишь просто вообразил себе. — Ты не ошибся, — улыбнулась ему Мина. — Да, не ошибся. И ты моя, — тихонько прошептал Рис ей в губы, склонившись к ее лицу. — А ты мой, — выдохнула она в ответ, подаваясь вперед и целуя его первой. На целую минуту он позволил ей руководить, пробовать эту ласку, учиться. А потом показал, как нужно, как правильно: жадно, сильно, горячо и эротично, сразу же возбуждающе и волнующе. Рис подмял под себя уже стонущую и отчаянно отвечающую Мину, раздвинул ее ножки и с удобством устроился между ними. — Я так долго тебя ждал, — глядя в широко распахнутые, сверкающие серые глаза, лихорадочно шептал мужчина, обхватив ладонями лицо девушки. — Сходил с ума от того, что ты была далеко, что ты была маленькой и юной девочкой. Хотел забрать тебя с собой с каждым днем все отчаяннее. — Я здесь. Рядом, — тихо, успокаивающе прошептала Мина, чувствуя, как сжимается сердце от той тоски, что сквозила во всем существе Риса. Он действительно страдал и мучился: от того, что сомневался, от того, что мог ошибиться, от того, что ее не было рядом. Она не могла себе в полной мере представить, каково ему было, но даже этих отголосков хватало, чтобы в какой-то степени почувствовать себя виновницей. А ведь она еще злилась на него, обижалась, надеялась на эту самую ошибку, которой он боялся больше жизни. — Теперь ты со мной. И я никуда тебя не отпущу. Никогда. Было в этом обещание что-то помимо просто горячих слов. Защита. Угроза. Клятва. Но Мина и не подумала испугаться или возразить. Наоборот: внутри все замирало от того, как она для него важна и что никто и никогда не встанет между ними. — Не отпускай, — мягко и ласково улыбнулась девушка. Рис жадно набросился на ее губы, сминая их властным, горячим поцелуем, глубоким и напористым. Он требовательно ласкал ее ротик, заставляя отвечать и тихо стонать от того, каким желанным он становился. Вдоволь насладившись ее губками, мужчина начал спускаться вниз, на подбородок и шею, где мягко прикусил свою метку и гортанно застонал, в который раз торжествуя от того, что, наконец, поставил ее. Заласкал языком едва заметные глазу шрамики и пустился в изучение тела Мины, которым пренебрег вчера из-за слишком сильного желания. Но по-другому вчера и не могло быть. Он несколько последних лет не был с женщиной, сбивая свое напряжение только рукой под струями душа. А это безумный накал для волка — не иметь выплеска своих желаний, требований и страсти. Он был как в клетке, не смея марать себя, свое тело перед приездом Мины. Возможно, кто-то назвал бы это глупостью и нелепостью, но хотя бы так он показывал не видящей этого Мине, что ценит ее, что готов на жертвы ради ее счастья, что ждет только ее. И сейчас Рис планировал оторваться за все долгое время отсутствия секса, о чем и шепнул Мине на ушко: — Я буду трахать тебя, — намерено грубо и пошло начал мужчина, покусывая заострившимися зубами мочку уха девушки, — много дней подряд. Ты будешь стонать и кричать подо мной, просить еще и остановиться. Я научу тебя любви волка. Приучу к своему телу и своим желаниям. Ты будешь только для меня. Никто не посмеет к тебе прикоснуться и даже посмотреть на тебя. Раз за разом ты будешь кончать по моем члене и языке, выкрикивая мое имя. Я сведу тебя с ума. Мине казалось, что она уже сошла: ей было горячо, голову разрывало от слов Риса и собственных фантазий и воображаемых картинок, все тело дрожало от предвкушения всего того разврата, что обещал ей ее оборотень. Нетерпение сжигало кожу и сводило напрягшийся низ живота, от чего она крепче сжимала коленями бока мужчины, пытаясь придвинуться к нему ближе. Почти у самого своего центра она ощущала его не менее жаждущую соединения плоть, чувствовала ее силу и мощь, и хотела ее внутрь себя. А Рис наблюдал за ней и не мог оторвать взгляда от этой картины: Мина была прекрасна в своем желании и страсти. Светлые волосы разметались по подушкам, глаза приобрели желтоватый цвет от того, что полнолуние было еще в силе и мощно действовало на юную волчицу, не умеющую как следует держать себя в руках. Загорелая кожа покрылась испариной, а дыхание было частым-частым. От ее робости и смущения не осталось и следа. Сейчас она отдавалась ему так, будто не была еще вчера невинной девушкой. Но ее тело лучше нее знало, что ему нужно и что не стоит стесняться своих желаний, особенно теперь, когда познало что же это такое. Покусывая кожу и доводя ее до красноты, Рис опускался все ниже, останавливаясь у полной груди. Одной рукой он погладил ее от шеи до живота и сжал одно их полушарий, лаская большим пальцем напряженный светло розовый сосок. Мина выгнулась ему навстречу, прося больше, и он не стал ей отказывать: наклонился над ней и втянул в рот требующий внимания второй. С упоением и жадностью Рис лизал, сосал и покусывал мягкую плоть груди, наслаждаясь вкусом и нежностью кожи, ароматом желания, что исходило из каждой поры. Он не мог оторваться от столько сладостного занятия, не мог никак насладиться сполна. Да, наверно, не сможет никогда. Всю жизнь они будут гореть в этой страсти, которая не утихнет с годами, как происходило у людей, а наоборот — станет более пряной, более насыщенной и пленительной. Наслаждение и азарт никогда не покинут их постель, а ласки не опостылят. Мина стонала и извивалась под ним, потираясь истекающей киской о его член, путая пальцы в его волосах и царапая плечи острыми когтями до крови. Ему же стоило немалых усилий, чтобы остановиться и пойти дальше. Свое собственное тело все настойчивей требовало разрядки, но он любил растягивать желание и предвкушение, любил играть и сводить с ума своими ласками. Медленно опускаясь ниже, Рис взял в руку ладонь Мины и опустил ее между ее ног с очередным приказом поласкать себя, что девушка тут же сделала, начиная стонать громче и дышать чаще. Минуту он наблюдал за выражением лица, потом опустился ниже и смотрел на то, что вытворяют ее пальчики. Не удержался и склонил голову, присоединяя свой язык к ласкам. Его опять не хватило надолго, и больше, чем пробовать ее вкус, он хотел ощутить ее тесноту и влажность на своем теле. Он резко скользнул вверх по телу Мины, впиваясь в ее раскрытие в стоне губки, одновременно с этим убирая ее руку и заменяя своей плотью. Он входил плавно, но быстро и напористо, стискивая в руках запястья девушки возле ее головы. Оторвался от пленительного рта и взглянул в затуманенные сверкающие глаза, начиная двигаться — резко, быстро, сильно и беспощадно. Вбивая мягкие бедра в матрас своей силой и мощью. Задевая внутри ту самую точку, от прикосновения к которой все тело вздрагивало и сжималось внутри. С каждой минутой Рис двигался все быстрей и быстрей, под конец переходя в умопомрачительный темп, заставляя Мину под собой кричать. И снова она не могла поймать оргазм, снова он ускользал от нее так долго, что когда наступил, стоило Рису кончить в нее, как она снова уплыла в заоблачные дали. Неужели так будет всегда, каждый раз? Неужели она не сможет больше по-другому получать удовлетворение? И снова успокаивающий и довольный шепот волка на ухо, его руки, поглаживающие успокаивающееся тело, жар его кожи, к которой она прижималась. И довольный блеск синих глаза, когда она смогла раскрыть свои. — Так всегда происходит? — пересохшими губами спросила Мина, переползая всем телом на Риса. — Нет. Ты просто еще не привыкла. Для тебя все ново и слишком ярко. Скоро ты будешь ощущать это иначе. — Не хочу иначе. Мне все нравится, — устало улыбнулась девушка. — А мне нет, — хмыкнул волк. — Ты сейчас не способна больше ни на что, кроме сна. А у меня в голове слишком много желаний, чтобы я мог спокойно уснуть. — Как же ты справлялся с этим раньше? — Раньше тебя не было рядом, — улыбнулся Рис, заправляя влажный локон за ушко Мина. — Ни с кем я не был так удовлетворен и доволен, как с тобой. Только ты мне, а я — тебе сможем дать такие ощущения и эмоции. Наши тела созданы друг для друга природой, и это часть истинности таких пар, как наша. — Такие пары встречаются все реже, — заметила задумчиво Мина. — Я знаю всего лишь три помимо нашей. — В нашей стае их пять. Но ты права — это очень мало. Хотя в какой-то степени в этом есть свой плюс. — Не нужно ждать в случае чего? — понимающе усмехнулась Мина. — Верно. Но я не жалею, что ждал. Ты достойна каждого дня, что я прожил в ожидании тебя. — Но ведь твое ожидание скрашивали, — с намеком произнесла Мина, внимательно глядя на мужчину. — Ты действительно хочешь говорить об этом? Сейчас? — весело улыбнулся Рис. — Я хочу знать, — надув губы, упрямо заявила Мина, принимая вертикальное положение, оседлав его бедра и воинственно сверкая злыми глазами. — Это все в прошлом. — Само собой, — фыркнула волчица. — Я никого не подпущу к тебе. Ты мой! Рис довольно улыбнулся, слыша в ее голосе эти сладкие нотки ревности и собственничества. Это было приятно. Не раздражающе, как ощущать ревность и недовольство любовниц, не могущих поделить его между собой, с их интригами и кознями друг другу. Здесь было иначе: Мина имела на него все права, и она будет оберегать его от всех соперниц, будет при каждом удобном случае показывать, что он лишь ее, будет злить и бесить этим волчиц. И он уже был в нетерпении, желая увидеть свою малышку в этой роли. А такой случай наверняка представится уже очень скоро: не стоило забывать об угрозах и обещаниях Дани. Она самая первая нарвется на Мину. И Рис хотел бы в этот момент быть рядом, чтобы глупо по-мужски насладиться явно забавным зрелищем. — Так что? — оборвала его грезы Мина. — Ты расскажешь? — Что именно ты хочешь услышать? — заложив руки за голову, улыбнулся Рис, не сводя взгляда с аппетитной обнаженной груди девушки. Мина заметила это, прищурилась и потянулась за простынею, прикрывая наготу и желая добиться ответов на свои вопросы. — Сколько у тебя было любовниц? — Много. Мне почти сорок — у меня большой опыт. — Не сомневаюсь, — проворчала Мина, кусая губы и задумчиво глядя в сторону, раздумывая над следующим вопросом. — Скольких волчиц из своей стаи ты оприходовал? — Фу, как грубо для робкой девушки, с которой я познакомился два дня назад, — протянул насмешливо Рис, глядя на грозно поджавшую губы волчицу. Для Мины сейчас мало что смешного было. Ее задевало все это, тогда как мужчина относился к этому проще и явно так не заморачивался. Но правильно он сказал — ему сорок: пора быть таким спокойным и так просто относиться к вещам, которые для нее, юной девушки, были еще слишком животрепещущими. Хотя, зная ее нрав, она всегда такой будет — яростной в своей ревности и злобе на всех потенциальных покусительниц на ее мужчину. — Так сколько? — настояла Мина. Рис сказал, безбожно уменьшив количество. Он знал, что девяносто процентов его пассий никогда в жизни не скажут Мине и не напомнят ему о том, что между ним и ими что-то вообще было. Только такие как Дани будут нарываться, и устраивать подлянки. — И сколько из них придут ко мне с желанием оспорить мои права? — Трое, — сразу же сказал Рис. — Будь готова продемонстрировать им, кому я теперь принадлежу. — Буду, не сомневайся, — засопела девушка, сверля его недовольным взглядом. — А люди? Ты спал с человеческими женщинами? — Еще когда был подростком. Задолго до того дня, как встретил тебя. Я хотел сравнить, хотел попробовать и узнать в чем отличие. Практически все оборотни пробуют. — Да, знаю, — кивнула Мина. — И как? Есть разница? — Большая. Нужно себя очень жестко контролировать, сдерживать. Нельзя показать человеку свою истинную сущность, свою природу. Пока девушка слушала рассказ и объяснения Риса, злость и ревность ушли из ее глаз, сменившись просто любопытством. Сама Мина очень мало встречала людей, и общалась с ними лишь пару раз за всю свою жизнь. Школа была на территории стаи, и поводов для такого знакомства и расширения своих познаний не было. — Тебе придется быть внимательной, если ты собираешься учиться в университете. Очень легко выдать себя, если не следить за каждым шагом. Но думаю, что у тебя получится, — мягко улыбнулся Рис, потянув Мину на себя и заставляя снова улечься сверху. — Ты же мне поможешь? — Конечно. Всегда и во всем, — серьезно глядя на свою пару, пообещал мужчина. Как Рис и предупреждал Мину, из дома они вышли только через четыре дня. Все это время он не выпускал ее из своих объятий ни на минуту. Готовили есть они вместе, душ принимали вдвоем. Он не отходил от нее ни на шаг, ни на минуту. Наслаждался ее близостью, запахом и прикосновениями, впитывая в себя ее образ, повадки и поведение, привычки и характер. То же самое делала и Мина: узнавала своего волка. Рис был веселым, добрым, ласковым и внимательным, и ничто уже не указывало на его холодность в первый день знакомства. То ли он раскрывался перед ней, то ли причиной была их связь и метка, позволяющие ей чувствовать его практически как саму себя. — Дело в тебе самой. Ты моя пара, перед тобой я могу не прятаться, — пояснил мужчина. — А зачем ты прячешься? — Это часть меня. Я закрытый человек, не особо дружелюбный и общительный. Я вожак, на мне власть и ответственность, и все вокруг должны видеть, чтобы ни у кого не возникло мысли, что я всего этого не достоин. — Как давно ты возглавляешь стаю? — За пять лет до того, как познакомился с тобой. То, что ты сейчас видишь — дружную семью, достаток и радость в стае — это все приобреталось годами под моим руководством. Когда мы с родителями оказались без стаи после нападения охотников, примкнули к этой. Здесь было ужасно. Жестокий альфа, забитые люди — я никогда не сталкивался с таким положением вещей. Но нам с родителями больше некуда было идти, а без стаи волки не могут. Мы терпели долгое время, для нас все было дико после нашего дома, который разительно отличался от того, что окружало нас здесь. Я был еще очень молодым, не стремился к власти и почестям. Но бросил альфе вызов, когда он практически убил моего отца и едва не изнасиловал Анжи. Для всех стало удивлением поражение их вожака — сильного, жестокого и опытного бойца. Но мне видимо помогли моя злость, ярость и желание жить по-другому. Рис рассказывала спокойно, но Мина видела, что ему тяжело вспоминать то время. — Как тебя приняли? — Сначала мало кто верил в меня. Пару раз мне бросали вызов такие же ублюдки, каким был Кларк. Но на мои плечи легла ответственность, и в первую очередь за мою семью. Я не хотел подобной жизни для своих родителей и боролся за лучшее изо всех сил. Всем пришлось смириться с тем, что я новый альфа. Годы ушли на то, чтобы все изменить, научить людей доверять своему вожаку, уважать его, а не бояться. И постепенно я добился того, что есть сейчас: большая дружная стая, одна семья. — Тебе тяжело управлять ими? — Да, — не стал скрывать Рис. — Но теперь, — улыбнулся он ей, — у меня есть ты. Будет легче. — Ты думаешь у меня получится тебе помочь? — с сомнением протянула Мина. — Почему нет? — хмыкнул мужчина. — Ты сильная самка, моя пара. Тебя признают все, рано или поздно. Полюбят и научатся любить и слушать. — Мне еще нужно доказать, что я этого достойна, — вздохнула девушка. — Докажешь, — улыбнулся нежно Рис, целуя сладкие губки Мины. Казалось, что он никогда не сможет оторваться от своей пары. Он никак не мог насладиться ею сполна, чтобы наверстать то время, что был одинок. Ему нужно было касаться ее каждый миг и секунду, нужно было ощущать ее близость и ласку. Он изголодался по всему этому, чего не скрывал, и не думал прятать и усмирять свои бушующие желания и потребности. Он вымотал Мину так, что на пятый день она только и могла, что спать в его руках, обессиленная и замученная бесконечными оргазмами и сладкими пытками мужчины. Но даже держа ее такую в руках, Рис не мог не целовать ее, не гладить и не ласкать. У самого уже были круги под глазами, но отрываться от горячего занятия не хотелось. Все же ему пришлось выпустить Мину из дома, когда в дверь начали настойчиво стучать родители, Сэмми и дела стаи и бизнеса. Девушка снова начала смущаться под понимающими и хитрыми взглядами Анжи и Сэма, что вызывало у окружающих только понимающую усмешку. В тот же день Рис, забрав отца, поехал в город в офис на работу, пообещав скоро вернуться. Сэм ускакал по своим делам, завалив перед этим Мину новой горой информации и безостановочной речи. — Пойдем, погуляем, я тебе все покажу, — предложила Анжи. — А то ты здесь уже почти неделю, а едва выходила из дома. — Идем, — согласилась девушка. Четыре стены и правда ей уже надоели, хоть и была масса достоинств в их с Рисом уединении. Но любопытство, выросшее за пару дней, уже не давало покоя. Все-таки теперь это ее новый дом, она хочет его узнать, хочет поладить со стаей, познакомиться с кем-нибудь и завести новых друзей. — Поселок очень большой, а часть стаи живет в городе в квартирах — им так удобней. Приезжают сюда раз в месяц в полнолуние и то не всегда. Здесь есть школа, несколько магазинов. — Территория удалена и закрыта от людей? — Да, поселок под охраной. Особенно сейчас, из-за охотников. — Давно они здесь? — нахмурилась Мина, идя с женщиной по лесу к основному скоплению домов. Дом самого Риса был почти обособленным, как рассказал Сэм — он любит уединение. — Больше пяти лет. Они появились как-то тихо и незаметно. Убили несколько наших. А теперь наблюдают и будто чего-то ждут. Рис пытается их выследить, но получается так себе: они умеют прятаться. Но похоже, что сын уже близко к ним подошел. Они злятся, даже не побоялись в это полнолуние шастать рядом со стаей. — Они были здесь? — Да. Наши ребята охраняли территорию и заметили нескольких человек. Свары не было, мы не нападаем, если нас не трогают. Анжи не стала углубляться в эту тему, чтобы не пугать девушку и завела другой разговор. — Рис говорил, что ты собираешься учиться? — И когда только успел, — покачала головой Мина. — Ты против? Думаешь, я не должна? — Я абсолютно за. Почему нет? — удивилась Анжи. — Почти всегда девушки отдают предпочтение семье, а не работе и учебе, — пожала плечами Мина. — Эти времена уже прошли. Да и потом, мне кажется, что вам с Рисом еще рано думать о детях: вам нужно время побыть только вдвоем, насладиться друг другом. Он еще много лет не захочет тебя делить даже с ребенком, можешь мне поверить, — хмыкнула женщина. — Я тоже думаю, что еще слишком рано, — кивнула девушка. — Рано или поздно я захочу детей от него, но пока нет. Мне только восемнадцать и я… — Не оправдывайся, — мягко успокоила ее Анжи, взяв за руки и взглянув в глаза. — Я все понимаю. Ты сама еще дитя, чтобы вот так сразу рожать потомство. Да и проблема с охотниками все еще не решена — пока не время. Мина успокоилась, почувствовав такую поддержку. Она не смела надеяться на нечто подобное, после того как и Рис сказал ей об этом, это было слишком просто. Но Анжи была искренна в своей лояльности к ее решению. Зачастую волчицы, выходя замуж, практически сразу рожали детей. Много детей. И это было нормой, что женщина была привязана к дому и мужу подрастающими малышами. Но девушка не хотела себе такой жизни. Еще не сейчас. В ней еще не горело желание родить ребенка, не просыпалось материнство и все остальное, присущее этому. Она хотела просто жить, быть рядом с Рисом, привыкать к новой жизни в этом месте и с этими людьми. С нее хватит переживаний последних лет еще на десяток. За неспешный разговором Анжи вывела Мину к поселку оборотней. Несколько широких улиц, где в гуще деревьев прятались уютные добротные дома, с большими лужайками перед ними и просторным лесом за. Небольшая площадь в центре с красивыми клумбами и фонтаном, лавочками вдоль него и парой детских игровых площадок. Ничто не смогло бы отличить этот городок от сотни других таких же по всему миру, если не приглядываться. Маленькие детки больше рычат, нежели хнычут, уже сейчас показывая, кто они есть на самом деле, не умея пока сдерживать своих зверят внутри. Тут и там бегают волчата, почти не отличные от собак, повзрослей и побольше — дети лет десяти носятся везде, где только можно, играя и повизгивая. По мере того, как Анжи вела Мину по поселку, они останавливались и с кем-то здоровались и разговаривали. Женщина знакомила ее с некоторыми членами стаи, а она старательно запоминала имена. Девушка была удивлена тем, как добродушно и легко ее приняли здесь. Для нее это все еще было удивительно — она не ожидала такого. Ее стая тоже была общительной и дружелюбной к новеньким. Но здесь это ощущалось еще ярче и радостней. Здесь очень любили и уважали альфу, а потому были счастливы за него, что у него теперь есть супруга, пара. Что теперь они стали еще цельнее и ближе друг другу, когда появилась она, Мина. И уже через несколько часов Анжи с Миной сидели в доме подруги женщины, и пили чай, общались и разговаривали. В какой-то степени Мина ощущала свою непохожесть на окружающих, чувствовала, что еще много ей предстоит пройти, чтобы целиком и полностью стать частью