— Не придется. Я же сказал, что обойдусь небольшим отрядом.

Артур знал, о чем говорил, хотя и прекрасно понимал, что идет на отчаянный, смертельный риск. Слишком во многом приходилось полагаться на одну лишь удачу. Беда в том, что ему только и оставалось, что полагаться на удачу, если он не желал, чтобы его кошмарное видение сделалось правдой. Потому что одно дело рисковать своей головой, и совсем другое — головами всех людей, живущих в Тимлейне. Он не мог допустить, чтобы хоть кто-то из них погиб, уже и так случилось слишком много смертей. И может случиться еще больше, если большим отрядом ворваться в королевскую цитадель. Потому что большой отряд не сделает нужного дела тихо, войти в Тимлейнский замок означает обречь себя на открытое столкновение с врагом, а это значит, что враг успеет поднять весь расквартированный в городе гарнизон, а это значит, что не удастся избежать большой крови, а это значит, что не удастся избежать увиденного им будущего. Единственный шанс — проникнуть в крепость с малым числом спутников, поздно ночью, под покровом темноты, миновать караулы, не подняв тревоги — а потом найти Гледерика Кардана и убить его. Когда узурпатор будет мертв, у мятежников не останется вожака, не будет никого, кто бы смог повести их за собой — и, соответственно, у них не будет причины продолжать войну. И все наконец закончится.

— Я пойду с небольшим отрядом, — повторил Артур.

Лорд Роальд поглядел на Айтверна, как на умалишенного, и, надо сказать, не только он. Ничего страшного, Артуру было к этому не привыкать.

— Вы уверены в своих словах, герцог? — тяжело спросил Рейсворт.

— Так же, как в своем имени. Я не намерен вести в Тимлейнский замок всех наших доблестных воинов одной большой оравой. Для моего плана они будут помехой, а не подспорьем. Три десятка хороших солдат принесут куда больше пользы, чем три сотни и тем более три тысячи.

— И каков же ваш план, сэр? — все так же тяжело поинтересовался дядя.

— Мой план вас не касается, — сказал ему Артур спокойно. — Вы, как и все остальные, станете исполнять приказы и не задавать лишних вопросов. Сегодня я отберу несколько десятков своих гвардейцев, тех, которых сочту подходящими для дела, и отправлюсь в путь. На время моего отсутствия командование армией принимает герцог Тарвел. Но не думаю, что ему долго придется командовать. Если все пройдет гладко, уже завтра я вернусь. И город откроет ворота.

— А если у тебя не получится? — тихо спросил Тарвел.

Айтверн пожал плечами:

— Значит, тогда вы вольны делать все, что вздумается. Если через двое суток после моего ухода ворота столицы не отворятся, можете провести по Старой Дороге хоть все армии мира.

— Если только в этом еще будет смысл, — бросил Рейсворт. — Скажите мне, потайная дверь, через которую вы проникните в замок… ее можно так закрыть изнутри, чтобы она не открывалась снаружи?

Артур чуть помедлил с ответом.

— Да. Можно.

— Что и требовалось доказать. Если ваша вылазка провалится и вы откроете врагу местоположение двери, мы уже не сможем проникнуть в крепость.

— Я сделаю все, чтобы этого не случилось, — пообещал Артур. И только он это сказал, как ему немедленно вспомнился Александр Гальс, лежащий на каменных плитах крепостного двора замка Стеренхорд, и Джейкоб Эрдер, с криком обращающийся в белый свет. А еще убитый им, Артуром, на площади одной маленькой деревушки герольд. И, вспомнив о них, Артур понял, что же потребуется сделать после того, как над донжоном Тимлейнского замка снова будет поднят флаг со вставшим на задние лапы хорьком. Он повернул голову, обращаясь на сей раз к Гайвену Ретвальду и только лишь к Гайвену Ретвальду. — Ваше высочество, скажите, я хорошо служил вам?

Гайвен беспокойно шевельнулся в своем кресле, ловя взгляд Айтверна. Принц ни единым словом не выразил несогласия с его планом, не пытался, против обыкновения, его отговорить. Наверно, Гайвен и в самом деле слишком устал, после всего.

— Вы очень хорошо мне служите, герцог Айтверн, — тихо сказал принц, положив руки на колени и переплетя пальцы. — Так, как никто никогда не служил.

— Спасибо на добром слове. А раз вы довольны моей службой, примете ли вы совет от меня?

— Говорите, — все так же тихо произнес Ретвальд. Он не сказал ни «да», ни «нет», только лишь «говорите».

— Ваше высочество, — сказал Артур, — вы знаете не хуже меня, мятеж поддержали немало знатных родов. Дворяне севера, востока и юга. Коллинсы, и Гальсы, и Тресвальды, и Дериварны, и дом Эрдеров прежде всего. Все эти люди рассудили, что Гледерик Кардан будет лучше смотреться на Серебряном Престоле, нежели ваш отец или вы. Однако они сделали это не потому, что ненавидят вас, а потому, что любят Иберлен. Не спорю, они восстали против вас, и по их вине погиб ваш отец. Вы вправе мстить, и ни один честный человек не оспорит это ваше право. Вы можете предать смерти любого лорда, примкнувшего к мятежу. И любого воина, служившего в их дружинах и сражавшегося против вас. И любого слугу, подносившего им вино на пирах. Конечно, когда вы казните восставших лордов, останутся еще их семьи, жены, дальние родственники и дети. Когда эти дети подрастут, они могут захотеть отомстить за родителей и начать новую войну, вроде этой. Поэтому вам придется убивать и детей, прямо сейчас, пока они малы и не могут воевать. Да, вы можете это сделать. Когда все это только началось, я бы и сам с радостью так поступил. Вы можете залить половину страны кровью, и не совершите ничего дурного. Я даже и не вздумаю попрекнуть вас. Ваша честь и память о вашем и моем отцах призывают к отмщению. Но все же я прошу. Я умоляю вас. Помилуйте всех тех, кто воевал с нами, даруйте им свое королевское прощение и королевское милосердие, предайте их грехи забвению. Когда Кардан будет убит, им больше не будет смысла сражаться. Пощадите их, позвольте им служить вам и Иберлену. Не надо больше смертей, даже если все прочие ваши вассалы будут единым голосом призывать вас к смертям и мести. Давайте наконец положим всему этому конец.

— Я же пообещал лорду Джейкобу, что помилую его сына, — сказал Гайвен. — Я не привык отказываться от своих слов. И если мы победим, я не намерен карать никого из наших врагов, если они решат сложить оружие. Таково мое слово.

— Ваше высочество! — теперь Лейвис говорил без обычной своей насмешливости. — Герцог Айтверн, очевидно, сошел с ума, раз обращается к вам с такими просьбами! Мы не должны щадить никого из предателей! Да неужели вам хватит духу простить убийц нашего короля! Убийц моего дяди!