– Договариваться надо.

– Ты можешь внятно сказать, о чем?

– Ты не препятствуешь общению с сыном!

– Кому я препятствую? Тебе, который инициирует встречу с Ваней раз в неделю по средам и больше нет?

Артему ничего не оставалось, как багроветь и пускать устрашающие искры из глаз:

– Ты моим родителям запрещаешь!

– Я? Каким образом? Кто за последние полгода позвонил, написал, попросил мол, "Как там наш внук?" Кто-то со мной связывался по поводу встреч? Если хотят - пусть звонят и приезжают! Тем более, по средам ты возишь сына к ним, что еще нужно?

– Ты перестанешь препятствовать, а потом мы будем про алименты говорить. Ты ничего не получишь!

– Не я, а твой сын.

– У него все будет, а ты ничего не получишь, поняла!?

Разговор был бессмысленным. Глупым и беспредметным. Создавалось впечатление, что человек витает в облаках и не соотносит реальность с собственным вымыслом.

Но официальные инстанции Артема угнетали всегда, поэтому суд был стрессом для и без того расшатанной психики. Помимо этого, Артем был личностью низкопробной в отношении ребенка и заботы о ком-то помимо себя в принципе. Та любой бы любящий отец приносил бы конвертик с деньгами и кулечки с одеждой или провизией каждый месяц без вопросов и просьб: "Бери, это моему ребенку". Как бы бывшую жену ненавидел, но дети - это святое. Потому что ты - Мужчина.

А Тема решил не ходить на почту и не получать исковое заявление, копию которого я накануне сбросила сообщением. Он даже не соображал, что оттягивая решение суда, он унизил себя как мог. Долг по алиментам свидетельствовал об истинном отношении к сыну.

Я смотрела на него и улыбалась. Это было ощущение чистоты после душа. Свежего, прохладного, после тяжелого рабочего дня. Водой смыло пот и грязь, очистив мозги, добавив бодрости. Я радовалась как дитя. Я смотрела на человека, уровень которого ничтожен.

Он барахтался в безуспешных попытках мне навредить. Злился, раздражался, махал руками и выпячивал могучую грудь. И где-то в глубине души осознавал, что проиграл. Не суд по алиментам. А марафон с собственной местью, ибо мне было плевать.

Ни одно слово не затронуло души, мне не хотелось ни плакать, ни обсуждать дальнейшие действия с адвокатом по дороге домой.

"А в душе я танцую" Дэмиена О"Доннелла - потрясающий фильм о мальчике-инвалиде, который несмотря на неспособность пошевелить телом испытывал полный спектр чувств, наслаждался жизнью, любил и танцевал сердцем.

После заседания я была похожа на парализованного юнца, полного странных чувств и ощущений по отношению к человеку, ранее выбранного в мужья. Мне больше не было стыдно за свой выбор. Человек должен не жевать себя за ошибки, а эволюционировать. Накосячил - осознай и иди дальше. No regrets. 16 лет назад я ошиблась в мужчине. И у меня хватило сил, мозгов или не знаю чего, чтобы исправить. И этот выбор меня устраивал.

***

Меня резко перестали волновать его претензии насчет сына. Я не стремилась доказывать ни ему, ни кому-то другому, что я была хорошей женой. Его поступки его выдавали с потрохами. Только ущемленный мужчина может издеваться над женщиной, чтобы самоутвердиться. Ему кажется, что она слабее, не даст сдачи. На самом деле - это он бессилен перед ней. Ни вербальных аргументов, ни разумных доводов нет. Только сила, единственно возможный способ хоть как-то показать мужественность. Его силой было бессилие что-то изменить.

Чего на самом деле он хотел от меня - не знаю. Но я знала наверняка, что отобравши все, что только можно было физически унести, очернивши меня перед родственниками и общими знакомыми, не заботясь о ребенке, унижая годами после разрыва хамством, прокленами и манипуляциями, он не смог

забрать самое главное - мое внутреннее Я и достоинство.

***

Я осталась собой. Гордой. В компании с правильным решением. Да, за свободу я заплатила высокую цену. Спасибо, Господи, что взял деньгами... Хотя помимо денег, я отдала три года на восстановление и осознание произошедшего. На поиск выхода из безденежья и одиночества. На самобичевание и отстранение от достойных мужчин, мотивируя незаинтересованностью. На попытки объяснить сыну, что родители расстаются и это не из-за ребенка. На поиск и оформление призвания.

На борьбу с алкогольной зависимостью, которую презирала с детства. На неловкость за старое болоньевое пальто, в котором проходила 3 сезона. После суда я сожгла его в мусорном баке у дома, несмотря на возмущение прохожих. Сожжение было прощальным актом невозврата в прошлое.

Я потратила кучу времени на слезы и письма от руки, куда выкладывала душу, чтобы только не болело так сильно. На потери и старания найти позитив в случившемся, ибо просто так не обманывают. На обучение высоко поднимать голову, когда поносят и безосновательно сплетничают. На умение мириться с данностью и невозможностью повлиять на другого. На тщетность попыток оценивать другого человека по себе.

На благодарность тем, кто любит и поддерживает по факту существования, а не за заслуги. Родителям. На мужество остаться собой, о чем ни разу не пожалела. Я осталась с верой в лучшее и в то, что добрых людей больше, нежели скверных идиотов. С благодарностью за опыт, который научил быть сильной и находить выход даже из космического запределья.

Я научилась доверять себе и слышать внутренний голос, который изо дня в день твердил "Справишься!" Я осталась с мальчиком, ради которого приходилось вставать по утрам и жить дальше.