этой большой семьи. Но начало уже впечатляло и радовало. Почти целый день Мина провела с Анжи. Помимо поселка они прошлись, не особо углубляясь по территории рядом. Женщина рассказывала интересные истории и факты, объясняла девушке то, что она не понимала. Мина слушала внимательно и серьезно. А уже ближе к вечеру Анжи проводила ее домой. — Сегодня вечером у большого костра будет праздник для вас с Рисом. После заката. — Это обязательно? — прикусила губу девушка. — Да, — строго, но улыбаясь, ответила женщина. — Вас хотят поприветствовать и поздравить. Приедут друзья Риса из соседних стай. А еще для тебя будет маленький сюрприз. — Не люблю сюрпризы, — вздохнула Мина. — Этот тебе понравится, — подмигнула ей Анжи и ушла. А девушка зашла в дом и прошла сразу на кухню. Заглянула в холодильник и достала продукты, оставшиеся еще там после многодневного непосещения супермаркета, когда им с Рисом не хотелось покидать стен этого дома. Сходила наверх, где нашла свой плеер, надела наушники и приступила к приготовлению легкого ужина на двоих. Увлеченная ритмом музыки и готовкой, внюхиваясь в запахи над кастрюлями и сковородками, Мина совершенно не почувствовала, как домой зашел Рис. А мужчина замер на пороге кухни на несколько минут, наблюдая за увлеченной женой, стоящей к нему спиной. Его взгляд неспешно скользил по ее фигуре, остановившись на упругой попке, обтянутой короткими джинсовыми шортиками, и длинных стройных обнаженных ногах. Он еще очень хорошо помнил, как эти ножки лежали у него на плечах, пока он неспешно и глубоко входил во влажное лоно Мины. Хитро и хищно усмехнувшись, Рис оттолкнулся плечом от косяка двери и шагнул к девушке, стараясь не показаться в поле ее зрения. Но он не дошел буквально шаг, как она резко обернулась к нему и с улыбкой сказала: — Я тебя почувствовала. — Когда только успела, — хмыкнул мужчина, вынимая их ушек кнопки динамиков. — Я всегда буду чувствовать, когда ты очень близко. Внутри сразу почти слышно, о чем ты сейчас думаешь. — И о чем я думал сейчас? — усмехнулся Рис, обвивая руками ее талию и прижимая к себе всем телом. Мина красноречиво опустила взгляд на его бедра, где топорщились все его мысли. Он только рассмеялся, наклоняясь и целуя сладкие губы — сразу глубоко и сильно. Вот, казалось бы — прошло всего ничего, а он уже заскучал по ней так сильно. Не видел всего день, а кажется, что вечность. Теперь всегда будет так — ее ему будет не хватать, впрочем, как и ей его. Но в этом тоже есть плюс: обострение чувств и желаний. Они редко будут надоедать друг другу. И это хорошо в любых парах, даже истинных, где это почти невозможно. — Мне нужно готовить, — улыбнулась Мина, чуть отталкивая от себя Риса, хотя это и стоило ей труда: рядом с ним она загоралась очень быстро, и отказать от продолжения было очень нелегко. — Я поел в городе. — Ну я то не ела, — фыркнула Мина и отвернулась от него, беря в руки ложку и помешивая соус. Рис и не подумал отойти, оставшись за ее спиной, тесно прижимаясь к ней. Руки забрались под майку и погладили мимолетно плоский животик. Потом ловкие пальцы быстро расстегнули пуговицу на шортах и вжикнули молнией. — Перестань, — засмеялась Мина, когда он начал стягивать с ее бедер одежду. — Ты продолжай-продолжай, — хмыкнул мужчина, резко приседая и спуская с нее шорты до самых щиколоток. — Я тебе не помешаю, — добавил он, сжимая в больших ладонях ее ягодицы и целуя по очереди каждую. Он сжимал и тискал в руках мягкую плоть, вылизывая ямочки на пояснице Мины. Потом поддел большими пальцами трусики и стянул их быстрей, чем она успела его остановить. — Рис! — возмутилась Мина, борясь со смехом и стонами. — М? — промычал вопросительно мужчина, пряча улыбку. — Нам еще идти на праздник. Нас там ждут, а ты сам говорил, что начав — уже не остановишься. Прекрати. — Я и не буду начинать, — хмыкнул волк, снова поднимаясь на ноги. — Я просто поласкаю тебя. Ты же хочешь? Он даже не дал ей ответить. Руки, находящиеся одна на животе, а другая на попе, одновременно скользнули между ее ножек. Пальцы одной проникли в горячее ждущее лоно, а второй легли на влажные складки, поглаживая их и, едва касаясь, ласкали клитор. Мина отбросила в сторону ложку и оперлась обеими ладошками в столешницу, прикрывая глаза и выгибая спину. Рис за ее спиной довольно улыбнулся, наклоняясь чуть вперед и начиная целовать ее шейку и открытые плечи. А пальцы умело и ловко делали свое дело. Он бы и рад сейчас пойти дальше и продолжить, но Мина правильно сказала: если он начнет, то долго не остановится. А их действительно ждут. Но он мог себе позволить потерпеть пару часов, а вот оставить ее неудовлетворенной — нет. — Рис! — требовательно выстонала Мина, запрокидывая голову и прося больше. — Я не могу! Не получается без тебя! — хныкала девушка. Мужчина только довольно улыбнулся, зная это. За те дни, что они провели наедине, он уже успел уловить эту странную особенность Мины — не получать своей разрядки без него, до того, как кончит он сам. И лишь всего пару раз у нее это получилось. Он славно попользовался этим, мучая бедную стонущую и срывающую голос девушку, наблюдая за ее метаниями и слушая сладкие мольбы. — Я помогу тебе, моя сладкая, — шепот мужчины был таким соблазняющим, таким греховным, что Мина покрылась мурашками от этого его тона, предвкушая очередное безумство Риса. Медленно и плавно пальцы мужчины покинули влажное лоно и скользнули чуть выше, касаясь другого отверстия. Усиливая ласку пальцев на ее клиторе, Рис горячо зашептал ей на ушко: — Знаешь, что я сейчас сделаю? Я трахну твою попку своими пальцами. И ты кончишь от этого так сильно, как не можешь себе даже представить. И ввел в узкое пространство первый палец сразу на всю длину. Мина застонала в голос от необычайных ощущений, острых и пикантных. Она не зажалась и не испугалась, целиком и полностью доверяя Рису, расслабилась и поддалась его рукам. Почти сразу она поняла, что в их с ним спальне никогда не будет никаких ограничений. Ничто не будет им чуждо и неприятно. Как же могло быть иначе у тех, кто чувствует друг друга так полно и гармонично? — А когда-нибудь, — продолжал говорить волк, — я войду в твою попку своим членом. Плавно, медленно и нежно, — шептал Рис, вводя с Мину сразу два пальца, растягивая вход, и еще активней лаская горошину клитора. Девушка в его руках содрогалась от спазмов удовольствия и напряжения, растекающихся по всему телу, окутывающих разум и затуманивающих взор. Все, что сейчас она ощущала и что ее волновало — шепот Риса, его пальцы на ее теле и горячее дыхание на щеке. — Но прежде, — продолжил мужчина, поднимая руку к ее лицу и запрокидывая его вверх, чтобы дотянуться своими губами до губ Мины, — я хочу узнать, как твои губки умеют ласкать. Я хочу ощутить, как ты сжимаешь ротиком мой член, как твой язычок порхает по нему, как сжимается твое горло вокруг него. Ты ведь мне покажешь? — Да-да-да, — как безумная шептала Мина, стискивая руками столешницу перед собой, ощущая как ураганом ее накрывает освобождение. Рис жадно прильнул к ее губам, ловя стон ее оргазма, наступившего так резко и так правильно. Мягко высвободил свои пальцы их тесного плена сжимающихся мышц и подхватил оседающую девушку на руки, легко усаживая ее к себе на колени прямо посреди кухни. Несколько минут он держал ее на руках, пока она приходила в себя. Гладил ее личико и шептал слова успокоения. Медленно Мина приходила в себя, раскрывая еще мутные серые глаза, и глядя на него довольно и нежно. Рис мягко коснулся ее губ своими и улыбнулся. И только еще через пару минут оба почувствовали, что ужин, который готовила Мина, уже давно как сгорел. Мужчина потянулся и выключил плиту. — Поешь на празднике, там тебя обязательно угостят. — Ты меня так заморишь окончательно, — вздохнула девушка, поудобней укладываясь в его больших руках. — Голодом или сексом? — хмыкнул Рис. — И тем, и другим, — проворчала Мина, утыкаясь носом в его шею. — Неси меня в душ, хочу купаться. Мужчина улыбнулся на ее нарочито капризный тон и выполнил приказ, поднимаясь вместе с ней на ноги. Отнес ее в спальню и оставил в ванной, не решаясь присоединиться и все-таки не пойти на праздник в их честь. Через два часа молодые люди вышли из дома и направились к большой поляне. Еще издалека увидели пылающий костер и услышали музыку и голоса стаи. Когда они вышли из леса и присоединились к празднику, все давно уже веселились, танцевали у костра, ели жарящееся на вертелах над углями мясо, смеялись и общались. Тут и там слышались крики, визги, между ног то и дело сновали дети и волчата. Людей было так много, что потеряться в этой толпе было очень просто. Рис взял Мину за руку, чтобы так и не произошло, и повел к центру к костру, где стояли столы, были расстелены пледы на земле и все в подобном роде. — Сегодня собралась почти вся стая, за исключением всего пары человек, — произнес Рис Мине на ухо, чтобы в шуме толпы она его услышала. — И еще несколько человек из других стай, мои друзья. Я позже тебя с ними познакомлю. Мина кивнула ему и продолжила крутить головой, пока муж вел ее через толпу. Девушке нравилась царящая здесь атмосфера. Хотя праздник и был устроен для них, не было в нем какой-то особенной ноты, официальности или прочего. Люди пришлю сюда, чтобы просто повеселиться, пообщаться и развлечься. Никто не говорил громких речей и льстивых поздравлений, никто вообще почти не обращали на них внимания, что очень радовало Мину: она не любила особенного отношения к своей особе. Рис привел девушку к столу, где сидели его родители и брат с друзьями. Некоторых она уже видела в поселке, с другими познакомилась за столом. Никто не лез к ней с расспросами о жизни и планах, о прошлом и будущем, а потому очень скоро она расслабилась и просто наслаждалась праздником. Тут и там предприимчивые родители устраивали для своих чад игры и конкурсы, везде слышался смех и разговоры. Волки постарше чинно сидели за столами, кто-то играл на музыкальных инструментах задорный ритм, под который танцевала молодежь. И танцевала не так, как делала бы это в ночном клубе. Было в этих танцах что-то ритуальное, что-то старое и древнее: ритм музыки, телодвижения, изгибы и взмахи рук, и вообще смысл танца, который был. Волки не скрывали свою сущность, свою природу, показывая свой нрав, дикость и вольность каждым жестом. Взгляни сейчас современный человек на все это, ему бы показалось, что он оказался в каком-то племени, почитающем древние традиции по сей день. Но волки действительно чтили свои нравы и обычаи, не теряли своей истории и не избавлялись от, казалось бы, устаревающих ритуалов и церемоний. Так было триста лет назад, так есть сейчас, и так будет через еще несколько сотен лет. Для многих здесь и сейчас спадали все рамки, в которых им приходилось удерживать себя, находясь в непосредственной близости к людям. Ни имели значения сейчас заботы и проблемы на работе или в семье. Здесь и сейчас, как в редкие ночи полнолуния, оборотни были самими собой: зверями, дикими вольными людьми, темпераментными и не собирающимися прятать свой нрав, открытыми перед всеми и природой, не сдерживающие себя совершенно. Мина смотрела на это и понимала, что вот это — ее жизнь: горячая, свободная, чистая и счастливая. Что эти люди вокруг — ее новая семья, и они ей по душе. Она чувствовала связь с ними, а они чувствовали ее. Это накрыло девушку неким куполом спокойствия и умиротворения, довольства и расслабленности, от чего теперь она окончательно почувствовала себя дома — вот сейчас, в этот миг, под эту музыку, глядя на радостные лица волков, наблюдая за их танцами и весельем. Возле большого костра все прибавлялось и прибавлялось людей, и казалось, что уже больше половины стаи танцует под убывающей луной. Кто-то, пробегая мимо стола, где сидела девушка, утащил Риса с собой в круг танцующих, а следом и ее. Милая девушка, совсем юная, задорная улыбнулась Мине и утянула в самую гущу извивающихся тел. Мина смеялась и веселилась вместе со всеми. Смотрела на улыбающиеся незнакомые еще лица и чувствовала радость и единение со всеми вокруг. Она протанцевала очень долгое время, запыхалась и изнывала от жажды. Со смехом пробивалась к краю толпы, чтобы вернуться за свой стол и промочить горло. Там уже сидел глядящий на нее с улыбкой Рис, усадивший ее к себе на колени и давший ей стакан воды. Мина залпом выпила его и, отставив в сторону, обняла Риса за шею. — Нравится здесь? — Очень! — восторженно улыбнулась девушка на вопрос мужчины. — Я не думала, что будет так весело! Вы действительно одна большая семья. — Мы одна большая семья, — касаясь ее губ своими, улыбнулся Рис. — Мы, — подтвердила Мина, отвечая на неглубокий поцелуй. Время близилось к полуночи, но никто и не думал расходиться, наоборот: веселье набирало обороты все больше и больше, волки раскрепощались и расслаблялись все сильней и сильней. И очень скоро все эти танцы грозили перерасти в одну большую оргию. Но до этого, само собой, не дошло. Когда оборотни распалились до крайности, стали просто исчезать из толпы парочками, разбредаясь по лесу в поисках уединения и интима. Музыка становилась спокойней по мере того, как убывал народ. Пламя костра уже никто не поддерживал, оставляя его утихать и догорать, столы практически были опустошены, а дети давно уже сладко спали по кроваткам, изгнанные из праздника, чтобы не увидеть того, что слишком рано для них. А молодые родители с младенцами ушли еще раньше, утомленные заботами о своем потомстве. Мина весело общалась с друзьями Сэма, с которыми он ее познакомил, смеялась и чувствовала себя целиком и полностью в своей тарелке. Рис сидел чуть дальше, более спокойно беседуя со своими друзьями, периодически посматривая на свою половинку, задорно хохочущую в обществе брата. — Она еще такая юная, — с улыбкой заметил Мартин, оборотень-рысь, приехавший на праздник из самой близко расположенной стаи. — Совсем ребенок. — Какое это имеет значение, — хлопнул его по плечу Джек, еще один представитель оборотней — медведь, и улыбнулся Рису. — Главное, что он счастлив. С этими двумя такими не похожими на него и друг на друга людьми, Рис познакомился когда учился в колледже. Он встретил их в баре, где с каждым сначала не поделил девушку и подрался. Потом они двое не поделили между собой еще одну. Да на том и сошлись все трое, несмотря на разительное отличие друг от друга. С тех пор они так и остались друзьями, и останутся ими уже на всю жизнь. Раньше Рис выбивался из их круга тем, что у него не было пары, не было семьи. Теперь же он наверстал и это, догнав женатых друзей. И Джек с Мартином были за него рады, счастливы. — Понимаю, что сейчас не время, — несколько неловко начал Джек, — но скоро я уже уеду, и поэтому спрошу сейчас — что с охотниками? — Пока глухо, — тут же стал серьезным Рис, глядя на друзей. — Я был уже очень близко, но они снова улизнули. Они будто чуют, когда я уже рядом, когда вот-вот найду их логово. И каждый раз смываются до того, как я успеваю приехать. — Такое чувство, что они знают все наперед, — задумчиво протянул Мартин. — Странно все это. Ты ловишь их уже так давно. Да и они сидят на одном месте непривычно долго. Зачастую они рыскают везде, ищут и ищут стаи и кланы, а тут…Ты явно им насолил. — Вот и я так думаю, — хмуро кивнул волк, бросая взгляд на довольную хохочущую Мину. — Мы всегда на подхвате, если что — ты же знаешь, — ободряюще хлопнул его по плечу Джек. — Только позови и мы примчимся помогать. — Я знаю, — слабо улыбнулся друзьям Рис. — Но пока не хочу вас вмешивать. Ситуация более или менее под контролем. — Просто имей в виду, — поддержал друга Мартин. — У тебя молодая жена, уделяй больше времени ей, а не проблемам. У тебя замечательные парни, они справляются с защитой. Едва не разодрали меня, когда я приближался к территории, — усмехнулся рысь, вспомнив сегодняшний вечер. — Надо было, как все нормальные люди на машине ехать, — хмыкнул Джек. — Лично мне хватило прошло раза, когда меня знатно помяли. Ты молодец, — обратился он к Рису, — натаскал своих ребят как положено. — Да, они молодцы. Некоторые новички, но сильны и напористы. — Рано или поздно ты избавишься от этой проблемы, — закончил разговор Джек, заметив, как к ним подходит улыбающаяся Мина. Девушка тут же села на колени к мужу и улыбнулась парням: — Альфий совет закончен? — Он весь твой, — хмыкнул Мартин, подмигнув ей. — Можешь тащить его в лесок, он явно заскучал с нами. Мина тут же смутилась под дружный громовой хохот оборотней и спрятала лицо на груди улыбающегося Риса. — Моя Джен была такой же, как ты, — улыбнулся Мине Мартин. — Краснела по поводу и без. Но скажу тебе, что не долго, — он снова ей подмигнул, отчего она лишь покачала головой, склоняя голову на плечо Рису. — Устала? — спросил муж, целуя ее в лобик. — Немного. Но уходить не хочу. — Я сейчас вернусь, только провожу этих охламонов, пока им опять не надрали задницы, — хмыкнул волк, ссаживая ее с колен. Мина попрощалась с друзьями Риса и пригласила их в гости вместе с супругами. Проводила взглядом удаляющуюся троицу и вернулась к столу, где ворковали Анжи с Биллом. — Где же мой обещанный сюрприз? — полюбопытствовала Мина, только сейчас вспомнив о словах женщины сегодня вечером. — Безбожно опаздывает, — вздохнула Анжи, взглянув на часы. — Но вот-вот должен появиться. О! — подняв взгляд и увидев что-то за спиной Мины, воскликнула она, широко улыбаясь. Мина повернула голову назад и тут же вскочила на ноги, с радостным визгом повиснув на шее не менее радостного парня. — Саймон! Как я рада тебя видеть! — сверкая глазами, воскликнула девушка. — Господи, я так соскучилась! — и снова крепко прижалась к брату. Молодой человек только рассмеялся, закрутив сестру в объятьях. Они не виделись несколько месяцев, которые волк провел в долгой командировке по работе. Мина ужасно соскучилась по нему и была расстроена, когда уезжала из дома, так и не увидевшись с ним, не попрощавшись. Саймон был ее братом-близнецом, и связь с ним была, пожалуй, крепче, чем с другими членами ее семьи, даже крепче чем с родителями. Они всегда были вместе, всегда были рядом, но с тех пор, как он начал работать, очень редко виделись. Мина понимала, что это нормально — они ведь выросли, у Сая своя жизнь, свои увлечения и развлечения. Но все равно его ей не хватало. — Как ты? — спросил Саймон, заглядывая повисшей на нем Мине в глаза. — Хорошо! У меня все замечательно! — широко улыбнулась девушка. — Я счастлива! — Я вижу, — засмеялся парень, ставя ее на ноги. — Ты напрасно изводила себя переживаниями и тревогами. — Да, напрасно, — хмыкнула Мина хватая его за руку и волоча к столу. — Знакомься, это Билл и Анжи — родители Риса. — С Анжи я заочно знаком, — улыбнулся молодой человек. — Приятно познакомиться, Билл, — пожал он руку свекру Мины. — А где же твой муж? Я хотел познакомиться и с ним. — Сейчас подойдет, садись. Ты голодный? — спросила девушка. Она была взволнована приятной встречей, а потому немного непоседлива, как всегда бывало. — Успокойся, — рассмеялся Сай, усаживая ее чуть ли не насильно рядом и обнимая за плечи. — Я не голодный. Лучше расскажи мне, как ты. Мина начала свой рассказ, Анжи с Биллом дополнили его, и уже через некоторое время Саймон был в курсе всего, что произошло с сестрой, как она здесь устроилась и жила. И только почти через час к ним присоединился Рис. Брат с мужем быстро нашли общий язык, Саймону понравился умеющий внушать доверие мужчина, так нежно и трепетно смотрящий на его любимую сестру. А сам Рис принялся выпытывать у парня все секреты и неловкие моменты из жизни Мины. Девушка пыталась возмущаться, но Сай только хохотал, рассказывая забавные истории и происшествия, безбожно привирая и усиливая эффект своих слов. — Не было такого! — то и дело возмущалась красная как рак Мина под смех всех сидящих рядом. На общий хохот прискакал Сэмми, не умеющий держаться в стороне от всего веселого и нового, и сел тут же, вливаясь в разговор. Через некоторое время Мина просто устала смеяться и встала из-за стола, чтобы чуть размять ноги и прогуляться. Казалось, что сегодняшний вечер не способно испортить абсолютно ничего. Девушка была на подъеме, была весела и довольна, приятная усталость и изнеможение мягко давили на плечи, а голова наполнялась всякими приятностями. С легкой улыбкой на губах, она гуляла по поляне, обходя стороной столы и пледы на земле, улыбаясь всем, кто улыбался и кивал ей, отказываясь от танцев с теми, кто еще выплясывал у заметно стихшего костра, и наслаждаясь смехом и голосами стаи вокруг. На душе было легко и свободно. Она уже несколько лет не ощущала себя так, не могла так веселиться и отдыхать, и все из-за глупых тревог и мыслей по поводу отсутствия рядом не пожелавшего приехать к ней Риса. От всего этого больше не осталось и следа. Теперь, когда она знала его мотивы, когда знала, что ему