— Ну что ж, — невозмутимо сказал Лев Аркадьевич. — Привозите. А платить кто будет?

— Я.

Этот ответ вырвался сам собой.

— Опять вы, Катя, — вздохнул человек, которому по роду его деятельности вздыхать не полагалось. — Оно вам надо? Ладно, молчу.

Лев Аркадьевич был великим психологом, а потому и сам понимал, что оно мне надо. Я не смогла вытащить Костика, несмотря на всю нашу любовь. Мне просто не хватило сил. Но сейчас хватит. Я не упущу эту девочку, как упустила самого дорогого для меня человека.

Чтобы прогнать предательские слезы, я закусила губу и купила в киоске шоколадку в красной обертке — сегодня был понедельник. Шоколада я не ела с окончания нашей с Лизкой диеты, а зря. Жизнь сразу показалась гораздо лучше и веселее. Доедая жизнеутверждающее лакомство, я подсчитала, сколько мне должны заплатить в этом месяце за «Шар удачи». Наверняка хватит на Аленино лечение в частной клинике, если у Льва Аркадьевича не подскочили цены. Правда, я собиралась на эти деньги снять для магазина новое помещение, отдельное и более просторное, со своим входом и витриной на оживленной улице. Но нам и в старом неплохо. Тем более что скоро наступит лето, народ разъедется, покупательский ажиотаж стихнет, а к осени я еще заработаю.

— Кать, я твои помидоры помыла, — сообщила услужливая Нюша. — Сегодня ведь красный день?

— Спасибо, но мне некогда, — не очень вежливо сказала я и кивнула Алене: — Одевайся. Мы уезжаем. Нюша, побудь до вечера, потом рассчитаемся.

Алена покорно влезла в вельветовый белый пиджак с потемневшими обшлагами. Уже перестала за собой следить, ай-яй-яй! Но как же я раньше не заметила?.. Ладно, что теперь причитать. Судя по всему, у Льва Аркадьевича с ней не будет особых проблем. Он потрясающий врач, старой закалки, каких сейчас редко встретишь. Просто и у самого потрясающего врача бывают проколы.

— Тебе понравится, — сказала я, когда мы подъезжали к клинике. — Там парк, пруд с утками, хорошая библиотека. Дай мне телефон своих родителей, я с ними сама поговорю.

— Мои родители в Рыбинске, — сказала Алена, отвернувшись к окну. — И говорить с ними не о чем.

Лев Аркадьевич, кивая седой головой, сказал, что подержит Алену минимум две недели, «а там будет видно». Он посмотрел на меня вопросительно, ожидая, что я как-то обозначу свои пожелания, исходящие из финансовых возможностей. Например: «Двух недель наверняка хватит» или «Нет-нет, подержите ее подольше, так надежнее». Но я просто кивнула и выписала чек. Сперва на две недели, а там будет видно. Мне еще надо было найти замену Алене минимум на месяц. Нюша ведь не может торчать в магазине по двенадцать часов в сутки, а мне нужно заниматься другими делами.

Совершенно неожиданно руку помощи мне протянул брат Сашка. Он сказал, что у него кончается сессия и он с удовольствием постоит за прилавком, сколько нужно.

У всех нормальных людей сессия начинается и кончается в июне, но Санин суперовский институт бережет время своих студентов. Они сдают экзамены, не отходя от кассы, то есть от учебного процесса. Ну а те, кто не успел, опаздывают на летние каникулы, которые у юных гениев продолжаются, как в школе, три месяца.

Наверное, из-за этого могучего стимула неуспевающих в Сашином вузе не бывает. А может, преподавателям тоже хочется в отпуск.

Я понимаю Сашку: три месяца безделья — это слишком даже для моего младшего братика.

И все же я попыталась объяснить ему, что за прилавком нет компьютера, магазин не подключен к интернету, а значит, удовольствие его ждет более чем сомнительное.

Сашка ответил, что он собрался познавать жизнь (нашел место!); кроме того, присутствие в магазине молодого обаятельного продавца непременно послужит оживлению торговли, ведь покупатели в основном женщины. Уж не решил ли он использовать «Теремок» как службу знакомств? Да нет, у Сани никогда с этим проблем не было.

Идея оживить торговлю с помощью молодого обаятельного продавца показалась мне не очень удачной. Саша, конечно, молод и на редкость обаятелен, что правда, то правда. И покупательницы мои на него среагируют. Другое дело, что выбор талисмана — процесс интимный и его не всегда можно доверить представителю противоположного пола. Даже при нашей эмансипации найдется немного женщин, которые придут покупать у юного красавца лифчик или тампоны.

— О! А ты продаешь лифчики, приносящие счастье? Заговоренные? — заинтересовался Сашка.

Он согласился со мной, что талисман — в некотором роде тампон для души, но все равно рвался приобщиться к семейному бизнесу. Поскольку мой бизнес пока был единственным в семье, семья имела право считать его своим. В результате я так и не смогла переубедить Сашку, да и других вариантов у меня не было. Легче найти богатого мужа, чем толковую продавщицу.

Мы уговорились, что в день последнего экзамена он приедет ко мне и мы обсудим все рабочие детали.

Таким образом одна проблема свалилась с моих плеч, и я могла свободно предаваться страху и ужасу, от которых не спасала даже разноцветная диета. В четверг, о боже, уже в этот четверг выходила моя первая передача!