И теперь я стала настолько спокойной, что негатив любой воспринимаю даже с радостью: я понимаю, что это вызов для какого-то очередного свершения...

Мне кажется, в любом человеке есть такой камертон - чувство правды, что хорошо - что плохо. Для каждого человека он свой. Он у меня звучит очень громко. Иногда я по собственной глупости от него отмахиваюсь: нет, ну, там же люди... уважаемые... они знают лучше... Но этот камертон - он всегда точный...

Быть собой - это чувствовать этот камертон, который у тебя внутри...

Поэтому в последнее время я его не подвожу...

– Ваша цитата: "В 18 лет я была полна трагизма, хотя ничего серьёзного со мной не происходило. И наоборот, когда в моей жизни начали случаться действительно вещи, которые могли бы оставить шрамы на моём нежном сердце, у меня отношение к жизни весёлое и фатальное, без надлома".

Это удивительно интересное превращение, которое происходит с нами...

Во-первых, хотелось бы разобраться, почему в 18 лет вы были полны трагизма,

и почему это вообще так свойственно юным людям?

– Юные люди начинают задумываться...

И на них обрушиваются такие глобальные понятия, как понятия жизни и смерти...

Они первый раз начинают осознавать...

Когда ты так ярко чувствуешь жизнь, ты только расцвёл, ты открыт,

и вдруг ты понимаешь, что существует смерть...

И вот это несоответствие оно очень сильно ранит юную душу...

И вот эти выдуманные чувства, выдуманные страдания, которые ты ещё не пережил на самом деле, но я читала... "Анну Каренину"... переживала все эти страсти... настолько сильно переживала, что потом, когда я их переживала в жизни, выяснилось, что я их уже переживала, что прививка у меня уже была...

Так вот для чего нужно читать хорошие книги... Это прививка...

– Это очень непростое дело, которым вы занимаетесь... Вы автор...

Одно дело - встроиться в привычные рамки... Хочу быть... Для этого надо...

Это система, в которой много вариантов...

Быть автором - это изобретать свой мир и презентовать его людям...

– Я начала писать стихи не рано, лет в 18...

Обычно начинают, когда первые влюблённости... И вдруг я стала писать...

Я очень хорошо помню, как это было в первый раз...

Вдруг меня как будто затрясло... Было поздно... Была сухая, ясная осенняя погода... морозная... яркие звёзды... я выключила свет... и вдруг написала...

Я не отнеслась серьёзно к тому, что я написала...

– А эта оценка самой себя... хорошо ли это, что я написала?

Сегодня кажется - это хорошо, а завтра перечитываешь - и разочаровываешься...

– Это правда, и это не проходит с годами... Утром мне кажется - я гениальна, вечером кажется - гениальна, два дня ещё кажется, что гениальна, а на третий день уже возникают сомнения, так ли это на самом деле...

Тут мне нужно подтверждение... И, конечно, очень жду одобрения...

– Такая зависимость, которая просто заложена в вашем творчестве,

а при этом полная независимость суждений в жизни...

– В жизни мы свободны... Ты же свободен думать всё, что ты хочешь...

А свобода высказываний...

Ну, пойди, выскажи начальнику то, что ты о нём думаешь... Это совсем другое...

Даже своему мужу ты не можешь высказать всё...

Если хочешь с ним жить дальше...

Наша свобода - она всегда при нас, потому что мы можем думать всё, что угодно...

Но, поскольку человек - животное стадное, мы все друг от друга зависим, думать-то мы можем, но мы хотим жить и слушать аплодисменты, а не чтобы в нас кидали помидоры...

Поэтому мы очень зависим от любви, от признания окружающих...

Писать в стол не хочется...

– Поэтому вы в жизни так независимы?..

– Та свобода, которую мне предоставили родители... Все работали...

– Значит, ваша независимость - это итог самостоятельности...

– Да, хотя мне всегда хотелось высказаться... Так сложилось...

– В юности было трагическое восприятие жизни,

а дальше вдруг появилась лёгкость... Вы зафиксировали это изменение?

– Когда случались трагические моменты... Эта лёгкость появилась потом...

Даже в трагический момент я понимала, что это пройдёт...

Когда ты упал и разбился, ты понимаешь: сейчас больно, но это пройдёт...