самому было не легче, и даже в разы сложнее, когда понимала его и чувствовала как саму себя — это уже не злило и постепенно забывалось. Мина замерла возле костра, глядя сквозь пламя на Риса. Мужчина сидел к ней боком, слушая то, что говорил ему Саймон. Периодически на губах появлялся намек на улыбку. Вообще Мина заметила, что он редко улыбается на людях, контролирует в себе даже это. Нет, он не выглядит неприступным из-за своего отстраненного вида: недаром же сегодня несколько раз к нему смело подбегали дети и уволакивали за собой играть. Он смеялся с ними, рычал и прыгал, вливаясь в образ. Но при этом он действительно казался вожаком: невозмутимым, серьезным, благоразумным, сильным и умным. Очень малое количество волков в стае могло похвастаться крепкой дружбой с альфой, лишь пара бет могла так сказать о себе. Вот с ним — друзьями, со своей семьей и с ней Рис был другим: позволял себе больше чувств, не боясь, что его сразу же примут за слабака, мог расслабиться и показать свою игривость и веселый нрав. Но в этом он прав: нельзя быть таким для всех вокруг, нельзя дать слабину, показать свои слабые стороны, уязвимость. Хватало и того, что было на виду: она, Сэмми, Билл с Анжи. Эти люди всегда будут его слабостью, и это уже много, поэтому ничего лишнего Рис себе не позволял. — Любуешься? — прервал ее размышления рычащий шепот за спиной. Мина спокойно обернулась, уже догадываясь, кого увидит перед собой. Весь вечер девушка ловила на себе ревнивые взгляды троих уже знакомых волчиц. Но Дани была злее всех. Ее глаза откровенно пылали ненавистью, завистью и презрением. — Будь с ней особенно осторожна, — шепнул сегодня ей Сэмми, тоже заметивший эти взоры. — Дани очень непредсказуема — выкинет такое, что на голову не оденешь. — Любоваться им можешь ты, а я его имею, — спокойно ответила Мина, прямо глядя в глаза сопернице, расслабленно сложив руки на груди и всем своим видом показывая свое превосходство. — Сука! — зашипела, прищурившись, Дани. — Альфа-сука, — уточнила, как ни в чем не бывало, Мина, дернув плечом. — Ты не достойна этого статуса! Ты — маленькая, глупая девчонка! Ты — ошибка природы, недоразумение! Не ты должна была занять место рядом с ним! — Но как видишь, досталось оно именно мне. И ты с этим ничего не поделаешь. Рис — моя пара. Истинная пара. Поэтому тебе тем более ничего больше не светит рядом с ним. — Думаешь, это поможет тебе? — хмыкнула Дани, делая к ней шаг и шипя еще злобнее. — Я смогу соблазнить его, можешь не сомневаться. Смогу если не вернуть его себе, то у тебя забрать так точно. Истинная пара? Ха! Плевать мне на это! Я хочу его! И я его получу! Он будет уходить от тебя и приходить ко мне, когда ты ему надоешь! А ты надоешь, рано или поздно это случится. Даже ваша связь не сделает из кобеля и бабника верного мужа. Мине было почти смешно слушать все это. Она, как говорит Дани — глупая девчонка, но понимает куда больше, чем сама она. Этой волчице неизвестно, что такое связь истинной пары и только этим можно обосновать всю ее уверенность в себе и своих возможностях. Мина не собиралась с ней спорить, не собиралась что-либо доказывать. Она верила Рису, верила тому, что он — они оба — чувствовали. И нисколько не сомневалась, что каким бы сильным ни был соблазн, он ему не поддастся. Теперь ему не нужен никто кроме нее. Но все же стоило преподать Дани урок, чтобы она не изводила ее своей злостью и ревностью, чтобы не шептала вот так исподтишка гадости. Чтобы сбавила обороты перед ней — альфа-сукой стаи. Мина должна добиться уважения — или страха, это как получиться — от таких как Дани в первую очередь. Она всем должна дать понять, что сильна и никто не имеет права покушаться на то, что принадлежит ей: Рис и власть и сила, что дает ей их супружество. Каждый в стае должен увидеть, что она не просто милая улыбчивая девочка, принесшая их вожаку спокойствие и счастье. Ее роль здесь куда больше и важнее, чем думают некоторые. Она не просто дополнение Риса — она стоит наравне с ним, имеет такое же право приказывать и наказывать, несет не меньшую ответственность и достойна не меньшего почтения. — Я скажу один единственный раз, поэтому слушай внимательно, — резко и серьезно начала Мина, становясь с Дани лицом к лицу. Ее глаза невольно приобрели желтый цвет, поскольку волчица внутри была в бешенстве: на ее пару кто-то покусился! Кто-то посмел говорить о своем желании к тому, что принадлежит лишь ей, так откровенно и насмешливо! — Если ты, хоть раз еще посмеешь подойти к моему мужу ближе, чем на десять шагов, тебе несдобровать, — с расстановкой, тихо и угрожающе говорила девушка. — Если посмеешь к нему прикоснуться, я вырву с корнем твои руки! Посмеешь жадно на него посмотреть — я выцарапаю тебе глаза! Рискни сделать это и узнаешь, на что способна глупая маленькая девочка, — рыкнула под конец Мина, послав ментальную волну своей силы в сторону Дани. Потом спокойно повернулась к ней спиной и собралась уйти. Но недооценила злость соперницы: стоило сделать один единственный шаг, как оказалась сбита с ног. — И что ты сделаешь? — насмешливо протянула Дани, глядя на нее с превосходством сверху вниз. Это было точкой кипения для Мины: она не позволит такого к себе отношения от какой-то шлюхи, с которой ее муж кувыркался когда-то. Не позволит на глазах у всех унизить себя и одолеть. Легко и резко Мина поднялась на ноги, заставляя теперь уже соперницу упасть к себе под ноги едва заметным движением. Но через миг Дани тоже стояла, так же как и она настроенная показать всем, кто и чего тут стоит. В одно мгновение две самки стали центром всеобщего внимания. Вокруг них в круг собралась вся стая, еще не успевшая разойтись по домам. Никто не вмешивался и не пытался что-либо сделать. Все знали, что эта схватка должна была рано или поздно состояться, что так или иначе Мине пришлось бы показать себя. Что ж — это будет именно так и именно сегодня. Краем глаза девушка заметила, как Рис вышел вперед, но так же не вмешался. За что она была ему благодарна. — Вот сейчас и посмотрим, чего ты стоишь, глупая девчонка, — зарычала Дани, выпуская когти и клыки. Мина сделала то же самое, готовая сражаться за свою пару, своего мужчину, а также за уважение. Готовая раз и навсегда показать всем претенденткам на ее мужа, которые еще не поняли этого, что он принадлежит только ей. Ей одной! Дани первой кинулась на Мину, рыча и клацая зубами. — Ей хана, — поджав губы, покачал головой Саймон, стоя рядом с Рисом и наблюдая, как девушки рычат друг на друга. — Думаешь, она не справится? — с тревогой глядя на Мину, прошептал мужчина. — Пф! — фыркнул Сай. — Я про эту дамочку. Мина ее растерзает. Ты просто еще не видел ее злой. Она дерется как львица. Когда нам было лет по десять, в округе все мальчишки ходили с подранными лицами и переломанными конечностями. Рис удивленно-вопросительно взглянул на брата Мины. — Ты серьезно? — Сестренка та еще задира, — хмыкнул Сай. — Смотри. Девушки сцепились и упали на землю. Их драка не походила на простую стычку между девушками, когда те, вцепившись друг другу в волосы, катаются по земле, визжа и пинаясь. Нет, это была действительно драка — серьезная и жестокая. А еще удивительно быстрая. Прошло всего пару минут, как Мина, сжав руку на горле избитой и задыхающейся Дани, злобно зарычала, сидя на ней верхом. — Я хочу, чтобы ты запомнила этот момент раз и навсегда, — шипела Мина, наклоняясь к лицу поверженной соперницы, чтобы слышала только она одна. — Потому что в следующий раз я не остановлюсь, а сверну твою хорошенькую головку в два счета. Ты меня поняла? Дани больно царапала когтями ее запястья, пытаясь ослабить хвату на своем горле. Но Мина на самом деле была очень сильна, не смотря на видимую хрупкость. И душить сейчас Дани почти ничего ей не стоило. Она действительно могла бы одним жестом свернуть той шею, если бы у нее была такая цель. Но все, что она хотела показать, она показала. Потому разжала руку, легко поднялась на ноги, отряхнулась, как ни в чем не бывало, и отошла от задыхающейся и кашляющей Дани. Рис смотрел на абсолютно спокойную и умиротворенную Мину, поправляющую одежду и чувствовал, как внутри все бурлит от гордости за нее. А еще ощущал скрытый ею триумф, который бурлил в ней самой: она добилась, чего хотела, отстояла свое и была довольна. Рис шагнул вперед к своей паре, глядя только в ее серые сверкающие глаза, и показывая своими, какая она умница, и как он доволен ею. А еще как сильно она завела его этой демонстрацией своей силы и уверенности в себе. И он жадно поцеловал ее, притянув к себе за талию, прямо перед всей стаей, не собираясь скрывать своих ощущений и желаний, не собираясь прятать своего довольства и гордости за свою половинку, доказавшую сегодня всем и каждому, что она его достойна. Мина наслаждалась губами Риса на своих, его руками на своей талии, и восторженными воплями и возгласами стоящих вокруг оборотней, одобряющих все происходящее улюлюканьем и воем. Мина только рассмеялась, когда Рис отпустил ее губы, на все это, ощущая на себе сотни радостных и счастливых глаз. Мужчина обнимал ее крепко-крепко и улыбался ей, касаясь губами гладкого лба. Мине показалось, что ее драка с Дани только подогрела сегодняшний праздник, потому что веселье снова начало набирать обороты. Волки произносили тосты, снова танцевали и разводили большой костер. — Пойдем, погуляем, я хочу тебе кое-что показать, — увлек Мину за собой Рис в сторону леса, подальше от гуляющих волков и света огня. — Что? — улыбнулась девушка, идя за ним следом. — Терпение, — хмыкнул мужчина, хитро улыбаясь в темноту впереди. Они углублялись в лес до тех пора, пока ни прекратили слышать за спиной шум вечеринки. Благодаря хорошему зрению оба без проблем проходили по тут и там топорщащимся корням и веткам. — Куда ты меня ведешь? — смеялась Мина, держась за его руку. — Мы уже далеко забрались. — Слушай, — остановился Рис и прижал палец к губам, заставляя ее напрячь слух и прислушаться к тому, что происходило в лесу. Мина прикрыла глаза и прислушалась. Шорох ветра в ветвях деревьев и кустах, порывы сквозняка, вздымающего сухие листья. Тут и там писк и шорох мелких зверей: белок, кроликов, барсуков и птиц, тихое пение которых ночью почти стихло. Чуть напрягшись девушка уловила более незаметные звуки: звон ручья совсем далеко, копошение белки на дереве рядом, ее быстро бьющееся сердечко в груди, тихие, почти незаметные стоны и учащенное дыхание тут и там в разных сторонах. — Это… — распахнула Мина глаза, удивленно глядя на хитро улыбающегося Риса. — Ты меня что, привел подслушивать?! — грозно возмутилась Мина, уперев руки в бока. — Не подслушивать, — хмыкнул мужчина, снова хватая ее за руку и таща дальше, — а подглядывать. — Извращенец! — ворчала Мина. — И как тебе только не стыдно! — Ни капельки, — рассмеялся Рис. — Если бы они все хотели уединиться, ушли бы по домам. Но они все в лесу, где на них может наткнуться кто угодно. — Хочешь сказать… — Им это нравится, — подтвердил ее догадку Рис. — Нам это нравится. — Что-то я сомневаюсь, что мне придется по вкусу, если, например, такая как Дани, будет наблюдать за нами. — А если не Дани? Если это будет другая девушка? — внимательно и насмешливо глядя в глаза Мине, протянул соблазняюще и порочно Рис. — Или мужчина? Девушка покраснела под его тихий смех и спрятала лицо. — Подумай об этом, — хмыкнул мужчина, — а пока наблюдателями станем мы сами. — Зачем ты хочешь мне показать это? — фыркнула Мина, слыша, как они все ближе подходят к одной из пар, сбежавших сегодня в лес, чтобы насладиться друг другом на лоне природы. — Это возбуждает. Это заводит. Открывает новые грани собственной фантазии. — По-моему, у тебя с последним проблем нет, — закатила глаза Мина. — С твоими-то двадцатью годами опыта, — с ноткой язвительности протянула девушка, под очередной смешок мужа. — Просто взгляни. Это красиво. Тебе понравится, — прошептал Рис и подтолкнул Мину перед собой. Они замерли в высоких кустах на краю маленькой открытой полянки, где под светом луны сияли обнаженные тела… — Их же… — шокировано и громко начала Мина, но Рис вовремя закрыл рукой ей рот. — Тшш, — зашептал только ей на ушко мужчина, обвивая второй рукой ее талию и крепко прижимая к своему телу. — Да, их трое. И это тоже по-своему прекрасно. Мина вроде и не хотела смотреть, но и глаз оторвать уже не могла от пленительной и завораживающей картины. Обворожительная шатенка стояла на коленях, запрокину голову на плечо стоящему за ней в такой же позе мужчине. Второй ее любовник был перед ней. Руки обоих скользили по шикарному телу девушки, лаская смело и уверенно. Стоящий сзади, покрывая поцелуями шейку волчицы, стискивал и мял в руках полную грудь. А тот, что был спереди, одной ладонью сжимал бедро красавицы, а пальцами другой ласкал ее между ног, наблюдая за выражением ее лица. Девушка стонала и извивалась, наслаждаясь обоими своими партнерами без всякого стеснения и сжатости. Одна ее рука скользнула по груди впереди стоящего парня вверх и притянула его голову к себе для горячего глубокого поцелуя. И в тот же миг тот, что был сзади, опустил руки, сжал ее талию, выгибая ее сильней, и начал входить в готовое для него тело. Шатенка стонала в губы целующего ее оборотня, впиваясь ногтями в его плечи и подаваясь бедрами назад, на плоть второго. Прервав поцелуй, мужчина плавно чуть отодвинулся назад, вплетая пальцы в густые волосы и наклоняя голову любовницы, заставляя ее опереться руками о землю и стать на четвереньки. От этого ее лицо оказалась как раз напротив его напряженного члена, к которому она тут же потянулась губами. Троица стояла к Мине и Рису как раз боком, и девушка могла видеть все подробности происходящего в деталях. Видела, как с одной стороны в девушку входит один член, а с другой — второй почти одновременно. Видела, с каким наслаждением и упоением она ласкала губами большой орган любовника, прикрыв от наслаждения глаза и не испытывая ни малейшего дискомфорта или недовольства. Руки мужчин скользили по влажной выгнутой спине, а бедра ритмично двигались. Все это продолжалось и продолжалось до тех пор, пока оборотни не поменялись местами. И снова по накатанной. Мина смотрела на все это действо широко раскрытыми глазами, все еще с закрытым рукой Риса ртом, и не могла поверить, что даже не попыталась закрыть глаза и не смотреть. Но а если бы закрыла — слух никуда не денешь: стоны, учащенное дыхание всех троих, хлюпающие и чавкающие звуки. — Нравится? — прошептал хрипло ей на ушко Рис. Мина отчаянно закачала головой, на что он лишь тихо рассмеялся. — Врешь. Я слышу твой запах — ты возбуждена. Ты вся мокрая там внизу. Не будь они сейчас так увлечены друг другом, и до них бы долетел запах твоего желания. Легко мужчина поднял девушку за талию и отступил в темноту, унося ее от полянки, чтобы нельзя было ничего увидеть. Следом же поставил на ноги, развернул лицом к себе и жадно впился в раскрытые губки Мины. Та лишь прикрыла глаза, обвивая руками шею Риса и прижимаясь к его большому телу своим давно изнывающим и горящим. Большие ладони мужчины с напором прошлись по всему телу волчицы, подхватили ее под бедра, заставляя ножками оплести свою талию, и прислонили ее спиной к ближайшему дереву. Он целовал все сильней и глубже, жарче и настойчивей, лаская сквозь майку грудь Мины, глотая ее стоны и потираясь пахом о влажные шортики. — Здесь или чуть отойдем? — хрипло прошептал Рис, опуская руку между разведенных ног Мины и проходясь ладошкой по изнывающей киске. — Надо…отойти, — выдохнула девушка, пытаясь не стонать слишком громко. Но разум замутнялся все больше, и ни до чего не было дела, даже если сейчас кто-то их увидит и услышит. Мужчина выполнил просьбу Мины и отошел от совокупляющейся троицы как можно дальше, чтобы не смущать и без того свою смущенную пару. Он уложил девушку на теплую землю там же, где остановился. Ловко и быстро стянул с нее все одежду, оставляя ее прекрасно обнаженной. Сам же стянул лишь футболку и расстегнул джинсы. Без всяких промедлений и прелюдий вошел в тело Мины одним движением, на всю длину. Поймал губами протяжный стон и начал двигаться — сразу сильно, резко и быстро. Он сам уже едва мог держаться, но не увиденная сцена так его взбудоражила, а реакция Мины на нее, ее запах, ее тело рядом, ее ответное желание на его потребности. Мина правильно сказала — с его фантазией и опытом, увиденное уже не было чем-то необычным и новым. Он и сам не раз участвовал в подобном, знал, что такое делить одну девушку на двоих и даже на троих. Но лишь его пара сейчас могла так его возбуждать и заводить. Лишь одну ее он будет теперь хотеть так сильно. Лишь ее близость будет сводить его с ума и оживлять тело. Никакие соблазны больше не были над ним властны, когда он познал, что такое растворяться в объятьях своей истинной половинки. — Тебе нравится платье? — спросила Анжи уже в который раз, глядя на равнодушное лицо Мины. — Да. Очень красивое, — спокойно ответила девушка, стоя перед зеркалом в свадебном платье. — Что не так, милая? — спросила женщина, усаживая ее рядом с собой на кровать. — Не знаю, — скривилась Мина, теребя в пальцах белоснежный подол. — Какое-то у меня нехорошее предчувствие насчет нашей свадьбы. — Какое предчувствие! Все это просто глупости. Я знаю, что ты волнуешься. — В том числе. Я бы, честно, обошлась бы и без гражданской церемонии. Все это такая мелочь, — вздохнула Мина. Девушка действительно не особо была вдохновлена предстоящим бракосочетанием. Они с Рисом истинная пара, и никакие дополнительные узы им не нужны. Но в то же время ее муж достаточно известный бизнесмен, и его свадьба — это светское мероприятие в большей степени, нежели семейное. Он не может себе позволить с бухты-барахты объявить о том, что уже женат. Журналисты обязательно начнут выяснять и лезть, куда не нужно. В этой ситуации лучше поступить так, как они запланировали — устроить красивое торжество с кучей гостей и приглашенных лиц, всем показать ее, Мину, как жену Риса, в конце концов — узаконить их отношения по человеческим порядкам, чтобы не к чему было придраться. Мина воспринимала все это как что-то малозначимое и не несущее особого смысла, но не могла отказать Рису в его просьбе сделать все именно так. К тому же, ее родители очень хотели такую церемонию, да и многим вокруг не чуждо это мероприятие. И девушка испытывала бы больше энтузиазма, если бы не это самое предчувствие, о котором она сказала Анжи. Оно поселилось в ней еще несколько месяцев назад, почти сразу после того, как они с Рисом познакомились и стали парой. Оно нарастало и нарастало с течением времени. Муж пытался ее успокоить, но у него не выходило, а сама Мина не могла даже объяснить, с чем конкретно связана ее тревога. Все в стае и семье было хорошо, даже охотники прекратили беспокоить оборотней. Мина быстро привыкала к новому дому, со многими познакомилась и завела пару друзей. И все бы хорошо, но… — Через пару дней приедут твои родители и братья. Ты ведь так ждала их, — улыбнулась Анжи своей невестке. — Да, я буду рада их увидеть. Сай здесь практически поселился, а по ним я очень соскучилась, — улыбнулась нежно Мина, при мыслях о своих близких. Рядом с Рисом она не особо сильно скучала по ним — он заменял ей все и всех. Но когда его просто не было рядом, она часто вспоминала о родителях и малолетних братьях. Звонки и интернет мало помогали сгладить ее тоску по ним. Хотело обнять маму, прижаться к отцу — их не заметит никакая любовь и внимание Риса, какими бы сильными ни были его чувства. Но она понимала, что у отца, как альфы, куча своих дел, а мать всегда рядом с ним. Они не смогут приезжать к ней так часто, как она бы того хотела. Да и у нее скоро начнется учеба, будет не до утомительных поездок в другой край страны. — Выбрось из головы все свои тревоги, и просто наслаждайся праздником. Он для тебя, почувствуй себя принцессой. Ты так хороша в этом платье, так юна и прекрасна! — нежно улыбалась Мине Анжи. — Не думай ни о чем плохом. — Я постараюсь. — вздохнула девушка, чуть улыбаясь. — Скоро приедет Рис, так что снимай платье. По людским традициям это плохая примета — увидеть невесту в свадебном платье до свадьбы. — Я так мало знаю о людях, так редко с ними сталкивалась, не привыкла бывать с ним, в их обществе. Чувствую себя дикаркой, — усмехнулась Мина. — Ты научишь и привыкнешь. Пойдешь учиться, будешь появляться рядом с мужем на важных мероприятиях — придется сделать это, — покачала головой Анжи. — Я и сама предпочитаю лишний раз не оказываться в обществе людей, это сдерживает наши природные порывы и прочее. Но ты еще так молода, тебе будет легче. Это поможет развить тебе сдержанность и спокойствие, а это тебе ой как пригодиться, — улыбнулась женщина. — Где же? — Ну например, чтобы не кидаться на каждую девушку, что посмела посмотреть на твоего мужа как-то