— Помиримся, — оскалился юноша, пытаясь сделать обиженное лицо. — Хвост, а ты с кем идёшь?

— С Пенелопой, — спокойно ответил их друг, чем вызвал удивление у всех разом. — Она с Когтеврана.

— Лунатик? — поинтересовался Сириус. — Ты с кем?

— Со своей вечной спутницей, — спокойно произнёс Люпин. — С луной.

— А точно! Значит, все Мародёры будут со своими половинками во время бала, — хмыкнул Блэк, его взгляд остановился на Джеймсе.

Поттер не поддал вида. Он был загружен мыслями о подруге. Его терзали чувства, которые он раскрыл ей. Она отвергла его, дав согласие Северусу, его недругу. Брюнет знал, что лучше пропустить бал, нежели пойти на него с той, которую вовсе не переносит на дух.

Весь оставшийся вечер друзья просидели у камина в гостиной тихо. Если говорили, то без участия Джеймса. Сириус хотел его поддержать, но не знал как. Он не знал, как это сделать так, чтобы не разозлить друга. Ведь Поттер дал понять, что Лили в его жизни больше не должна существовать. Хотя Бродяга всегда вспоминал себя. Марлин для него была просто подругой, которая вечно раздражала. Теперь эта девчонка поселилась в его сердце навсегда. Другой девушки у него больше не будет. Никогда.

— Как думаете, этот галстук мне идёт? — спросил Сириус, крутясь у зеркала.

— Лучше бабочку надень, — пискнул Питер, подавляя смешок. — Марлин оценит.

— Да, она меня задушит этой бабочкой, — пожал плечами юноша. — Так хочется увидеть свою малышку. Марлин обещала, что будет сногсшибательна.

Внезапно ребята резко замолчали, их глаза устремились на друга. Джеймс лежал в постели и ни с кем не разговаривал.

— А ты не идёшь? — поинтересовался Питер, сжимаясь от некого страха.

— Нет.

— А как же твоя спутница? — Сириус плюхнулся рядом. — Она обидеться. Зачем ты её пригласил?

— Ей всё равно есть с кем идти, — сухо сказал Поттер, не поворачиваясь к друзьям. — Мне и здесь неплохо.

— Лили задела твоё самолюбие слишком сильно, — кивнул Кингсли, который крутился рядом с другим зеркалом.

— Она задела его чувства, — оскалился Блэк, вскакивая на ноги. — Нельзя мять костюм.

— Удачи вам, — брюнет накрылся одеялом с головой.

Сириус и Питер оставили его в комнате одного.

— Как ты думаешь, он ничего не натворит? — спросил со страхом в голосе Петтигрю.

— Что он может натворить? — Блэк быстро сбежал с лестницы и замер.

В гостиной уже находились ребята. Все те, кто собирался на бал. У камина стояла темноволосая бестия в прекрасном длинном синем платье. Оно облегало её осиную талию, пышный подол придавал богатый взгляд наряду. Плечи и шея были оголены. Локоны заколоты на макушке несколькими заколками, они перестали касаться плеч.

— Вау, — выдохнул Сириус, пытаясь на секунду оторваться от своей девушки, но просто не мог этого сделать. — Марлин…

— Впечатлила? — улыбнулась девочка, обвивая его шею.

— Ты непредсказуемая, — ответил парень, обнимая её талию и прижимая к себе. — Ты прекрасна.

— Комплименты от Блэка, удивительно! — рассмеялась МакКиннон. — Где Джеймс?

— Он решил не идти, — пискнул Питер, стоя рядом с друзьями. — Из-за Лили…

— Она тоже не идёт, — ответила Марлин, осторожно уводя Мародёров за собой. — Я их не понимаю.

— Эванс сказала Джеймсу, что идёт на бал с Нюнчиком, — Сириус крепко держал свою девушку за руку, не думая отпускать её. — Кому она наврала? Тебе или ему?

— Не знаю, что она там ему сказала, но сейчас Лили находится в комнате и никуда не собирается, — произнесла сердито Марлин. — Хотя мы ждали этот бал.

— Ты для того, чтобы потанцевать с самым крутым парнем на факультете, верно? — улыбнулся Сириус.

— В итоге я иду на бал с тобой, — хмыкнула девочка, хитро прищурив глаза.

— Может быть, так лучше, — пожал плечами Питер, пытаясь найти глазами свою спутницу. — Они встретятся сегодня в нашей гостиной. Посидят, поговорят, всё выяснят.

— Если выйдут оба из спален, — огрызнулся Блэк.

Питер встретил Пенелопу, и они все направились в Большой зал.

— Сегодня мы с тобой зажжём, — улыбнулась Марлин, прижимаясь к своему возлюбленному.

Они сели за стол в углу, Питер начал изучать гостей, рядом сидела Пенелопа. Сириус обнимал Марлин за хрупкие плечики, пытаясь скрыть её ото всех. Ведь она принадлежала лишь только ему.