не так, — хмыкнула Анжи. — Рис богат, хорош собой — он цепляет взгляд везде, где бы ни находился. И если сейчас, пока ты не с ним, тебе это практически не заметно и не касается, то потом это не будет давать тебе покоя. — Да уж, малоприятная перспектива, — скривилась Мина. — Я уже хочу остаться дикаркой и жить в лесу, не выходя к цивилизации. Анжи только улыбнулась ей. Для Мины, еще такой юной, иная жизнь кроме как в стае не была знакома. Она не была дикаркой, как говорила сама о себе, не была отсталой в плане жизни и технологий — все это присуще и жизни оборотней, так же как людей. Но общалась она пока лишь с себе подобными, а это очень разные вещи. Но всем оборотням рано или поздно приходиться выбирать из лесу и познавать мир. Кто-то делает это раньше, кто-то позже. У Мины такой необходимости пока не было, но сейчас от этого уже никуда не деться. Анжи была уверена, что скоро девочка привыкнет, изменит свое мнение, научиться и ей понравится большой город с его вечно спешащими людьми и шумом. Понравится ночная жизнь, понравится дневная суета и сами люди. Она еще многого не знает, и одно только любопытство заставит ее приспособиться. Мина сняла платье и убрала его в чехол как раз вовремя — в коридоре уже слышали шаги Риса. Анжи улыбнулась ей и забрала платье с собой, чтобы у любопытного сына не возникло соблазна подсмотреть. Женщина столкнулась с ним уже на лестнице. — Все хорошо? — спросил Рис у матери. — Почему ты спрашиваешь? — Я чувствую, что Мина волнуется. — Она волнуется все время, — вздохнула Анжи. — Успокой ее. — У меня слабо выходит, — невесело хмыкнул Рис и пошел дальше. Анжи проводила его грустным взглядом. Она понимала, что сейчас сын чувствует себя не в своей тарелке из-за того, что не способен помочь своей половинке, успокоить ее и понять, что же ее гнетет. Да и сам он, как недавно признался, чувствует нечто схожее с чувствами Мины. А Риса предчувствие никогда не подводило. — Привет, — нежно улыбнулся Рис, заходя в спальню. — Привет, — Мина тут же оказалась в его надежных и сильных руках, которые всегда дарили ей успокоение. — Что вы с Анжи делали? — усаживаясь на кресло и сажая жену к себе на колени, спросил мужчина. — Она купила для меня свадебное платье, — усмехнулась Мина. — Очень красивое. У твоей матери замечательный вкус. — А унесла она потому, что я не должен видеть его до свадьбы? — хмыкнул Рис, поглаживая обнаженное кротким халатиком бедро девушки. — Именно. — У некоторых традиций совершенно нет логики и смысла, — покачал головой оборотень. — Твой мальчишник тоже не имеет смысла и логики? — вопросительно вскинула бровь Мина, с прищуром хитро глядя на него. Рис только рассмеялся. Эта идея с мальчишником была не его. Джек с Мартином все организовали и не приняли его отказа. Их поддержали и Дар с Миком — его близкие друзья здесь. — Куда вы пойдете? — продолжила ревниво спрашивать Мина, елозя попкой по паху Риса, уже напряженному. — Туда, где много выпивки и женщин, — рассмеялся Рис под фырканье девушки. — Ты знаешь Джека и Мартина — они еще те провокаторы. — Куда только смотрели те девушки, что вышли за них замуж, — покачала головой Мина. — Джен и Мариса ни на грамм не уступают мужьям в провокациях. Стоит им оказаться вдвоем — Джек и Мартин готовы вешаться от их выходок, — смеялся мужчина. — Тебе пойдет на пользу знакомство с ними. — Чем же? — Они научат тебя правильно злить мужчину. — Зачем мне тебя злить? — хмыкнула Мина. — Мне нравится, когда ты напрашиваешься на наказание, — хрипло прошептал Рис ей на ушко, прикусывая мочку своими зубами. — А тебе нравится меня наказывать? — предвкушающе прикрыла глаза девушка. — Очень, — протянул мужчина, сжимая руками тонкую талию и усаживая Мину на себя верхом. — Мне нравится, как ты от меня убегаешь, хитро сверкая глазами. Нравится, как заводишь этим. Губы Риса прошлись по ее шейке, спустились на ключицы, пока руки распахивали халатик на совершенной груди и ласкали округлые полушария. — И я знаю, что тебе это тоже нравится, — спуская с ее плеч мешающую ткань и покрывать грудь жалящими поцелуями, шептал волк. — Да, нравится, — не стала спорить Мина, перебирая пальцами густые волосы мужа. — Ты такой красивый, когда злишься. Такой горячий. — Тебе не хватает во мне огня? — удивленно хмыкнул Рис, посмотрев ей в глаза. — Мне нравится, когда ты почти не контролируешь себя, — честно признала Мина. — Я помню тот день, когда у тебя сорвалась важная сделка, тогда ты рвал и метал. Тебя не могло успокоить ничто, даже я. И я помню, во что вылились мои попытки тебя угомонить, — с улыбкой протянула девушка. О, да! Рис тоже очень хорошо помнил тот день. Это действительно было нечто. Он был в бешенстве, когда из-за грязных игр конкурентов у него сорвались важные переговоры, когда оказалось, что масса времени потрачена впустую из-за человеческого коварства и жажды наживы. И он действительно приехал домой сам не свой. Рычал на всех подряд, кто встретился ему на пути к дому, дверьми грохал со всей дури, и первым делом подошел к бару, чтобы напиться. Мина не дала ему сделать этого, спросила, в чем дело. А его снова повело от начавшего утихать гнева, снова накатило поновой все, что кипело в нем в момент, когда перспективные клиенты покидали зал переговоров. И он жестко прикрикнул на Мину, приказав не лезть не в свое дело. Девушка недовольно сверкнула глазами, отвесила ему звонкую пощечину и сама приказала не сметь так с ней разговаривать. Попыталась развернуться и уйти, чтобы дать ему остыть и успокоиться. Однако он не дал, разозленный просто до грани. Резко перехватил ее за талию, взвали себе на плечо и потащил в спальню, ворча, что научит свою жену слушать себя и не лезть на рожон. Научит, когда к нему не стоит подходить и вообще стараться избегать. Мина в ответ лишь только смеялась и рычала, что она не ребенок, и учить ее не надо. И что значит — избегать его? Не будет она никого избегать! Сверкая звериными глазами, Рис бросил Мину на кровать, гневно глядя на нее сверху вниз. Девушка же лишь вызывающе задрала свой носик, заставив его прищурить глаза. А когда он наклонился над ней — ловко ускользнула с кровати в сторону. Он дернулся за ней, но она каким-то нелепым образом прошмыгнула под ним и выскочила из спальни, оставляя за собой шлейф злости и начавшего пробуждаться возбуждения. Этот сладкий запах окончательно добил Риса. Он погнался за ней. На кухне Мина снова удрала от него, закидав посудой и всем, что попалось под руку, и опять рванула наверх. Он догнал ее на лестнице, свалив с ног, но удержав от удара головой и руками о ступеньки. Повернул лицом к себе, встречаясь с бешеными серыми глазами, и жестко впился в ее губы, поняв, что вся злость ушла, превратившись сначала в азарт, а потом в дикое желание. А Мина только рычала, отталкивая его от себя и сопротивляясь. Он взял ее прямо на ступеньках, все так же рычащую и пытающуюся улизнуть. Разодрал на ней одежду, слушая проклятия в свой адрес, и резко вошел на всю длину в мокрое и истекающее лоно. Он трахал ее сильно, резко, слушая, как она шлет на него все кары небесные, но при этом отдается так полно и так жадно, что срывало мозг напрочь. Они походили на двух зверей в обличье людей — так все было дико, на грани боли и жестокости. Но вместе с тем так сладко, так горячо и естественно, что оба едва не лишились чувств во время оргазма. — Ты хочешь повторения того безумства? — усмехнулся Рис, окончательно избавляя Мину от раздражающего халатика и оставляя ее восхитительно обнаженной перед собой, максимально раскрытой и доступной. — Да, — жарко выдохнула ему на ушко девушка, придвигаясь к нему вплотную и ложа его руку на свое лоно. — Я хочу, чтобы со мной ты был самим собой всегда, в любой ситуации: злой ты, недовольный, грустный или веселый. Я хочу тебя всего. Чтобы ты весь принадлежал мне. Чтобы не прятал ни единого своего чувства, ни единой эмоции. — А может, — хмыкнул Рис ей в губы, глядя пристально в глаза, — ты просто любишь пожестче? Моя малышка-девственница вошла во вкус? — Да, люблю. Но еще больше, это любишь ты. Я знаю, что ты чувствуешь. Знаю, что по большей части сдерживаешь себя ради меня. Я ощущаю в тебе это желание быть яростней. Это твоя суть. И я ее не боюсь. Я готова ее с тобой разделить. Я хочу этого, — не пряча взгляда, ответила Мина. — Уверена? — сверкнув удовлетворенно и предвкушающе глазами, хрипло спросил Рис, сильней сжимая одной рукой бедро, а пальцами другой проникая резче и глубже во влажное лоно девушки. — Уверена, — выдохнула Мина, прикрывая от наслаждения глаза. А Рису только и нужно было услышать это слово. Теперь, когда Мина позволила, он больше не будет контролировать себя. У него и до этого не особо и не всегда получалось, но теперь тормоза сорвало окончательно. Но он все же не посмел бы пойти на такое, если бы не был уверен в том, что сама она хочет того же. Если бы сомневался в ее словах, видел бы в них уступку, а не истинное желание. Но Мина была честна, ей действительно нравилось все, что он мог ей предложить. Она разделяла с ним его желания и потребности. Готова была испытывать на себе все, что он готов и может ей дать. Быстро и плавно Рис поднялся на ноги, с легкостью удерживая на руках Мину. Донес ее до кровати и опустил на покрывало, жадно рассматривая распростертое перед ним тело. Мужчина до сих пор не устал любоваться этим совершенством. И не устанет никогда. Эта девушка всегда будет его привлекать, всегда будет для него самой красивой и желанной, всегда он будет смотреть на нее вот так восхищенно и жадно, и с годами это восхищение не угаснет и не потеряется где-то в делах, быту и привычке. Мина приподнялась на локтях, внимательно глядя, как муж раздевается. Рис был великолепен: высок, широкоплеч, мышцы бугрились под загорелой кожей красивым рельефом, длинные ноги были стройными и сильными. Девушка жадно облизнулась, переведя взгляд на бедра Риса. Села прямо и потянулась губами к напряженной плоти мужчины. Она любила ласкать его так. Сначала смущалась и робела, когда он только показывал, как правильно и как нужно. Но распробовав, уже не нуждалась в просьбах и понуканиях. Ей нравилось смотреть в такие моменты на мужчину: на то, как горят его глаза, как жадно он смотри на ее губки, как его пальцы сжимаются от удовольствия в ее волосах, заставляя брать себя глубже и резче. И нравилось то, что он не может долго теперь таких ее ласк — заводится сполоборота. Вот и сейчас, не прошло и пары минут, как он оттолкнул Мину, опрокинув ее на спину и нависнув сверху. Девушка лишь соблазняюще облизнула влажные губы, сверкая серыми глазами. Рис тут же прильнул к ним, требовательно проникая языком глубоко внутрь, жадно покусывая нежные губки и язычок, лаская небо и белые зубки. Он любил целоваться, и умел это делать: сладко, напористо, волнующе и вместе с тем нежно и ласково, совмещая в одной только этой ласке все свои чувства и желания. Рис оторвался от губ Мины, резко крутанул ее под собой, укладывая на животик, и приник губами к шейке, отодвинув в сторону густые локоны. Медленно лаская кожу, покусывая и вылизывая ее, мужчина опускался все ниже, гладя изящную спину и ягодицы девушки. Чуть подернул ее бедра вверх, заставляя выставить попку. Жадно рассмотрел все, предоставленное взору, и мягко провел языков вдоль влажных складок, от самого клитора до входа в лоно. Мина тут же замурлыкала от удовольствия, сжимая в кулачках простынь и пряча лицо в подушку. — Нет, — рыкнул Рис, вплетая пальцы в ее волосы и заставляя поднять лицо. — Я хочу тебя слышать! И снова опустил голову вниз. Доведя Мину одним только языком до самой грани, Рис оторвался от занятного занятия, слизывая с губ сладкую влагу. Придвинулся вплотную к вздернутым и жестко зафиксированным руками бедрам и начал очень-очень медленно входить, зная, как она этого не любит, растягивая удовольствия. Его малышке нравится, когда он врывается в нее резко и сразу. Ему тоже это нравится, но сейчас он хочет ее немного помучить — это нравится ему не меньше: когда она просит, умоляет и кричит, рвется навстречу каждому движению, и стонет, стонет, стонет! — Рис! — протяжно и проникновенно растянула его имя Мина, пытаясь поторопить его. Но он крепко удерживал ее тело, не давая воли и наслаждаясь ее нетерпением. Одной рукой он сжал ее шею, осторожно и аккуратно прижимая голову девушки к постели, а другой поглаживал ее спину, начиная двигаться. Он не сводил взгляда с места соединения их тел, наблюдал, как его большая плоть растягивает узкий вход лона, как туго проникает глубоко, до самого основания, ощущал, как внутри все мышцы сжимают и обхватывают каждый сантиметр. Взгляд скользнул чуть выше, и там же оказался палец, закружив по сжатому колечку. — Помнишь, я говорил однажды, что когда-нибудь попробую твою попку? — хрипло произнес Рис, облизав указательный палец и проникая им в узкое пространство. — Я сделаю это сегодня. Прямо сейчас. Но сначала… И он сделал резкий, сильный толчок. Потом еще один и еще. Он двигался быстро, мощно, наполняя тело Мины горячим возбуждением, сжимающим все внутри и требующим разрядки. Он буквально насаживал ее на себя, дергая покорное тело резко и безжалостно. Девушка под ним уже срывала голос от криков — так ей было хорошо. И почти на самом пике он плавно вышел из ее лона и приставил головку члена к маленькой попке. — Расслабься, детка. Тебе понравится, — попросил шипяще Рис, снова фиксируя ее бедра, чтобы она не дернулась, и начал входить: плавно, осторожно, но не останавливаясь. Мина дернулась под ним от боли и зашипела, стиснув зубы. — Потерпи. Скоро тебе будет хорошо, — выдохнул мужчина, входя на всю длину и замирая, не шевелясь. Это было восхитительное ощущение — быть там. Непередаваемо приятно и возбуждающе. Было суше, но теснее, почти больно от этой тесноты. Но вместе с тем сладко и горячо. Рис наклонился над Миной, опираясь руками по обе стороны ее головы, и пытался дышать ровнее, пытался сдержать себя и дать ей время привыкнуть. Девушка под ним все еще была напряжена, все еще скрипела стиснутыми зубами и рвала ногтями простынь. И он решил ей помочь — опустил одну руку к ее бедрам, к влажным складкам и начал нежно ласкать их, возвращая возбуждение в тело партнерши. А Мина терялась от того, как с одной стороны ей было приятно, а с другой — дискомфортно. Боль ушла почти сразу, но непривычные ощущения не давали расслабиться и позволить Рису пойти дальше. Однако его умелые пальцы, его шепот на ушко делали свое дело — она начала загораться заново. — Вот так, моя хорошая, — шептал мужчина, уже сходя с ума от бездействия. — Расслабься. Иначе тебе будет больно. А остановиться я уже не смогу. Не смогу выйти из твоей попки, не наполнив ее сначала спермой. Мина простонала, чувствуя, как речи волка ее волнуют, как возбуждают и заводят. — Ты ведь хочешь почувствовать это? М? Хочешь ощутить, как это? — хрипло шептал Рис, улыбаясь так порочно и так хищно, что становилось не по себе. — Хочу, — выдохнула Мина ему в губы, поворачивая голову и касаясь губами его губ. Рис жадно ответил на поцелуй, обхватив рукой ее горло, скользнув ею вниз и сжав грудь, и снова вернув ее на влажное лоно. — Тогда поехали, — шепнул мужчина, оторвавшись от губ и делая первый толчок. Эти ощущения разительно отличались от уже привычных Мине. Они были не такими абсолютно, но вместе с тем такими же сладкими, такими же горячими и возбуждающими. Все было иначе, острее что ли… По мере того, как ускорялся ритм, девушка все больше входила во вкус. Распирающие ощущения нарастали и давили, внутри все снова скручивалось от предвкушения и желания. А хриплое, рычащее дыхание Риса за плечом, его сильные руки, бесконтрольно сжимающие ее бедра, жар его желания, отголоски его ощущений в ней — все это привело к тому, что она опять стонала и кричала под ним от удовольствия. Рука Риса опять оказалась на ее лоне, а пальцы проникли внутрь, даря ни с чем несравнимые ощущения наполненности во всех смыслах. Мина уплывала все дальше и дальше, все ближе и ближе к своему экстазу. Она чувствовала, как быстро и мощно Рис двигается в ней, как его плоть набухает все больше и больше, и сама она была уже почти на грани. Последней каплей стал его последний толчок и горловой громкий стон мужчины, а еще ощущение обжигающей влаги внутри. С громким вскриком девушка улетела вслед за Рисом, уже почти не ощутив, как он вышел из нее и уложил к себе на грудь. Она плыла в тумане своего удовольствия и не хотела оттуда выходить. — Когда-нибудь ты меня все же убьешь наслаждением, — выдохнула Мина, не раскрывая глаз и почти засыпая. — Возможно, — хмыкнул Рис. — Только я умру вместе с тобой. — Когда вернетесь? — хмуро глядя на Джека и Мартина, строго спросила Мина, сложив руки на груди для большей важности. — К утру твой ненаглядный будет уже под боком, — хмыкнул Мартин, утягивая друга подальше от недовольной и явно собирающейся передумать и не отпускать Риса на мальчишник Мины. — Не волнуйся. — Да, милая, не волнуйся. Мы и без них найдем, чем заняться, — хитро глядя на всех троих, протянула Мариса. Джек глянул на нее подозрительно, но промолчал. А Джен улыбнулась своему благоверному, тоже подозрительно глядящему на жену. — Что-то мне кажется, что я передумал, — протянул Мартин, сверля взглядом довольную и сверкающую глазами Марису и загадочно улыбающуюся жену. — Нет уж, — рассмеялся теперь Рис, подмигнув Мине, — раз обещали мальчишник, значит, будет мальчишник. Пускай девочки развлекаются. — Вот этого-то я и боюсь, — проворчал Джек, — а то ты не знаешь, как они развлекаются. Мина, сдерживая улыбку, переводил взгляд с одной пары на другую, с интересом наблюдая, как Джек и Мартин соображают, как бы все обставить так, чтобы и их планы не сорвались, и жены при этом ничего не учудили. Девушка уже слышала пару рассказов из уст Риса, и теперь понимала, чего опасаются рысь и медведь. Обоим несладко приходится — Мариса и Джен те еще штучки, и обе девушки Мине сразу понравились. Веселые подружки-хохотушки, со сверкающими задором и азартом глазами сразу пришлись ей по душе, и она не сомневалась, что станет им подругой в скором времени. — Вперед, парни, мы вас не держим, — помахала ручкой Мариса, послав Джеку воздушный поцелуй. — Развлекайся, — успел шепнуть Рис Мине, чмокнув ее коротко в губы, прежде чем спуститься с крыльца и сесть в машину, где ждали еще двое мужчин. — Теперь можешь быть уверена, что они вернутся куда раньше, чем обещали, — подмигнула Мариса Мине. — Я смотрю, вы своих мужей в ежовых рукавицах держите, — хмыкнула девушка. — А то, — фыркнула Джен. — Таких кобелей еще поискать надо. Они если и не изменяют напрямую, то пофлиртовать любители еще те. Тебе повезло с Рисом — он куда серьезней в этом плане. — Просто мы своим слишком легко достались, а Мину он ждал много лет. А наши оболтусы и грамма сил не приложили, чтобы завоевать нас. Так что пусть теперь не расслабляются. Не они одни любят отрываться на всю. Мина проводила взглядом удаляющуюся машину и посмотрела на девушек. С их лиц быстро ушла вся хитрость и задумчивость, так пугавшая Джека и Мартина, чему она очень удивилась. — И что вы задумали? — спросила девушка, когда они зашли в дом. — Абсолютно ничего, — хмыкнула Мариса, усаживаясь на диван и принимая расслабленную позу. — Не поверишь, но большая часть наших заскоков, как это называют Джек и Мартин, выдуманы ими самими. Мы лишь намекаем, а уж их фантазия все доделывает сама. — Поверь мне, что половина того, что тебе наверняка рассказывал Рис — огромное преувеличение наших мужей. У страха глаза велики, — улыбнулась ей Джен. — Но мы не разуверяем наших любимых, что мы стервы и оторвы — пусть не расслабляются. Мина только головой покачала на это откровение. Вот оказывается, как все обстоит на самом деле. А ведь Джек и Мартин, да и ее Рис, свято верят в то, что от этих двоих добра не жди. — И как, думаете, что сегодняшняя мнимая угроза заставит их пораньше вернуться? — с любопытством протянула Мина. — Обязательно, — хмыкнула Мариса. Что ж, так и вышло: на часах еще и не было трех ночи, как парни вернулись в стаю. Немного напряженные и раздраженные Джек и Мартин, явно ожидающие подлянки от своих половинок, были явно сбиты с толку, когда застали троих девушек в гостиной, распивающих вино и мартини, хохочущих и явно не планировавших никаких диверсий. Рис же, глянув на все это, только хмыкнул, хлопнув по плечами обоих друзей. — Вот заразы, — проворчал беззлобно Джек, — испортили нам вечер, а сами веселятся. — Вы сами испортили себе вечер, — произнес Рис. — Надо было просто расслабиться. — Расслабишься тут, как же, — ворчал Мартин. — Только и ждешь подвоха каждый раз. Девушки продолжали веселиться, лишь кивнув им головками, поэтому Рис увел друзей в свой кабинет, где они просидели до утра, проводя время почти так же весело. — Господи, дочка! Ты такая у меня красивая! — восторженно глядя на Мину, прошептала Лика, трогательно сложив ладошки вместе. Глаза молодой женщины слезились и сверкали от счастья. — Ну, мама! — с улыбкой воскликнула девушка, вытирая все-таки скатившиеся прозрачные капельки со щек матери. — Не плач. — Я так за тебя рада! Так счастлива! — уже в который раз обнимая ее, прошептала Лика. Все два дня, что родители находились здесь, Лика почти не выпускала Мину из объятий — так сильно она соскучилась по своей малышке. Девушка тоже была рада видеть родителей, но излишняя слезливость Лики поражала. Ее мать всегда казалась ей сильной личностью, не умеющей проливать столько слез из-за такой мелочи. А тут почти беспрерывно наворачивающиеся капли. Отец был куда спокойней и сдержанней, лишь крепко-крепко прижал к себе Мину, когда она вышла из дома встретить их. Мелким сорванцам, ее братьям, вообще почти не было дела до сестры. Они носились по стае, по территории, заводя новых знакомых и влипая в неприятности на каждом шагу. Почти с той же частотой Лика обнимала и Саймона, который больше времени проводил рядом с сестрой, а не дома. — Я так по тебе скучаю! — всхлипнула женщина. — И по Саю. Он совсем почти дома не появляется. Я и не предполагал, что мне так сильно будет тебя не хватать. Думала, будет проще. — Ты сама говорила мне, что это дело времени и привычки, — хмыкнула Мина, снова оборачиваясь к зеркалу и разглядывая свое отражение. Свадебное платье, подаренное Анжи, сидело идеально на ее фигуре. Без бретелей и рукавов, оно открывало ее плечи и верх груди белоснежным корсетом, ушитым серебром в виде паутинки. От тонкой талии платье спускалось в пол легкой невесомой струящейся тканью. Короткий шлейф, максимум простоты и лаконичности — платье было идеальным. Белокурые локоны красиво уложены и распущены по плечам, легкий макияж и украшения по типу серебра на платье в ушках и на левом запястье. Мина была обворожительна. И даже сама себе сейчас очень нравилась, что было удивительно, поскольку предсвадебное настроение и ажиотаж все-таки посетили девушку. Не смотря на не отступающую тревогу, время от времени дающую о себе знать, Мина немного успокоилась и приятно волновалась. Все-таки этот момент, без которого она и обойтись могла бы, был радостным и красивым. Она прониклась этой идеей, прониклась желанием Риса пожениться официально, которое, как она думала, было лишь ширмой для его бизнеса. Но муж объяснил, что в первую очередь, он делает это ради них. Для нее, чтобы она почувствовала себя королевой, принцессой. Чтобы насладилась этим торжеством и великолепием. Он хотел превратить всю ее жизни в сказку, и она решила ему это позволить. А теперь и сама была не прочь — Рис умел убеждать, уговаривать и удивлять своей искренностью и сладкими речами. И хоть он и был оборотнем, официальный союз для него значил так же много, как и для человека. Он даже соблюдал все нелепые человеческие традиции, которыми его решила помучить Анжи, раз уж он настоял на этой свадьбе. — Готова? — улыбнулась Анжи, входя в комнату. — Машина уже ждет у крыльца, а Рис и гости в городе. — Да, я готова, — улыбнулась Мина обеим матерям, которые на пару вновь утирали слезы. Девушка только головой покачала, закатив глаза и выходя из комнаты. На улице возле машины стоял Дар, который отвезет ее и Лику с Анжи на церемонию. Мужчина восхищенно посмотрел на Мину, одарил ее кучей комплиментов и помог сесть в машину. — Мы что, остались единственными, кто еще не уехал? — Да, почти все гости уже там, — кивнул Дар, помогая волчицам сесть по обе стороны от невесты. — Рис уже звонил и спрашивал, где вы застряли. — Пусть поволнуется еще часок, — фыркнула Анжи. — Так ему и не терпится окольцевать Мину! Она итак ему уже жена! — Ты же знаешь своего сына, Анжи, — хмыкнул волк, садясь за руль и заводя двигатель. — Он хочет все и сразу, и быстро. Мне кажется, что он до сих пор не верит, что Мина рядом. — Мне тоже так кажется, — улыбнулась Лика. — Он все время смотри на тебя, все время прикасается, прямо оторваться не может. Мина смутилась и опустила голову, под дружное хмыканье всех сидящих в авто. — Много будет гостей? — немного волнуясь, спросила Мина уже когда они подъезжали к городу. — Очень, — кивнула Анжи. — И все будут смотреть только на тебя и Риса. Так что будь готова. — Я готова, — уверенно улыбнулась Мина. Она действительно чувствовала в себе уверенность в том, что справится. Ей стоит привыкать к такой жизни, к вниманию людей к ней и ее богатому мужу, к тому, чтобы научиться строить из себя человека, пряча повадки и инстинкты своей волчицы. Это стало для нее еще одной целью — научиться так жить. А она всегда уверенно и упорно шла к своим, пусть пока и малым, целям. — Просто смотри на Риса, и все остальное будет для тебя неважно, — посоветовала ей мама, мягко улыбнувшись. Мина благодарно сжала ей руку и глубоко вздохнула. Дар привез их в самый центр города, где в одном из ресторанов и будет проходить свадебный прием. Здесь же в ресторане имелся огромный парк, в котором Анжи нашла чудесное место для самой церемонии. Мина вообще не участвовала в подготовке к свадьбе, поэтому все это будет для нее сюрпризом, приятным, как она предполагала — Анжи других не делает. — Готова? — улыбаясь дочери, спросил Лика, краем глаза видя, как муж подходит к машине, чтобы забрать невесту и проводить ее к алтарю. — Можно подумать, если я скажу «нет» — мы развернемся и уедем, — проворчала Мина под смешок Дара. Волк бросил на нее веселый взгляд, ободряюще подмигнул и вышел из машины, помогая дамам выбраться. Анжи с Ликой и Даром тут же ушли к остальным гостям, а отец взял ее за руку и ободряюще улыбнулся. — Волнуешься? — улыбнулся мужчина, приобнимая дочь за плечи. — Меньше, чем когда была прошлая церемония, — улыбнулась Мина. — Значит все в порядке. Ничего хуже для тебя уже не будет, можешь мне поверить, — поцеловал ее отец в лоб, нежно глядя на свою уже взрослую малышку. — Скажи мне, ты все еще обижаешься на меня? За то, что я тогда отдал тебя Рису? — Нет, папочка. Уже давно нет, — честно ответила девушка. — Я счастлива с ним. И была просто очень упряма, чтобы верить вашим словам. — Хорошо, — с видимым облегчением вздохнул волк, широко улыбаясь. — Идем? — Да, — беря отца под руку, кивнула Мина. — Не забудь, что для всех вокруг я твой брат, а Лика — невестка. — Помню. И помню еще кучу всего остального, — добавила она, когда отец снова хотел о чем-то напомнить. — Ты привыкнешь. Они зашли в ресторан. Все пространство вокруг было заполнено круглыми столиками, покрытыми алыми покрывалами и украшенными белоснежными розами. Сверкали столовые приборы, а официанты, снующие по пустому пока помещению, наполняли бокалы и поправляли украшения. Проходя по залу, девушка поймала на себе несколько восхищенных взглядом парней-официантов, и со смешком заметила, как не менее заинтересовано пялятся на ее отца официантки. Что ж, на ее родителя этот мужчина действительно не тянул: молод, красив, ухожен, привлекателен. Они вышли на улицу и остановились на углу красивого здания. Прямо за ним были гости, уже ждущие невесту, играла музыка, и Мина слышала как волнительно и предвкушающе бьются сердца почти у всех. Она слышала сотни голосов и запахов, но выделяла лишь один — Риса. Его аромат она могла распознать издалека и очень четко. Он затмевал для нее все прочие запахи, был самым сладким и притягательным. — Держи, — вручая дочери букет розовых пионов, прошептал отец, еще раз подмигнул и вышел из-за угла, ведя ее за собой. Мина оказалась на дорожке между двумя широченными рядами стульев, на которых сидели гости и ждали начала. При ее появлении все тут же поднялись на ноги, повернув головы в ее сторону. Девушка не знала большей части этих людей, впервые видя эти лица, и зная, что вряд ли еще увидит большинство хоть раз в жизни. Половина приглашенных была оборотнями, вторая людьми. Мина сразу удавливала отличия и могла с легкостью определить даже просто по виду, кто где. Не нужен был ни запах, на особый взгляд. Оборотней отличал одна лишь внешность. Все волки-мужчины — высокие, широкоплечие, от каждого веет животной притягательностью и сексуальностью. А волчицы — один сплошной соблазн: красивые лица, потрясающие фигуры и все та же сексуальность. Оборотни были совершенно другим видом, и вот так в толпе очень сильно отличались от людей своей красотой и привлекательностью. И каждый из них смотрел на нее куда спокойней и мягче, чем люди. Те смотрели с любопытством, ошеломлением, завистью и восхищением, не умея скрывать своих эмоций. Мина обвела взглядом всех, слабо улыбаясь, и перевела взор вперед. Там, под аркой их живых белых и зеленых цветов стоял импровизированный алтарь, у которого ее ждал Рис. Встретившись с ним взглядом, Мина больше не смотрела ни на кого, и ничто не цепляло ее внимания. Только он. Рис был великолепен в своем серебристом костюме и белоснежной рубашке, расстегнутой на пару верхних пуговиц, и пренебрегший таким атрибутом как галстук или бабочка. Темные волосы небрежно убраны назад, открывая красивое лицо и потрясающие синие глаза, сейчас смотрящие лишь на нее одну. На чувственных губах едва заметная улыбка, но внутри у него она ощущает эйфорию и блаженство. Он никому не покажет того, как на самом деле он доволен, как рад и счастлив, только ей одной. А еще это заметят самые близкие для него люди. Все остальные видят лишь то, что он готов им показать: спокойствие, уравновешенность, нотка радости и только. Девушка медленно шагала к своему мужу под тихую мелодию и уверенное биение сердца ее отца, не видя никого вокруг: несколько сотен гостей сейчас просто исчезли из радиуса ее взгляда. Мина видела только Риса. Красивого. Сильного. Умного. И любимого. И это были не просто чувства к нему, как к истинной паре. Это была другая любовь, которая рождается между людьми постепенно, которая возникает осознанно, не зависимо от инстинктов и рефлексов. Мина любила этого мужчину, и знала, что он любит ее. Он шептал ей это на ушко несколько последний ночей, так исступленно, так искренне и так довольно, что нельзя было сомневаться в его любви, как простого мужчины к простой женщине. И возможно эта церемония свяжет их именно так: не как оборотней связывает метка, а судьбы и жизни двух людей связывает тихое «да» на заданный вопрос. Подойдя к алтарю, отец Мины еще раз коснулся губами ее лба и передал руку своей дочери в ладонь Риса, который сжал ее нежно и мягко. Девушка смотрела на него и улыбалась в ответ, куда более искренне и открыто, нежели он сам. Вдвоем они повернулись к алтарю лицом, и церемония началась. Мина почти не помнила слова, которые были сказаны, все, что держало ее внимание — рука Риса, мягко и надежно сжимающая ее пальчики, его горячая кожа и запах. Она услышала, как он сказал «да», сама сделала то же самое. Человек, регистрирующий брак, улыбнулся им обоим, произнес что-то громко и радостно, послышался шум аплодисментов гостей, а через мгновение Мина уже плавилась в руках мужа от горячего поцелуя, чувствуя его руки на своей талии, ощущая как оба их сердца бьются быстро-быстро, и тая от нежности, которую он вкладывал в эту ласку. — Моя. Теперь целиком и полностью, — прошептал Рис, глядя ей в глаза нежно-нежно. — Я всегда была твоей, целиком и полностью, — улыбнулась ему девушка. И в этот момент она будто вернулась к тому, что происходило вокруг. Все закрутилось и завертелось. Подходили самые близкие и родные, крепко обнимая их и поздравляя. Потом вся толпа двинулась к ресторану, где молодоженов усадили за столик. Играла музыка, шагали официанты, раздавая напитки и закуски. Люди вышагивали по залу, общаясь и разговаривая. Площадка для танцев постепенно заполнялась парами. И все это время Рис держал ее за руку, ни на мгновение не отпуская. И это придавало Мине уверенности и спокойствия. К Рису подходили его работники и партнеры по бизнесу, знакомились с ней, она улыбалась им в ответ, подавая руку для льстивого поцелуя. Вежливо отвечала на вопросы, не забывая о некоторых нюансах. А потом они с Рисом снова будто оказались только вдвоем, когда он увел ее танцевать. Медленно двигаясь под звуки вальса, Рис спросил у Мины: — Устала? — Нет. Просто так много всего, — слабо улыбнулась ему девушка. — Я не ожидала стольких людей, стольких знакомств. Но знаешь, мне даже нравится, — хмыкнула Мина. Рис только усмехнулся в ответ. — Еще всего пара часов, и мы сможем оставить всех этих людей и вернуться домой. — Хорошо. — И да, я еще не сказал какая ты красивая, — нежно коснулся ее губ мужчина, пристально глядя в глаза и показывая только ей все свое восхищение ею. — Тебе очень идет это платье. От тебя невозможно оторвать глаз. — Я знаю, чувствую, как ты на меня смотришь, — прошептала в ответ Мина, кусая губу и нарочно провоцируя его своим взглядом. — Вернемся домой, и ты сможешь снять с меня это платье. Под ним тебе ждет сюрприз, — хитро протянула она. Рука Риса на ее талии сжалась сильней, а сам он придвинулся еще ближе, насколько только можно было. — Не соблазняй, — тихо рыкнул ей на ушко волк, — а то я не дождусь возвращения. Заведу тебя в тихий уголок и возьму прямо там, не снимая платья. — Вряд ли у тебя выйдет — тебя так и рвут на части, желая поздравить и поговорить о делах. Неужели нельзя отложить такие разговоры на потом? — Именно на таких праздниках проще всего вести такие разговоры, — хмыкнул мужчина. — Люди пользуются моментом, чтобы что-то выгадать, пока человек расслаблен и весел. — У них разве выйдет? — хмыкнула понимающе Мина. — Нет, конечно, — ухмыльнулся в ответ Рис. Танец закончился, и их снова окружили люди. Мина еще несколько раз станцевала с отцом, с братом, с Даром и Джеком, Миком и Мартином, и еще несколькими знакомыми оборотнями, при этом активно избегая человеческих мужчин. Рис танцевал со всеми подряд, всем мило улыбался и общался. Порой Мине казалось, что слишком мило. Еще ей не нравилось, как некоторые дамочки тискаются к нему поближе. Как преданно и покорно заглядывают в глаза, как откровенно демонстрируют свои декольте, шепчут что-то, кусая и облизывая губы. Мина смотрела-смотрела на это, ей надоело, и больше она от Риса не отходила, отпугивая своим злобным взглядом всех желающих полапать ее мужа. — И как не стыдно! У тебя свадьба, а они внаглую флиртуют! — Я просто очень обворожителен, — шепнул ей на ушко Рис, хитро посмеиваясь под ее прищуренным взглядом. — Отлично! — фыркнула Мина. — Обвораживай дальше, — мило улыбнулась она ему, — я тоже так умею. И под ободряющее хитрое хихиканье Марисы и Джен, приняла предложение первого, кто к ней подошел. Насколько она помнила, это был один их деловых партнеров Риса, весьма красноречиво и сально осмотревший ее с ног до головы во время знакомства. Рис, в ответ на ее выходку, только хмыкнул, поднося к губам бокал шампанского, и не отрывая взгляда от танцующей пары. — Рису очень повезло — вы прекрасная девушка. — Вы меня не знаете, — спокойно, но грубовато ответила Мина, не глядя на партнера и стараясь не дышать его слишком приторными духами. — Хватает того, что вы красивы. — То-то ваша спутница только красотой и выделяется, — сладко протянула Мина, чуть заметно скалясь. — У вас явно заниженные критерии в выборе женщин. — Вы очень остры на язык, — хмыкнул мужчина. — Очень. А еще я умная и сильная. И если вы сейчас же не прекратите опускать свою руку ниже и ниже — останетесь без пальцев, — ласково улыбаясь ему, протянула девушка. Партнер Риса только хмыкнул и вернул руку в положенное место. После него Мина танцевала еще с несколькими мужчинами, то и дело поглядывая на мужа. Тот только ухмылялся на ее попытки его позлить, спокойно беседуя с очередной дамочкой, пытающейся пофлиртовать с красивым мужчиной. Вообще Мина заметила, как человеческие женщины смотря на оборотней: жадно, с интересом, восхищением. Сегодня волки были окружены вниманием, и те, кто не состоял в отношениях, активно этим пользовались. Частенько девушка замечала, как тот или иной оборотень ведет в укромный уголок очередную даму, счастливую и довольную от того, что ее выбрали. — Кобели, — проворчала под нос Мина. — Что вы сказали? — глядя на нее широко распахнутыми, почти детскими глазами, проблеял ее партнер. Мина танцевала с каким-то милым мальчиком, лет шестнадцати, который робко краснея и заикаясь, пригласил ее на танец пару минут назад под смеющийся взгляд стоящего рядом Риса. — Ничего, — улыбнулась ему девушка, от чего мальчишка покраснел. — Могу я вернуть свою жену? — раздался рядом мягкий голос Риса. Парнишка тут же почти радостно отпустил невесту и скрылся в толпе танцующих. — Ты оказал ему услугу, — хмыкнула Мина, обнимая мужа. — Знаю, — улыбнулся мужчина, — он явно стремился убежать от тебя подальше. Ты смущала его собой. — Просто он еще ребенок, — пожала плечиком девушка. — Просто ты очень красива, — мягко улыбнулся ей Рис. — Не танцуй больше ни с кем. — Мне казалось, что тебя это мало волнуешь, — хитро прищурилась Мина, сдерживая улыбку. — Меня всегда будет волновать, когда тебя касается другой мужчина, — честно ответил Рис. — Тогда ты больше не прикасаешься к другим женщинам, — поставила свое условие девушка. — Идет, — согласился мужчина и скрепил их уговор горячим поцелуем, разрушающим весь его образ равнодушного ко всему человека. В это мгновение, держа в руках свою жену, он всем и каждому показал, как сильно она его волнует, как сильно он ее хочет и как сильно любит. Даже его попытка спрятать горячий и нежный взгляд не увенчалась успехом. — Люблю тебя, — тихо-тихо прошептала Мина, касаясь пальцами его лица. Она впервые произнесла эти слова вслух, чем вызвала буру восторга в душе Риса, которую он почувствовал сразу же всем своим существом. — Я скажу тебе это дома, — пообещал Рис, — наедине. Когда никто не будет на нас смотреть, никого не будет рядом, когда будем только ты и я. Она улыбнулась ему и крепче прижалась к его груди, прикрывая глаза. — Простите, — нерешительно обратился к Мине один из официантов. — Анжи попросила вас подняться на второй этаж. Сказала, что вас ждет сюрприз. Девушка немного удивилась, но кивнула парню. — Тогда последняя дверь, рядом с запасной лестницей, — отдал инструкции молодой человек и быстро затерялся в толпе гостей. — Я на минутку, — шепнула Мина Рису на ушко, который в этот момент вел разговор с кем-то из приглашенных. Он отстраненно улыбнулся ей и кивнул, возвращая свое внимание собеседнику. А Мина двинулась к лестнице на второй этаж ресторана, маневрируя и обходя стороной людей. Кивнула встретившимся на пути Дару и Джеку, пообещав последнему еще один танец. Поднялась на второй этаж и двинулась вперед по длинному и пустому коридору. Здесь располагались небольшие кабинеты и закрытые комнаты для посетителей ресторана, желающих уединиться или пообедать по-деловому, в тишине и спокойствии. Даже почти не было слышно звуков музыки и голосов снизу. Девушка подошла к указанной официантом двери и надавила на ручку, входя следом с комнату. — Анжи, ты хотела меня… И замерла на полуслове. Быстро дернулась вперед и опустилась на колени над потерявшей сознание молодой женщиной, мягко переворачивая ее на спину. — Анжи? — взволнованно глядя на свекровь, протянула Мина, касаясь ее лица и пытаясь привести в чувства. Девушка так заволновалась, что далеко не сразу заметила, что в комнате помимо них двоих есть еще человек. И обернулась резко назад, только когда незнакомец оказался прямо за ее спиной. Глаза девушки широко распахнулись, а в следующий миг снова закрылись, когда получив болезненный и сильный удар по затылку, она потеряла сознание. — Готово, — сообщил неизвестный в рацию, поднеся ту ко рту. — Давай только быстро. Их скоро кинутся искать. Мужчина присел на корточки рядом с двумя бессознательными телами, протянул руку к лицу Мины и убрал светлые пряди, открывая его своему взгляду. — Красивые суки, жаль только нелюди, — разглядывая милое личико, прошептал охотник. Сзади тихо открылась дверь, и в комнату вошел его сообщник. Первый подхватил на руки Мину, второй Анжи, и они вдвоем вышли в коридор, подходя к запасной лестнице на выход. Выйдя на улицу на задний двор ресторана, оба погрузили свои ноши в микроавтобус и запрыгнули следом. И фургон тронулся с места, увозя заложниц. Мина приходила в себя очень медленно и мучительно, чувствуя все замедленно и как-то тягуче. В сознании медленно всплыла мысль, что это не нормально: оборотни очень резко переходят из одного состояния в другое, очень быстро все понимают и осознают. А сейчас девушка едва понимала, что не в силах раскрыть глаза, что взгляд затуманен и все кажется раздвоенным и нечетким. Ощущала свои руки едва заметно, лишь явственно понимая, что они затекли и связаны, судя по до боли врезающимся в запястья веревкам. И голова разрывалась от боли в затылке, куда ее ударили, а еще от непонятного ощущения опьянения или чего-то подобного — мерзкого и неприятного. С трудом девушка подняла опущенную вниз голову, морщась от боли в затекшей шее и рези в глазах. Несколько раз глубоко вздохнула и медленно подняла веки, оглядываясь по сторонам. Темное, сырое помещение без окон и света. Она сидит, привязанная к стулу, чуть дальше сбоку от нее второй стул, на нем Анжи, все еще без сознания. Рыжие волосы опущены на едва вздымающуюся грудь, и лица не видно. Девушка едва могла соображать и думать, весь разум будто был затянут непроглядной дымкой, она даже не до конца понимала и осознавала ситуацию, в которой оказалась. И даже оборотнический организм не справлялся с тем, что сдерживало все его рефлексы, инстинкты и возможности. — Анжи, — слабо позвала Мина, облизывая сухие губы и пытаясь продрать не менее сухое горло. — Анжи! Ее тошнило и мутило, и пришлось на пару минут закрыть глаза и попытаться дышать глубоко и медленно, чтобы снова не уплыть на этих странных волнах. Рядом сдавленно застонала вторая волчица, и Мина перевела на нее взгляд. Молодая женщина медленно приходила в себя. Раскрыла глаза, так же как и она недавно осмотрела помещение, пытаясь крутить головой так, чтобы не было больно, и встретилась взглядом с ней. — Ты в порядке? — тихо спросила Анжи, сильно закашлявшись от сухости в горле. — Да. Где мы? — Не там, где должны, — прохрипела Анжи. — Где Билл? — тревожно вскинула голову она, глядя на Мину. — Не знаю, — растерянно покачала головой Мина. — Думаешь, его тоже похитили? — Меня позвали наверх под предлогом того, что он меня ждет. — А меня ждала ты. — Значит и его забрали, — вздохнула Анжи и прикрыла глаза, запрокидывая голову назад. — Как давно мы здесь? — Я только очнулась. Не понимаю ничего. Все болит и тошнит ужасно, — сглотнула горькую слюну девушка. — Нас накачали наркотиками, скорее всего. Чтобы мы ослабели, и нарушилась связь. — Сил нет совсем, — попыталась покрутить руками Мина. В другой ситуации веревки, что удерживали их, не составляли бы особой проблемы, их можно было с легкостью разорвать. Но не сейчас, когда они едва могут держать глаза открытыми и едва могут соображать. — Кто нас… — Охотники, — уверенно ответила Анжи. — Больше некому. — Что с нами сделают? — тихо произнесла Мина, глядя на нее с нотками беспокойства и нарастающего страха. — Живыми нас отсюда не выпустят точно, — вздохнула волчица, отводя взгляд. Мина только кивнула, сдерживая судорожный вздох. Было страшно. Ужасно страшно и жутко. Но нужно держать себя в руках и попытаться бороться за свои жизни, во что бы то ни стало. А еще был Рис. Он наверняка их ищет. И найдет. Обязательно! Нужно только дождаться. Потерпеть. — Нас найдут, — уверенно произнесла Мина, вспомнив о муже. — Рис нас найдет. — Верно, — слабо улыбнулась Анжи, только сейчас подумав об этом. Она не хотела говорить, что может быть иначе, не хотела подрывать веру и надежду девочки. Но кому как ни ей знать, что уже долгие годы Рис ищет охотников, но никак не может найти. Она не станет говорить, что и сейчас шансы на успех не особо возросли. Да, Риса будет толкать злость, ярость, гнев и страх. Но без связи с Миной, которая явно нарушена из-за наркотиков, вряд ли сможет. Однако и совсем сдаваться женщина не была намерена. Они обе сделают все, чтобы выбраться отсюда, чтобы найти Билла, который был рядом — уж это-то она ощущала. Скорее всего, муж был в соседней комнате, и она могла с уверенностью сказать, что он жив. Но и только. В сознании ли он, цел или ранен — ничего из этого она не ощущала. Больше пленницы не разговаривали, обе пытались прийти в себя, и постепенно им становилось лучше. Голова работала как надо, зрение прояснилось окончательно. Но сил как не было, так и не прибавлялось. Слабость и желание закрыть глаза одолевали их все так же сильно, сколько бы времени ни проходило. Трудно было считать часы в темной комнате, где едва светила лишь тусклая лампочка под потолком. Но по расчетам обеих где-то через пару часов после пробуждения дверь в их темницу открылась. Обе зажмурились от резкого света, хлынувшего через открытый проем и не сразу разглядели того, кто встал на пороге и смотрел на них. Проморгавшись, Мина посмотрела на мужчину. И сразу же широко распахнула глаза — оборотень. Не охотник! Не человек! Сородич! — Кларк! — прорычала рядом Анжи, зло глядя на оборотня, стоящего в двери и смотрящего на них обеих с улыбкой на губах. Она бессильно дернулась в крепких путах, сверля взглядом старого знакомого. А в сознании Мины всплыло это имя. Рис рассказывал ей об этом человеке. Кларк был альфой стаи до того, как ее возглавил ее муж. Он был тем тираном и деспотом, который держал в страхе и ужасе своих волков, который был жестоким и безжалостным вожаком. Это он пытался изнасиловать Анжи много лет назад, он едва не убил Билла (прим. автора: Ох, как я удачно выбрала имя). — Здравствуй, моя милая. Я так по тебе скучал, — не переставая улыбаться, с издевкой протянул оборотень, входя в комнату и закрывая за собой дверь. — Рад, что ты меня помнишь. Я вот тебя тоже ни на миг не забывал. Он подошел к Анжи провел пальцами по ее щеке. Молодая женщина тут же отдернула голову, прожигая его ненавистным взглядом. — Ох, я уже и забыл какая ты гордая и как прекрасна, когда злишься, — протянул мужчина, наклонившись к ней и разглядывая с искренним любопытством каждую черточку ее лица. — А ты мало изменилась, все такая же красивая и нежная. — Ты тоже не изменился, — процедила Анжи, — все такой же ублюдок и поддонок. — Это моя суть, — легко пожал плечами Кларк, снова выпрямляясь. А потом повернулся к стулу, на котором сидела Мина, тихо наблюдая за разворачивающимся действием. — А вот с тобой, милашка, мы еще не знакомы. Но я знаю о тебе все, Мина, — намеренно протянул ее имя волк, с насмешкой глядя ей в глаза. — Рис так старательно тебя оберегал, так старательно прятал — и все зря. Каждое его слово, каждая фраза была насмешкой, была наполненна превосходством и пафосом. Этот мужчина упивался тем, что происходило, наслаждался их слабостью и своим преимуществом. Радовался тому, что у него все вышло так, как он и планировал. Он кайфовал от того, что добился цели. — Я следил за тобой много лет, девочка, — пристально ее рассматривая, протянул Кларк. — Запоминал, узнавал. Я могу рассказать о тебе гораздо больше, чем даже твой муж. Твоя половинка. Твоя истинная половинка. Ты не представляешь, какой находкой стала для меня. Пожалуй, я был рад твоей связи с этим щенком даже больше, чем он сам. Ведь теперь я знаю, как ему мстить. Как только я узнал о тебе, я знал, что именно ты станешь той, кто расплатиться с Рисом за все его ошибки передо мной. За все мое унижение и поражение перед ним. Что с помощью тебя я отомщу ему за все, что он сотворил со мной и моей жизнью. Мина слушала его и видела в темных глазах счастье и безумный блеск. Перед ней был спятивший мститель, зацикленный на своем желании расплаты. Сумасшедший, который больше десятка лет вынашивал свои планы и уже начал претворять их в жизнь. И тот, кто ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего. — Не смей ее трогать! — прорычала Анжи в его сторону, ни на миг не прекращая дергаться в веревках. — Только посмей ее коснуться! — И что ты сделаешь? — хмыкнул Кларк, снова подходя к ней. — Пожалуешься своему щенку? Так он далеко и никогда не найдет нас. Или муженьку? Ах да, твой ненаглядный же тоже здесь, в соседней комнате, — нарочито удивленно вспомнил оборотень. — Делает свои последние вздохи, — наигранно сочувствующе покивал головой он. — Что ты с ним сделал?! Что ты сделал с Биллом?! — закричала Анжи, ему в лицо, бешено сверкая глазами. — То, что не сделал в прошлый раз, — рыкнул Кларк, мигом сбросив с себя радужную маску довольного жизнью человека, и возвращая свой истинный облик мерзавца, подонка и психопата с бешеным взглядом. — На этот раз он точно сдохнет! Больше я не оставлю ему шанса выжить! Мина видела, с каким ужасом и ненавистью, страхом и паникой Анжи смотрит на Кларка. И у самой слезы текли по щеках от ужаса того, что она слышала, от понимая того, что сейчас должно быть чувствует волчица. Вот что бы чувствовала она, зная, что Рис сейчас умирает? Она не хотела даже представлять! Лучше она сама умрет, чем будет думать о подобном! — Я убью тебя, — прошептала убийственно спокойно и тихо-тихо Анжи в лицо Кларка. — Убью собственными руками. Вырву твою глотку голыми руками. Мужчина же только расхохотался, заливисто и насмешливо. А потом смех резко оборвался, и он сильно сжал в кулаке рыжие волосы, больно и резко оттягивая голову молодой женщины назад и заглядывая ей в лицо с наиболее близкого расстояния. — Я не дам тебе этого сделать. У тебя просто не хватит на это сил! А вот я могу сделать с тобой все, что пожелаю, — шипел он ей в губы, сверля взглядом ее синие глаза. — Ты целиком и полностью в моей власти. И я попользуюсь этим на славу. Для начала я тебя поимею. Трахну тебя так, как никогда не трахал тебя твой муженек. Так, как давно этого хотел и не смог сделать много лет назад. О, я ночами мечтал о том, что сделаю с тобой, когда ты попадешь мне в руки. Представлял себе это изо дня в день. И я сполна наслажусь тем, за что лишился власти и своей стаи! Анжи презрительно смотрела в ненавистное красивое лицо, а потом плюнула в него. Кларк только хмыкнул, вытер плевок обратной стороной руки, а потом, еще сильней сжав волосы в кулаке, с яростью впился в губы женщины, кусаясь и рыча, как зверь. Столько же резко и отступил. — А потом, я отпущу тебя, — продолжил говорить волк, вновь переходя к Мине. — Отпущу, чтобы ты пришла к своему щенку и рассказала о том, что то же самое я сделаю и с его женой. И ты, — он посмотрел на Анжи, — будешь на это смотреть, чтобы в подробностях описать ему, что я делал с его нежной половинкой, которую он безуспешно пытался от меня спрятать. Знаешь, у меня была мысль убить тебя, — он повернулся в Мине, — как только я узнал о твоем существовании. И я бы легко это сделал. Но потом вдруг подумал, что этого мало. Лучше будет, когда этот мальчишка полностью прочувствует, что он потерял. Будет лучше, когда вы станете парой, когда он познает тебя, когда поймет, что ты для него значишь. Когда ощутит связь, когда сделает тебя своей. И только сейчас ему будет хуже всего, когда он знает, что теряет. И я знаю, что после этого, он превратиться в ничто. Что он станет никем. И я даже не стану его убивать, когда он ослабеет от горя и своей потери. Нет. Я оставлю его в живых, чтобы он подыхал медленно и мучаясь. Вот это будет моя ему месть. Анжи снова зло рычала на него, а Мина смотрела в безумные глаза и чувствовала, как ей становится страшно. Не от той участи, что ей подготовил этот ублюдок. А от того, что станет с Рисом. Она знала, как истинные пары переносят разрыв связи и смерть своего партнера. Знала, как это мучительно и больно, знала, как быстро это сводит с ума и доводит до ручки. За считанные годы молодые люди превращались в стариков, изо дня в день сгорая в собственном бессилии и одиночестве. Это ужасная участь, даже хуже смерти. — Боишься? — довольно прошипел Кларк ей в лицо. — Нет, — тихо ответила Мина. — А зря. Я не твой щенок. Я истерзаю твое тело и душу в клочья. Ты будешь страдать долго и мучительно. И он об этом узнает, можешь мне поверить — я позабочусь об этом. Мы даже можем снять кино, — захохотал снова безумец. — Рис тебя найдет. И отомстит, — тихо произнесла Мина, смело глядя ему в глаза снизу вверх. — Отомстит так жестоко, как даже ты не можешь представить. — О, я буду его ждать. Но он будет сломлен, — закачал головой Кларк. — И все, что мне останется — так это прервать ему мучения, чего делать, как я уже сказал, я не буду. Я посажу его в клетку. Буду приходить к нему каждый день, чтобы покормить, а заодно напомнить о моем времени, проведенном с тобой. И еще я верну себе свою стаю. И мы, Анжи, — он взглянул на взбешенную волчицу, — снова встретимся. Дверь снова открылась и на пороге возник мужчина. Мина вспомнила это лицо — это он ударил ее в той комнате в ресторане. — Ты спутался с охотниками, — протянула насмешливо Анжи. — Как же низко ты пал. Хотя о чем это я… — рассмеялась она, глядя на Кларка с презрением и насмешкой, — ты всегда был на дне, что я удивляюсь! Мина услышала, как скрипнули зубы оборотня, но он ничего не сказал женщине. — Чего тебе? — зло рявкнул он охотнику. — Нужно поговорить, — хмуро произнес незнакомец и исчез. Волк вышел следом, плотно закрыв дверь. — Теперь ясно, почему Рис так и не смог выйти на охотников: все это время их прикрывал Кларк. — Как можно столько лет нести в себе эту месть? — ужаснулась Мина, качая головой. — Он псих. Всегда им был. И я проклинаю тот день, когда наша семья ступила на территорию его стаи. Не появись он на нашем пути тогда, и ничего этого не было бы. — Но и не было бы вашей семьи, вашей стаи, — тихо произнесла девушка. — Сейчас я готова отказаться от всего, лишь бы ничего этого не было. — Не говори так, — проглотила комок в горле Мина. — Рис многим облегчил жизнь, победив Кларка. — Я все понимаю. Но в эту минуту мне плевать на все, кроме моего сына и моего мужа. Последнее слово Анжи произнесла глухо и срывающимся голосом. — Ты чувствуешь его? — Только то, что он еще жив. И ничего больше, — прошептала Анжи, глядя в стену, за которой, она теперь знала точно, была ее пара. — Рис придет, я знаю, — едва слышно прошептала Мина. — Я не спорю, — глухо ответила Анжи. — Только вот вовремя ли? Они обе надолго замолчали. Ожидание пугало и тяготило. Мысли несли страх и панику. Ужасные картины будущего мелькали в обеих женских головках, и не было и намека на какой-либо выход из этой ситуации. Все было бы иначе, если бы не наркотик в их крови. Он ослаблял, сковывал и мешал. Сил не было совершенно, и он каким-то чудным образом не давал обращаться — они обе попробовали это сделать, едва хоть чуть пришли в себя. Но их вторые звериные половинки даже не отзывались, будто их и не было вовсе, будто не были они оборотнями, просто людьми. Это пугало, это было непривычно и до жути странно. Но не главное. Далеко не главное. — Нужно попытаться сдвинуть стулья друг к другу и развязать руки, — неожиданно пришла идея в голову Мине. — Попробуем, — серьезно кивнула Анжи. С трудом, но на миллиметр они обе сдвинули свои стулья. Однако мало было шансов, что затея все же удастся — для них даже такая малость сейчас была непосильной, а малейшее движение тут же отзывалось головокружением. — Что же за дрянь нам вкололи? — тяжело дыша, протянула Анжи. — Никогда не сталкивалась ни с чем подобным. — Вряд ли ты сталкивалась и с тем, что охотников ведет оборотень, — вздохнула Мина и прикрыла глаза после еще одного усилия. Они находились на достаточном расстоянии друг от друга и придвигались буквально по миллиметру, истощая себя еще больше. — Нет, не выйдет, — покачала головой Анжи. — Нужно поберечь силы, они нам еще пригодятся. Мине ничего не оставалось, как согласиться. Что их ждет дальше? Она не сомневалась, что Кларк выполнит каждую свою угрозу, причем именно с таким наслаждением, которое плескалось в его темных нездоровых глазах. Да и как он может передумать, когда столько лет лелеял свои мечты о мести? Кажется, что ничто сейчас не способно его остановить. После всего, через что он прошел, все мелочи, которые будут ему препятствовать, покажутся слишком мелкими. Мину все больше и больше охватывала безнадежность. — Они ведь ищут нас? — тихо, глядя на закрытую впереди дверь, прошептала девушка. — Рис? Саймон? Мой отец? — Не сомневайся в этом. Вопрос в другом, — вздохнула Анжи. — Как думаешь, сколько прошло времени с того момента, как нас похитили? — Не знаю. Эта гадость в крови мешает всему — думать, слышать, видеть, ощущать. Я даже приблизительно не скажу, какое сейчас время суток. Нет даже чувства голода, хотя я не ела с самого утра. — Билл…он еще жив? — Да, — уверенно ответила Анжи, снова глядя на стену. Мина не представляла, как Анжи еще не бьется в истерике. Вот она наверняка не смогла бы так держать себя в руках, зная, что там, за стеной, совсем рядом умирает любимый человек, а она не в силах ему помочь. Но Анжи куда старше, чем она сама. — Скажи, а сколько тебе лет? — пытаясь отвлечься и отвлечь свекровь, спросила Мина. Она готова была тысячу раз задавать глупые сейчас вопросы, лишь бы не думать и не нагонять тоску и страх. — Девяносто восемь. А по мне и не скажешь, верно? — хмыкнула Анжи, так же пытаясь разрядить обстановку. — Да, — слабо улыбнулась девушка. — Почему у тебя только двое детей? Моим матери и отцу только по пятьдесят, а у них уже пятеро. Да и вообще — у волков всегда много детей, большие семьи. — Рис стал альфой, и чуть позже я родила Сэмми. И поняла, что стоило повременить. В стае были трудные времена, сын пытался всех сплотить, пытался удержать власть. Билл всегда был рядом, а я одна с ребенком на руках. Мне было тяжело, и я зареклась иметь еще детей. А сейчас мне кажется это уже не уместным. Да и отвыкла я от младенцев. Мне хватает тех малышей, которых я нянчу у своих подруг. Так они и говорили — ни о чем, о мелочах. В их ситуации это, возможно, и казалось глупостью — обсуждать такую ерунду, когда нужно думать, как выбраться. И они думали бы об этом, будь у них силы, но их не было. Они были в ловушке. И лучшее, что могли делать — так это не падать духом. Лучше отвлечься, лучше забить голову пустыми разговорами, чем тревогами и переживаниями. От двери раздался едва заметный щелчок замка, и обе пленницы разом напряглись, не зная, чего ждать и бояться. К удивлению и настороженности обоих, створки не распахнулись сразу, и открывший замок будто передумал. Но вот ручка начала опускаться вниз, и в комнату проникли первые лучи света. Дверь открылась едва-едва, только чтобы впустить в комнату хрупкую детскую фигурку, скользнувшую в подвал и тут же закрывшую за собой дверь. Мина с удивлением рассматривала юную девушку, даже девочку, на вид лет четырнадцати. Среднего роста, худая до ужаса, даже изможденная. Мышиного цвета волосы коротко подстрижены, одежда болтается и явно мальчишеская. Под огромными глазами желтого, звериного цвета темные тени усталости и болезни. Сами глаза нервно бегают туда-сюда, а язык бесконечно облизывает губы. Девочка быстро подошла к стулу, где сидела Мина и стала за спиной, начиная шептать тихо-тихо: — Я развяжу веревки. Но это единственное, что я могу сделать для вас. — Ты кто такая? Что ты здесь делаешь? — глядя на девочку-волчонка, спросила Анжи. — Тебя тоже похитили? — Да, похитили, — выдохнула с заминкой девочка, освобождая затекшие руки Мины и следом переходя к Анжи. — Где мы находимся? — тут же начал спрашивать молодая женщина, пока Мина растирала руки. — Что это за место? Сколько здесь охотников? Вопросы были короткими и по существу — им нужна была информация. — Вы на окраине города, за большой свалкой. В катакомбах. Здесь когда-то были шахты. Это один сплошной лабиринт. Охотников человек двадцать, может больше. Я не знаю, сможете ли вы выбраться, — тихо шептала девочка. — Как давно ты здесь? — удивленно спросила Мина, поражаясь осведомленности ребенка. — Много лет, — едва слышно выдохнула девочка. Анжи и Мина переглянулись, не представляя, как эта малышка здесь оказалась и что она перенесла. — Вам нужно спешить. О…Кларк уехал, но скоро вернется. Это — ваш единственный шанс уйти, — шепнула напоследок девочка и двинулась к двери. — Идите попеременно влево и вправо, все время вверх. Охотники дежурят только у развилок, их можно обойти, если перед этим дважды свернуть в одном направлении. Слушайте и вы выберетесь. — Ты не пойдешь с нами? — воскликнула шепотом Мина. — Не пойду. И еще — оставьте своего друга здесь. Он вам не спутник. Анжи тут же нахмурилась и закусила губу, зажмуривая глаза, а девочки и след простыл. — Какая странная, — протянула Мина, плавно, стараясь резко не двигаться, поднимаясь на ноги. Конечности почти не держали, хоть и не были связаны, но затекли не меньше чем руки. И слабость, эта ужасная слабость во всем теле и тошнотворное головокружение! — Она — омега, — прошептала Анжи, тоже поднимаясь на ноги. — Что? — удивилась Мина. — Я встречала таких как она. Я знаю, — уверенно кивнула Анжи, подходя к ней и беря ее за руку. — Она еще совсем ребенок, как она попала сюда? Откуда так много знает? — Я догадываюсь, кто она такая, — тихо произнесла молодая женщина, поддерживая Мину и медленно шагая к двери. — Кто? — Дочь Кларка. Когда он покидал стаю, он увез с собой одну из волчиц. Она ждала его ребенка. — Но девочка…ей же только тринадцать-четырнадцать, а это было восемнадцать лет назад. — Ты никогда не встречала омег? — хмыкнула Анжи, подойдя к двери и опираясь о нее плечом. Бессилие давило на обеих, и каждый шаг давался с трудом. Они обе не представляли, как такими темпами смогут выбраться. Когда нет ни сил, ни времени на их восстановление. Но не попытаться они не могли — хуже все равно не будет. — Они отличаются от обычных оборотней. Они медленнее развиваются, почти как люди. Да и живут в два, а то и в три раза меньше. Но они бОльшие звери, чем мы. Природа позаботилась о том, чтобы таких особей почти не было. Они слабы, не только физически, но по большей части психологически. Они не стабильны, опасны, как для себя, так и для окружающих. Едва контролируют своих волков, оборачиваются почти бесконтрольно. — Если она дочь Кларка, почему выпустила нас? Почему помогла? — Родителей не выбирают, — вздохнула Анжи. — Я очень сомневаюсь, что ей здесь с отцом хорошо живется. Но и уйти она не может — он не отпустит, и всегда найдет. Да и ей одной быть нельзя. Всегда с омегой рядом должен быть другой оборотень. Всегда. Медленно и тихо, стараясь не скрипнуть дверью, Мина потянула ее на себя. Они обе снова зажмурились от яркого света и прислушались. Кругом было тихо, и они вышли в земляной круглый коридор, оглядываясь по сторонам, и напрягая свой сейчас человеческий слух на максимум. Им нельзя напороться на охотников, иначе им не выбраться никогда. Больше их одних не оставят. Анжи отпустила руку Мины и шагнула к соседней двери. — Билл… Прошептала они и толкнула другую дверь в такой же подвал. Мина не знала откуда она нашла в себе силы так рвануть внутрь и упасть на колени перед своим мужем. Сама девушка едва смогла шагнуть следом без поддержки. Увиденное заставило ее глухо вскрикнуть и прижать ладошку ко рту. По щекам снова бежали слезы. Билл лежал на земле, по пояс обнаженный, что позволяло видеть изорванную в клочья спину. Над ним явно поработали плеткой, которая валялась в углу. К еще большему ужасу на концах каждого хвоста Мина разглядела сверкающие в тусклом свете стальные крючки, которые и превратили спину мужчины в месиво. — О, Билл! — стонала над мужем Анжи, боясь прикоснуться. Мужчина был прикован к стене чугунной цепью, закрепленной на щиколотке, которую нереально было отстегнуть или порвать. Да если бы и был он сейчас свободен — они не смогли бы донести его вдвоем. Не тогда, когда сами едва стоят на ногах. — Анжи, — тихо протянула Мина, встречаясь взглядом с мокрыми глазами молодой женщины. В них было столько боли, столько страдания и столько беспомощности, сколько тяжело себе представить. — Нужно идти. Если мы выберемся, мы пришлем помощь. Его заберут. Анжи… — Знаю, — всхлипнула женщина, убирая с бледного лица мужа темные пряди волос. — Я… не могу оставить его вот так. Одного. — Анжи… У самой текли слезы, но Мина знала, что по-другому нельзя. И Анжи это знала, только выше ее сил было сейчас уйти от своей пары, возможно видя ее в последний раз. Волчица склонилась над мужем и что-то горячо зашептала ему на ухо, поливая его лицо своими слезами. Потом решительно выпрямилась и встала на ноги. — Нужно идти. Ты права. Чем быстрей мы выберемся, тем быстрей поможем ему. Она бросила на супруга еще один взгляд и решительно закрыла дверь. Опираясь друг на друга и помогая шагать, обе пленницы двинулись к своей свободе. Шахта мало походила на шахту. Здесь, видимо, работы закончились еще пару сотен лет назад, поскольку деревянные балки, поддерживающие когда-то стены и потолок, уже искрошились, стены заилились из-за того, что подземные воды были близко. Было мерзко и грязно. И еще ужасный запах в некоторых коридорах от свалки, что была над ними. Пленницы продвигались медленно и осторожно, прислушиваясь к каждому шороху и звуку. Для обеих было так непривычно полагаться только на свои человеческие чувства: ни уловить звуков издалека, ни ощутить запаха опасности, да и вообще было странно ощущать себя без волка. Их звери будто никогда и не были с ними. Это сбивало с толку и даже пугало. Пока пара беглецов пробиралась по тоннелям, останавливаясь на каждом изгибе и внимательно слушая и пытаясь не упасть от бессилия прямо там же, их одежда, и до этого не блиставшая чистотой, окончательно утратила свой вид. Некогда белоснежное платье Мины было в потеках грязи и крови, тут и там тонкая ткань была разодрана в клочья. Одежда Анжи тоже мало походила на тот ослепительный наряд, что она выбрала для свадьбы. — Думаю, что свою свадьбу ты и захочешь — не забудешь, — переводя дыхание, шепотом произнесла Анжи, когда они остановились на очередном повороте. — Да, если мы выберемся отсюда, я буду вспоминать этот день с содроганием еще много лет, — не могла не согласиться Мина, пытаясь отодрать от своего платья шлейф, который пусть и был короткий, но сейчас оказался жутко мешающим. Но сил не было даже чтобы разорвать ткань, и как они еще стояли на ногах — оставалось загадкой. Вероятно, одно только желание выбраться и жить и помогало обеим. А Анжи еще ни на миг не переставала думать о Билле. Было невыносимо уйти из той комнаты, где он был, но разумом она понимала, что кроме как этим — ничем больше не поможет ему. Ему нужна врачебная помощь, поскольку регенерация так же не действовала из-за наркотиков: и у нее, и у Мины все еще кровили те раны, что им нанесли сильными ударами, что уж говорить о спине Билла. И единственный для него шанс выжить — привести помощь. — Ты слышишь? — замерла неожиданно Мина. Анжи тут же навострила слух. Вдалеке, за пару поворотов от них, слышались голоса и гулкие шаги по полу. Бетонному полу, которым всегда была устлана земля на первых уровнях шахт, где были рельсы для вагонеток, чтобы вывозить добытый материал. А это значило, что они уже близко, что почти выбрались. Главное сейчас, не попасться на глаза никому из охотников. Стараясь не шуршать и почти не дыша, Мина с Анжи свернули в темный неосвещенный поворот и замерли, слушая приближающиеся шаги нескольких человек. Разобрать, о чем говорят люди, было невозможно, ровно до тех пор, пока они не подошли совсем близко к тому месту, где укрылись пленницы. — Когда Кларк вернется? — Сказал, что через пару часов. Ему нужно сбить со следа тех, кто пойдет за нами. — Думаешь, у него получится? — Он много лет водил за нос этих чертовых псов, естественно ему удастся это и сейчас. — Как долго мы еще будем оставаться в этом месте? Здесь воняет, хуже, чем наверху… Постепенно голоса удалялись, пока обе женщины совсем не перестали их слышать. — А если они пошли за нами? Если увидят сейчас, что мы сбежали? — вдруг запаниковала Мина, поняв в какую сторону ушли мужчины. — Нужно торопиться, — вздохнула Анжи и, снова взяв ее за руку, вышла из укрытия. Но не успели они отойти хоть на пару десятков метров дальше, как снова послышались шаги, и даже не шаги — топот бегущих ног и глухие вскрики. Они едва успели нырнуть в темное углубление, чудом оказавшееся рядом, прежде чем из-за угла выскочили трое запыхавшихся охотников. — Нужно сообщить всем! — рявкнул один из них. — И позвоните Кларку. Пусть возвращается скорее, иначе нас растерзают, раньше, чем мы успеем выйти наверх! А вслед за его словами до девушек донесся сильный волчий вой, слышный даже под землей. — Твою мать! — ругнулись все охотники разом. — Приведите одну из сук, нам нужен козырь. Они не посмеют напасть, если кто-то из них будет под прицелом! И снова удаляющийся топот. Мина с Анжи переглянулись, и в глазах обеих светилось неимоверное облегчение. За ними пришли! Их нашли! Теперь они точно выберутся! — Нам лучше остаться здесь. Иначе мы в такой суматохе точно попадемся, — прошептала Анжи, оседая на землю от того, что облегчение забрало всю решительность, а та соответственно все силы, что еще держали их на ногах. Рис стоял на вершине холма, устремив пронзительный взгляд желтых глаз на едва заметный вход в катакомбы в низине. По обе стороны от него стояли Мартин и Джек. — Они знают, что мы их нашли. Нельзя медлить, — задумчиво произнес Мартин. — Там Мина и мои родители, и нападать вот так сразу тоже нельзя, — прорычал Рис, внимательно и тяжело глядя вперед. Но что бы ни говорил мужчина, его единственным желанием было сейчас рвануть со всех ног туда. Однако благоразумие и страх за близких его сдерживали. Он не знает, что и кто его там ждет. Не знает ничего, и очень боится подвергнуть опасности своих любимых. У ног трех альф тут и там крутились и выли волки, ждущие приказа нападать и искать. Глаза каждого зверя сверкали яростью и гневом, что сейчас обуревал всех их вместе с вожаком. Она бурлила в их крови и гнала вперед, в атаку. Она подогревала их силы и злобу. Каждый из них сейчас ощущал, что не имеет права на ошибку, что не может оплошать. Все они сейчас понимали, как важно правильно повести себя. — Мы уже нашли их. Совсем скоро мы заберем оттуда твою семью, — ободряюще сжал плечо друга Джек. И он, и Мартин, да и все вокруг, знали, что сейчас творится в душе Риса. И даже не нужна была ментальная связь, чтобы вся стая понимала, что происходит с их вожаком. Рис был на пределе. С того самого момента, как понял, что не чувствует Мину, что ее нет рядом, что она пропала. Его захлестнула такая паника, такой ужас, что это прочувствовали все волки, которые находились рядом на празднике. Быстро и ловко оборотни проводили людей с торжества, наврав с три короба, пока Рис и еще пара волков обыскивали ресторан и искали след Мины. А потом и Анжи с Биллом, которые тоже исчезли. Не трудно было догадаться, кто стоял за всем этим. И Рис корил себя за то, что не предусмотрел этого в такой день. Он не думал, что охотники нападут так внезапно и в такой момент, когда была очень велика вероятность попасться. Это-то и сыграло с ними злую шутку: все расслабились, уверенные, что ничего не произойдет. А охотники воспользовались этим. И с каким успехом — трое похищенных оборотней! В первые мгновения, когда Рис понял, что у него забрали всю семью, он был словно потерянный ребенок — испуганный, дрожащий и растерянный. Он сидел на полу в коридоре, из которого по запасной лестнице совсем недавно спускались похитители, и едва мог дышать: горло сдавливало, дышать было трудно, и все, о чем он мог думать — что он потерял свою пару. Что у него забрали самое ценное, то, без чего он не проживет и дня, без чего сойдет с ума. В чувство его привели друзья. Встряхнули так, что мозги мигом заработали, и минутную слабость едва ли кто увидел и почувствовал. Растерянность сменилась сосредоточенностью и активной работой разума. Испуг сменился злобой и яростью. А дрожь страха — предвкушением борьбы. Он не опустит руки! Он будет искать, пока не найдет. Будет рыскать сутки напролет по всему городу, пока не учует запах своей половинки. Он не успокоится, пока не вернет свою семью домой целой и невредимой. И горе тому, кто встал у него на пути. Вся стая сразу же переняла в себя воинственный настрой вожака. Половину Рис вернул на территорию: почти всех женщин и часть мужчин, чтобы охранять, пока он не разберется с охотниками: они снова могли поймать удачный момент, если он не учтет все факторы риска. Все остальные тут же взялись за дело под его и Джека с Мартином руководство. Работа кипела несколько часов, прежде чем они сузили зону поисков. Почти в каждое подозрительное место Рис отправил своих волков, чтобы проверить и все узнать. Они объездили все прежние стоянки охотников, но там не было никого с тех самых пор, как Рис обнаруживал каждое из этих мест. Делясь всей известной информацией со своими людьми, альфа рассказал все, что знал. Почти каждый участвовал в обсуждении и в поисках: подавал идеи, предположения и строил догадки. И с каждой минутой Рис злился все больше от собственного бессилия и бездействия. Где-то там, его маленькая девочка, в руках этих ублюдков — слабая и беззащитная. Там же его родители. Что с ними всеми? Что происходит? Где они находятся? Рис ничего не мог конкретно сказать, поскольку чувствовал лишь, что его пара жива. Остальное как отрезало в тот момент, когда он перестал чувствовать Мину. Это было ненормально. Это было дико и неестественно. И ужасно пугало. Он так привык к тому, что знает, видит и ощущает все, что знает, видит и ощущает его пара. А теперь всего этого не было. И его зверь внутри тоскливо скулил, не понимая, куда пропала его половинка. Он рвался наружу, готовый искать и искать, устраняя все препятствия и помехи. Но Рису нужна была своя голова, сначала он должен найти и составить план действий. Он не мог, не имел права глупо рисковать и идти напролом. И вот, каким-то чудом — не иначе — он узнал, где логово охотников: несосытковки, догадки, интуиция, логика и внимание позволили ему найти их. То ли разум подогрела ярость и страх, то ли дело было в помощи и поддержке стаи, но они нашли нужное место. На свалку Рис с друзьями и бойцами прибыли в разное время. Дар и Мик, примчавшиеся сюда раньше в образе волков, быстро подтвердили все догадки, нашил следы и запахи, хоть это и было трудно. — Есть еще кое-что, — серьезно глядя на Риса, произнес Дар. — Охотников вел оборотень. Я почуял запах, хоть его и пытались скрыть. Вот кто-кто, а Дар не мог ошибиться, будучи ищейкой. — Знаешь, кто это? — хмуро спросил Саймон, находящийся тут же, как и оба их с Миной родителя. — Не уверен, но догадка есть, — задумчиво ответил Рис. — Кларк? — предположил Джек. Рис только кивнул. — Больше некому. Только эта мразь способна на подобное. У нас давние счеты с ним. И не зря он забрал и Анжи с Биллом — с ними тоже. — Он опасен? — со страхом глядя на него, спросила Лика. Рис переглянулся с ее мужем и ничего не ответил. — Лика, прошу тебя — вернись в стаю, — еще раз попросил муж женщины. Но та лишь покачала головой. Никто не смог уговорить ее поехать на территорию и побыть там, пока они не вернутся. Мина была ее единственной дочерью, и переживания за нее заставляли женщину очень страдать. И хоть она не собиралась участвовать в освобождении, как например те же неугомонные Мариса и Джен, но и уезжать в безопасное место отказывалась. Рис бросил взгляд на Дара и кивнул ему. Тот кивнул в ответ и обернулся в волка, исчезая за спинами всех остальных, а через мгновение раздался его вой, которому вторили еще несколько, подавая сигнал друг другу. — Время пошло, — прошептал Рис и прищурился, снова глядя на вход в катакомбы. Там, он чувствовал по запаху, не смотря на то, что вонь свалки знатно перебивала обоняние, на входе стояло несколько человек, в тени шахты. У каждого было оружие, и каждый уже ждал нападения, готовый его отражать. Но Рис не спешил, хотя больше всего желал быть первым, кто нападет на него. Но у него был план, и сейчас нужно было следовать ему. Чувствуя волнение и предвкушение, все волки, что были рядов, еще более воинственно завыли, угрожая и пугая. Порыкивая, они взрывали мощными лапами рыхлую землю, сверкая в темноте желтыми глазами и белоснежными клыками. К ногам Джека подошла волчица — Мариса, которую он тут же рассеянно погладил по гладкой шерстке. — Будь осторожна, — тихо прошептал он ей, присев и коснувшись лбом ее мордочки. К ногам Мартина тоже приникла его волчица, выпрашивая ласку. Тот ничего не стал ей говорить, просто обернулся и встал рядом, готовый защищать и оберегать свою половинку в этой битве. Может «битва» и слишком громкое слово, но только так можно было назвать назревающее. Между оборотнями и охотниками всегда была война, и каждая их разборка — это сражение. За жизнь, за право жить и любить — со стороны оборотней. И за месть, за глупую веру в неправильность существования — со стороны охотников. Ими не становились, ими рождались. Рождались в семьях, передавая по наследству кровную вражду. Никто уже не помнил и не знал, с чего все началось, а продолжалось это по сей день. Ярые фанатики охотились, подстерегали и убивали любого оборотня на своем пути просто так, без видимых и осознанных причин. Только потому, что их воспитали для этого, и ничего иного они не умели. Они не разбирались в мотивах, в посылах. Они просто убивали, жестко и беспощадно. А оборотни убивали в ответ, чтобы защитить себя и свои семьи, чтобы жить спокойно и счастливо. Они прятались и таились, чтобы лишний раз ничем себя не выдать. Они скрывались и жили как люди, чтобы ничем не привлекать к себе внимания. Но и свою сущность спрятать от тех, кто чует ее за версту, не могли. И из раза в раз охотник выслеживал свою жертву. Анжи и Мина сидели в своем уголке в напряженном ожидании, дрожа и боясь сделать лишний вздох. Охотники уже заметили их исчезновение, и теперь шарили по катакомбам в их поисках. Тут и там слышались крики и ругательства. Сверху то и дело до пленниц долетал ободряющий вой стаи, и обе с нетерпением ждали, когда же все закончится. Все та же ужасная слабость давила на их тела, и обе едва не засыпали. Но сейчас было не время расслабляться, однако противиться было сложно. — Нельзя спать, — то и дело дергала Анжи девушку, которая почти уже была без сознания. А Мина просто была уже не в силах сопротивляться тому, что гуляло в ее крови и мешало всему и вся. И через время она все же потеряла сознание. В себя пришла от грубого толчка и крика Анжи. Их нашли. Вернулся Кларк и по запаху нашел своих пленниц. — Думали, сможете сбежать? — шипел в ярости оборотень, грубо сжимая руку на тонкой шее Анжи, которая буквально повисла в его хватке. Мину держал охотник, больно скручивая руки за спиной. — Рис уже здесь, — едва смогла прохрипеть Анжи, задыхаясь в его руках. — Тебе конец. — Это мы еще посмотрим, — прорычал Кларк и поволок ее за собой. Мину больно толкнули в спину и заставили шагать следом. Голова буквально раскалывалась от боли, и даже дышать было трудно. Она едва могла переставлять ноги, и то и дело спотыкалась, пока охотнику это надоело, и он грубо взвалил ее на плечо. — Охранять запасную шахту, — рявкнул на ходу волк, пока стремительно шагал вперед и наверх, к выходу наружу. — Они зайдут оттуда, и уже скоро. Попытаются нас выкурить. А еще лучше — завалите вход. Мина висела безвольным мешком на плече охотника вниз головой, отчего снова на мгновение потеряла сознание. А пришла в себя, когда ее без малейшей осторожности сбросили на пол. Анжи приземлилась тут же рядом от грубого толчка Кларка. — Держись, милая. Скоро все закончится, — подползя к ней, прошептала женщина, вытирая слезы с личика невестки. — Где Рис? — жалобно протянула Мина, не в силах больше терпеть боль, пронзающую мозг с каждой секундой все больше. — Я хочу к нему! — хныкала девушка, стоная и сжимая ладошками свою голову. — Что ты ей вколол? — рыкнула Анжи, бросив бешеный взгляд на Кларка и одновременно с этим укладывая метающуюся Мину к себе на колени. — Не волнуйся, — презрительно скривился оборотень, — раньше времени не сдохнет. Молодая женщина бросила на него короткий, такой ненавидящий взгляд, каким только смогла передать все, что хотела сказать словами. Волк же только сплюнул в ее сторону, отходя на несколько шагов вперед и скрываясь за поворотом. ненавидящий взгляд, каким только смогла передать все, что хотела сказать словами. Волк же только сплюнул в ее сторону, отходя на несколько шагов вперед и скрываясь за поворотом. Мина не понимала, почему ей стало хуже. Череп буквально разрывало от боли и давления, она совершенно ничего не слышала, а перед глазами был темный туман, не дающий ничего видеть. В ушах стучала кровь, бешено бегущая по венам, а в груди все скручивалось от удушья. На губах она почувствовала кровь, а потом руки Анжи, которая вытирала бегущие из носа дорожки. Девушка едва видела, как шевелятся губы женщины, и совсем не видела тревоги и испуга в ее глазах. — Мина! Мина! — кричала и трясла за плечи Анжи девушку, пытаясь привести ее в чувство. Испуг за малышку завладел всем существом волчицы. Она смотрела на смертельно бледную Мину и едва слышала ее сердце, которое билось все слабее и слабее. — Мина! — со всей силы закричала Анжи, когда сердце остановилось совсем. Душераздирающий вопль услышали все, кто находился на холме. Но за мгновение до этого Рис почувствовал это в себе, в своей душе, которая вдруг завыла от того, что потеряла свою половинку. Как подкошенный мужчина рухнул на колени, уши заложило от шума, а перед глазами все потемнело. Руками он опирался о землю, скребя ее пальцами и когтями, а из горла рвался дикий вой отчаяния, боли и тоски. Кто-то пытался его поднять, кругом слышался злобный и вместе с тем грустный вой, мимо замелькали тени. Он не видел и не слышал ничего и никого. Не ощущал, как вибрирует земля под коленями и ладонями от стука сильных лап совсем рядом. Не слышал выстрелов и криков, рычания и визгов. Не видел сражения, разгорающегося все больше и больше. Он так и стоял, упираясь в землю, опустив голову и почти не дыша. Все, что сейчас владело им — это боль. Обжигающая. Скручивающая. Сумасшедшая. Дикая. Непередаваемая боль. Не волновало уже ничто, кроме ужасающей потери своей половинки. Только это имело значение. Только это было главным. Где-то на периферии слуха он слышал плач Лики, ощущал ее за своей спиной, также лежащую на земле и гребущую пальцами землю. А чуть впереди, в напряжении глядя вперед, замер Саймон. Кто еще, как не они трое могли почувствовать утрату на расстоянии? Он — ее пара. Лика — ее мать. И Саймон — ее брат-близнец. Каждый из них был связан с Миной. Каждый ощущал в себе сейчас пустоту и боль. Затуманенными слезами глазами Рис видел, как сделал один шаг вперед Сай, сжав кулаки и утробно зарычав. Он бы тоже хотел пойти за ним, чтобы сражаться. Но не мог. — Забери ее, — только и прошептал Рис, обернувшемуся к нему на миг парню. — Верни ее мне. Он коротко кивнул и исчез в гуще сражения, а мужчина снова опустил голову вниз, следом же всем телом опускаясь на землю, которая впитывала его слезы. Стоящий рядом охотник оттолкнул Анжи от Мины, и присел перед ней на колени, ложа руки на грудь и начиная делать массаж сердца. А женщина отстраненно удивленно следила за ним, не отрывая глаз и прижимая ладони ко рту, чтобы не закричать снова. По щекам текли слезы, смешиваясь с кровью и грязью. До слуха доносились звуки битвы где-то совсем рядом. Но ничего не имело значения, кроме боли и страха. И сейчас Анжи, будь она хоть немного в здравом уме, была бы благодарна той гадости, что была в ней, поскольку именно она не давала ей чувствовать нормально и полноценно. Не давала ощущать эмоции сходящего с ума сына. Его тоски, отчаяния и страданий. Ей, как матери, было бы невыносимо ощущать еще и это, помимо того, что она уже ощущала, держа на руках умирающую Мину. — Отойди, — раздался тихий детский голосок, и из темноты вышла девочка, что еще совсем недавно освободила пленниц. Охотник тут же отодвинулся, уступая свое место малышке. Та присела перед Миной и положила ладони ей на виски, прикрывая глаза. Анжи следила за ней, затаив дыхание, не зная, чего ждать и ожидать. Девочка была омегой. А это значило, что ждать можно чего угодно — и беды, и чуда. Это существо было способно на многое и неизвестное, никогда не знаешь, что произойдет. Волшебство, магия — этому нет названия, но то, что могли совершать омеги, было очень похоже именно на это. Это нельзя описать словами, нельзя увидеть и осмыслить. Это просто есть. Рис не знал, почему вдруг в голове закрутилась требовательная мысль — встать и пойти. Куда и зачем — он не понимал и не пытался. Он просто поднялся на ноги и шагнул в самую гущу сражения. Он шел прямо, не останавливаясь и не отвлекаясь на угрозы, звуки или шум, обходя стороной своих волков, яростно уничтожающих охотников. Взгляд был направлен вперед, в узкий заваленный вход в шахту. — Не спеши, щенок. Этот голос. Мерзкий, грубый, пронзительный и напоминающий, зачем и по какой причине он здесь. В одно мгновение Рис сбросил с себя оцепенение и повернулся в сторону, откуда раздался голос. Кларк стоял в стороне, их обоих будто отгородило от остальных кругом сражающихся и сцепившихся бойцов, а они стояли в центре друг напротив друга. — Ты ответишь за то, что совершил, — спокойно, холодно и убито прошептал Рис. Но Кларк его услышал. И засмеялся. Он стоял и хохотал, глядя ему в глаза с превосходством и ликованием. — Ты посмотри на себя, — продолжая посмеиваться и начиная шагать по кругу, издевался соперник, насмешливо глядя на Риса. — Ты же сейчас слаб. Ты раздавлен. В твоих глазах затравленность и боль. И это ты сейчас отвечаешь за то, что совершил. Ты — наглый безродный мальчишка! — шипел Кларк, злобно глядя на мужчину. — Ты посмел меня так унизить! Так втоптать в грязь! Ты посмел посмеяться надо мной! Ты разрушил все, что я строил годами! В этом волке сейчас кипели все его чувства: злость, ярость, гнев, ненависть и презрение. Он был ослеплен своей жаждой мести. Был повержен собственной слабостью. Стал заложником своих обид. И это делало его истинным безумцем. — Ты посмел тронуть мою семью. И ты умрешь за это, — тихо и все так же холодно и равнодушно ответил Рис, глядя на исходящего агонией соперника. — О! Я знал, на что давить, — снова смеялся оборотень. — Знал твое слабое место. Всегда знал. И ждал, когда надавить на него, когда тебе будет больнее всего! И вот я здесь! — возвестил Кларк, пафосно подняв руки, будто в ожидании оваций. — И ты передо мной — никто, раздавленный щенок, потерявший истинную пару — потерявший все. Из горла Риса раздался рык и он кинулся на врага, оборачиваясь прямо в воздухе. Кларк тоже не терял времени, и вот два волка — черный и серый — кружат друг перед другом, грозно и злобно рыча. Зверь Риса выбрался на волю, и теперь ничто не удержит его от мести за гибель своей пары. Вокруг бросившийся друг на друга главных соперников сражение потихоньку затихало. Охотники гибли от клыков и когтей сильных хищников, захлебывались кровью и криками. Тут и там раздавались беспорядочные выстрелы, но и они вскоре затихли. Без всяких дальнейших команд волки зачищали местность, выслеживая сумевших сбежать охотников, скользнули внутрь катакомб, где уже был Дар, зашедший со второго хода и разыскавший вместе со своей группой тех, кто сидел в норах. Отец Мины, обернувшись человеком, кинулся в катакомбы, где за первым же углом наткнулся на ужасающую картину, которую он не забудет до конца жизни. Его девочка, красивая, нежная и юная, в когда-то великолепном белоснежном платье, сейчас заляпанном грязью, кровью и пылью, порванном и гротескном, лежала на холодном бетоне. Матовая кожа была бледной, губы посерели, а грудь не вздымалась. Молодой мужчина пошатнулся, глядя на своего ребенка, не в силах выдержать этой картины. Медленно он сполз на пол спиной по земляной стене, кусая губы и не в силах оторвать взгляда от Мины. Там, на холме кричала его жена, его истинная половинка, увидевшая эту картину его глазами. Кричала и билась в истерике в руках сына, пытающегося удержать ее и не дать спуститься вниз. Анжи не отрывала взгляда от девочки, что стояла над Миной, сильно зажмурив глаза. Не обращала внимания на пробежавших мимо волков, лишь шепнув в темноту, чтобы нашли Билла. Она была уверена, что ее услышат, и даже без ее просьбы кинуться искать мужа. Она не видела отца Мины, стискивающего зубы и сжимающего в кулаках свои волосы на опущенной к коленям голове. Она смотрела только на омегу и не могла оторвать взгляд. Было что-то в том, что делала эта странная девочка. Что-то загадочное и неуловимое, что сильное и не поддающееся объяснениям и логике. Но вдруг она сильно вздрогнула и резко сжала руками собственную голову, издав короткий, но пронзительный вопль. И было в этом коротком звуке сожаление, обида, боль и страх. Будто пьяная, она раскрыла глаза и посмотрела вокруг странно пустыми глазами. Перевела ничего не значащий взгляд на по-прежнему безвольно лежащую перед ней Мину, встряхнула головой и снова положила дрожащие ладони на прежнее месте. С улицы до них донесся многоголосый вой, тоскливый, сильный и тяжелый, грустный. Рис шел на запах, едва стоя на ногах. И не в том было дело, что сражение и победа над Кларком забрали слишком много сил или причинили тяжелый вред. Дрожал он от эмоций, от страха идти вперед и нежелания делать это. Он одновременно хотел и не хотел увидеть то, что никогда не даст ему покоя и сведет его с ума. Но и просто уйти, не забрав с собой Мину, он не мог. Весь в крови, ото рта, которым он разгрызал горло сопернику в обличье волка, по всему торсу потеки и разводы. Кисти обеих рук тоже обагрились, когда обернувшись, он вырвал глотку Кларку-человеку голыми руками, уничтожая своего врага теперь уже раз и навсегда, не давая ему и шанса выжить. Рис свернул за угол и, так же как отец Мины пару минут назад, замер на месте, ошеломленный и сломленный увиденной картиной. Все-таки этому ублюдку удалось сделать это — он уничтожил его. Рис не смотрел на мать, не смотрел на тестя. Взгляд был прикован к Мине, над которой нависла странная девочка, вдруг повернувшая к нему свое лицо со звериными глазами. — Подойди к ней. Ты нужен ей. Она ждет тебя, — тихо заговорила омега. Как марионетка Рис выполнил приказ, подойдя к Мине и опустившись на колени у светловолосой головы. — Положи руки поверх моих, — отдала еще один приказ девочка. А Рис выполнил, почти не чувствуя себя и своего тела. Все, что было сейчас важно — этот надломленный голос, звучащий так тихо, но вместе с тем пронзительно и повелительно. — Зови ее и проси вернуться. Возвращай ее волчицу, призывай ее. Приказывай ей идти назад, к тебе. Ты ее альфа, она послушается тебя. Ты ее пара, она вернется к тебе, если очень хорошо попросить. Анжи смотрела и не верила своим ушам и глазам. Отец Мины тоже поднял голову, не отрывая взгляда от странной картины и вслушиваясь в гипнотизирующий голос девочки-подростка. Сейчас эти трое — Мина, Рис и девочка — были как одно целое. От них исходила одна волна, одна энергетика. Они были едины, их будто окутало сияние и невидимый купол. От омеги шла волна такой энергии, которую им обоим не удавалось ощутить ни разу. Это было что-то в голове, там внутри, в подсознании, глубоко в душе и теле. Голос девочки проникал внутрь, как некая сила — психологическая, гипнотическая, волшебная — загадочная и непонятная. Она оставляла за собой след порядка и спокойствия, возрождала надежду и силы, веру и уверенность. И в какое-то мгновение Анжи вдруг уловила свою волчицу, своего зверя. Он будто просыпался внутри нее после долгого сна — лениво и неохотно: медленно, едва уловимо и заметно. Но просыпался! А вместе с ним возвращались ощущения, хотя сил как не было, так и нет. Вернулся слух, прояснилось зрение, и она начала чувствовать запахи. Пораженно Анжи посмотрела на сына и омегу, чьи соединенные руки вдруг начали источать легкое сияние, едва видимое, но заметное. Мине было больно. Так, как никогда прежде. Все тело ломило и стонало, болела каждая мышца и кость. А голова просто кипела. Она кричала и кричала, рвалась из этого пекла, но ее не отпускало. Она была словно в клетке, где прутья накалены до красноты, где стены давят, а потолок опускается все ниже. И с каждой минутой ей становилось все больнее, пока она не упала обессилено на пол своей тюрьмы, плача и впиваясь руками в голову, крича и стеная. Гомерический хохот раздавался над ее клеткой, а сверху полилась раскаленная лава. И вдруг тихий голос в голове. Он шепчет едва слышно и непонятно. Говорит что-то, но ей слишком больно, она слышит лишь свой крик, и ничего больше. Голос становится сильней и ближе, и вот она понимает, что он ей знаком. Понимает, что этот голос ей говорит. — Вернись. Вернись ко мне, — словно эхом несется в голове шепот, постепенно затихая, а потом вновь набирая обороты. — Вернись. Ты мне так нужна. Я не смогу без тебя. Без тебя я погибну. Меня не станет. Вернись. Я больше никогда не сделаю тебе больно, никогда никому не позволю делать тебе больно. Вернись ко мне. Я защищу тебя. Я согрею тебя. Я спасу тебя. Вернись, прошу! Этот голос нес еще большую боль, становясь все громче и сильней. А когда сорвался на крик, закричала и она — громко, пронзительно, во все горло, делая глубоких вдох. Боль ушла. Резко, быстро, так, будто ее и не было. А Мина открыла глаза, делая настоящий первый вдох. Рис не верил своим глазам, глядя, как Мина приходит в себя. Не верил своим ощущениям, когда сердце внутри вдруг забилось с бешеной силой. Не верил, когда волк внутри радостно завыл, чувствуя свою пару — живой и невредимой. Он смотрел в мутные, ничего не понимающие глаза Мины и улыбался, как безумный идиот. — Ты пришел, — прошептала пересохшими губами Мина, прикрывая глаза от облегчения и тут же теряя сознание, расслабляясь всем телом и уплывая в мир крепких оздоровительных снов. А Рис прижимал к себе ее бессознательное тело и плакал — от счастья, от радости, от неверия и шока. Он сжимал в руках тонкую талию, хрупкие плечи и тонул в живом, дивном запахе своей пары. Вдруг поднял пораженный взгляд и встретился с желтыми глазами, которые медленно закрылись, и их обладательница тоже лишилась чувств. Упасть ей не дал отец Мины, легко удержавший невесомое тело от падения и удара. Он переводил взгляд с девочки на своих руках на дочь, а потом на него. И в его взгляде Рис видел то, то чувствовал сам — шок и сверхъестественное удивление. — Это…невозможно… — рассеяно, неверяще протянул мужчина. — Плевать, — выдохнул Рис, прикрывая глаза и зарываясь лицом в волосы своей жены. — На все плевать. Главное, что она жива. Эпилог Мина проспала два дня, без снов и кошмаров, спокойно и крепко. А проснулась полная сил и с улыбкой на губах. Раскрыв глаза, девушка потянулась всем телом, а потом на мгновение резко замерла, вспомнив все, что с ней произошло. Но тут нежные и сильные руки мужа прижали ее к его большому надежному телу и она расслабилась. — Ты проснулась, — протянул облегченно Рис, заглядывая в серые глаза своей пары. — Я переживал. — Я долго спала? — Почти двое суток. — Как Анжи? Как Билл!? С ним все в порядке?! — вспомнила взволнованно Мина, а перед глазами мелькнула ужасающая картина растерзанного тела мужчины в катакомбах. — С ним все хорошо. Он выздоравливает. Анжи тоже в порядке. — Что произошло? Я ничего почти не помню. Лишь, что мы сбежали, а потом прятались, а дальше…темнота, — задумчиво протянула Мина, пытаясь вспомнить. — Еще помню, как было больно. — Ты…умирала, — смог все-таки произнести вслух эти слова Рис. — А точнее — умерла. — Что? — растерянно и шокировано просипела Мина, глядя ему в глаза, в которых еще был отголосок того страха и ужаса, что он испытал, когда почувствовал это. А потом мягко напряглась и впустила в себя его чувства и эмоции, раскрылась перед ним. У самой Мины внутри все сжалось от этих ужасных воспоминаний и ощущений мужа. Все тело задрожало от того, как плохо было ее половинке, от того, как он отреагировал на ее смерть. Она ощущала его эмоции в тот момент, чувствовала чувство потери и страха, паники и безысходности. Все это испытывал Рис, и все это она сейчас прочувствовала на себе. — Как я… — отгородившись от страшных воспоминаний мужа, тихо спросила Мина. — Та девочка, дочь Кларка, вернула тебя. — Но как?! — Она омега — этим все сказано. Мы никогда не знали природы и всех возможностей этих существ. Все, что мы знаем о них — очень малая и неполная толика того, кто и что они такое. Их умения и способности специфичны, не стандартны, волшебны и прочее-прочее. Нам никогда не познать этого своим разумом. Это просто есть. И знаешь, мне все равно, как и что произошло. Главное, что эта девочка вернула мне тебя. Рис смотрел в глаза Мины, касаясь ее лица пальцами, и столько нежности, любви и счастья было в его взгляде, сколько она, пожалуй, не видела еще ни разу. Сейчас, когда этот мужчина знал, что значит потерять ее — свою истинную, он особо бережно ценил и дорожил их связью, ею самой. Теперь, когда он испытал на себе разрыв со своей парой, ему уже ничто не было чуждо, ничто не волновало и ни в чем не хотелось разбираться. Он готов был верить в мистику, в волшебство и вообще любой бред, лишь бы это помогало. — Я рядом, — мягко улыбнулась ему Мина, глядя в глаза пристально и нежно, прижимаясь к нему всем телом и давая еще и еще раз убедиться в том, что она с ним, что он не потерял ее. — Я не смогу пережить это еще раз, — тихо, отчаянно и горько прошептал Рис, прижимая ее к себе крепко-крепко, и прикрывая глаза, в уголках которых собрались слезы. — Не смогу потерять тебя снова. Я больше никогда и никуда тебя не отпущу. Не дам отойти ни на шаг, и не уйду сам. Девушка только улыбнулась его горячности, ни слова не сказав против или возмутившись, даже не свела все это в шутку. Для него все был предельно серьезно, особенно сейчас, когда только-только он отошел от того урагана боли, что обрушился на него пару дней назад. — Вы забрали девочку с собой? — Конечно, — кивнул Рис. — Где она? Я хочу с ней поговорить, — садясь на постели, произнесла Мина. — Я бы тоже этого хотел. И много еще кто. Но она все еще не пришла в себя. Вы обе потеряли сознание, когда она вернула тебя. Но ты просто спала, а ее осмотрел врач и сказал, что у нее кома. И он не знает, когда она очнется. — А мы ведь даже не знаем ее имени, — расстроено протянула Мина. — Оливия. — Откуда ты знаешь? — Сай сказал, — чуть замявшись, протянул Рис. — Он признал в ней свою истинную пару. Не знаю, как так вышло, но он сразу же назвал ее имя, как только увидел, как только почувствовал ее. У него вероятно очень сильные ментальные силы, какие развивал в свое время и я. Либо дело в том, что она омега. Очередная загадка, — вздохнул Рис. — Как много всего, — растерянно прошептала Мина, качая головой. — Это…так удивительно. Саймон и она. — Не менее удивительно, чем ты и я, или любая друга пара. Никто никогда не знает, в ком увидит свою половинку и когда. Но ему придется нелегко: она омега. — Он справится, — уверенно заявила Мина, чуть улыбаясь. — Не сомневаюсь, — хмыкнул Рис. — Он упрямый и решительный. Практически не отходит от постели этой девочки, держит ее все время за руку и смотрит на нее. — Она ведь действительно выглядит как девочка, хотя наша ровесница. — Нам еще многое предстоит узнать о ней, и вообще о ее виде. Теперь она — часть нашей стаи. Она под нашей опекой и защитой. У нее не осталось никого, после того, как я убил Кларка. А без сородича ей не выжить. Теперь у нее есть новый дом. — Мне кажется, что с нами ей будет лучше, чем с отцом. — Я тоже так думаю. Ты голодная? — сменил тему Рис. — Очень, — улыбнулась Мина и тут же вскочила с кровати. — Хэй, осторожней, — улыбнулся Рис, когда она покачнулась, и тоже поднялся на ноги, поддерживая ее за талию. — Ты только очнулась. И очень ослабла. — Да, есть немного, — опираясь об него, протянула Мина. — Голова чуть кружится. Тошнит. — Это последствия того наркотика, что вкололи вам троим, когда похитили. И мы все еще не знаем, что это, — хмуро пояснил мужчина. — Вас с Анжи кое-как вытащила Оливия. Тебя непосредственно, а Анжи находилась рядом, и энергия омеги задела и ее. А вот Билл все еще неважно себя чувствует. Регенерация, ощущения зверя вернулись, но слабость не оставляет. Врач сказал, что и это сойдет на «нет». Но нам еще предстоит выяснить, что это за дрянь, что так влияет на оборотней. — Это может стать проблемой? — хмуро поинтересовалась Мина. — Это уже проблема. Но мы разберемся. Обязательно, — ободряюще улыбнулся жене Рис. — Ни о чем не думай и не переживай. Все образуется. Я всегда буду рядом с тобой. Не позволю больше ничему плохому с тобой случиться. — Я знаю, — мягко улыбнулась Мина, обхватывая ладонями его лицо и осторожно касаясь его губ. — Все будет хорошо. — Люблю тебя, — хрипло прошептал мужчина, обнимая ее и вновь прикрывая глаза, наслаждаясь моментом, запахом и близостью своей любимой женщины. — Люблю тебя, — повторила Мина, доверчиво прижимаясь к нему. * * * Год спустя… Саймон вздохнул и отвернулся от окна, возвращаясь к постели. Сел на стул, стоящий рядом, привычно протянул руку и сжал в ладони холодные пальчики Оливии. Девушка никак не отреагировала, впрочем — как всегда. Изо дня в день одно и то же: он приходит к своей паре, смотрит на нее, прикасается, потом проверяет все показатели и приборы, подключенные к ней, держит ее за руку и тихо что-то говорит. Он знает, что она его слышит. И он ее слышит. Но не так, как это происходит у прочих пар. Между ними нет связи, нет метки. Но все же они почти едины. Сай знает, что она его слышит, когда он говорит вслух, а он слышит ее в своих снах. Она приходит к нему каждую ночь, и тоже что-то говорит. Впервые он услышал ее имя. Потом она говорила о себе: что любит, чего хочет, какой цвет ей нравится, что она хочет яблок и абрикос. Это было странно, было нелепо и неестественно. Она рассказывала о себе любые глупые мелочи и заметки, и никогда ничего серьезного. Но парень был рад и этому, ведь ничего другого не было. Он слушал ее голос, и только он был в его снах — тихий, легкий и спокойный. Он ощущал ее присутствие всем своим существом в своём разуме. Саймон вздохнул и снова посмотрел на милое, детское, изможденное лицо своей пары. Бледная кожа, едва розовые губы, пара почти незаметных веснушек на курносом носике, отросшие до плеч волосы, приобретшие яркость и насыщенность мягкого каштана. Он замечал, как меняется Оливия. Для всех остальных это не было так важно, но не для него. Он знал наизусть все ее черты, замечал малейшие изменения в дыхании и трепете ресниц. Но всего этого было безумно мало, и все же больше, чем он ожидал, когда понял, что она в коме. Но ведь прошел уже почти год, а она так и не пришла в себя. Он спрашивал у нее почему. А во сне она отвечала, что слишком устала, что ей еще нужно отдохнуть, и он должен подождать. Он ждал, изо дня в день ждал, терпеливо, томительно и мучительно, ведь не было у него другого выхода. Молодой парень тихо попрощался с Оливией и поднялся на ноги — его еще ждала работа. Подойдя к двери, он, как всегда обернулся напоследок, бросая еще один взгляд на девушку. И вдруг встретился взглядом с жёлтыми глазами, смотрящими на него прямо, осознанно и мягко… * * *