Проблема в том, что его не волнует, останусь ли я с женщиной, на которой

женюсь, до тех пор, пока у него будут внуки, а у меня железный брачный

контракт.

Но мне не нужен долбанный брачный контракт.

Дав не говорит ни слова. Она, вероятно, беспокоится, что я исполню

свою угрозу, если она заговорит. Но я же знаю, что это ненадолго. Она

всегда оттаивает, когда я целую её. Дав расплавляет мою холодность своим

светом, заставляя моё ледяное сердце биться. Она проникает своим теплом

в такие глубины моей души, о которых я даже не знал. Мне это в ней очень

нравится.

Правда, сейчас в моих объятиях она напряжена, но я возьму это на

себя. Её поспешный побег из моего офиса почти сломал меня. Я знаю, что

она слышала, как мой отец говорил обо мне. Возможно, она слышала и

некоторые другие вещи. Мне нужно объясниться с ней и быть с ней

откровенным. Я скрывал от нее свои желания, потому что боялся, что они

заставят ее бежать от меня. Похоже, мое время вышло.

– Давай в гараж, – приказываю я водителю. Дав может попытаться

убежать от меня, когда мы откроем дверь машины. Мне не нужна сцена

перед зданием.

– Да, сэр.

– Он работает на тебя? – спрашивает она мягко. Дав немного

поворачивается лицом ко мне и смотрит на меня сквозь свои густые темные

ресницы.

– Да.

– Так это ты отправил его в цветочный магазин шпионить за мной?

– Да.

Она вздыхает и немного расслабляется. Я чувствую, как напряжение

начинает покидать и моё тело, когда Дав стала говорить со мной.

Интересно, как долго я смогу держать ее взаперти, прежде чем люди начнут

замечать? Более сумасшедшие мысли о том, как держать ее запертой в себе, и чтобы никто о ней не узнал, наводняют мой разум.

Бл*дь, я свихнулся. Может, я смогу уговорить ее остаться.

Я убираю локоны Дав и начинаю целовать ее шею.

– Бью, – предупреждает она меня, но всё же наклоняет голову, чтобы

позволить мне и дальше целовать её шею. Наверное, её мозг говорит ей

одно, ну а тело знает, что оно принадлежит мне.

– Сэр, – говорит Джон, напоминая мне, что мы не одни. Как же легко я

теряюсь в ней.

Я замечаю, что мы уже в гараже, и Джон подходит, чтобы открыть мою

дверь. Он хмурится и видно, что раздосадован.

Я ушел от него, когда он потерял ее в метро. Мне пришлось обратиться

к кое-кому, чтобы мне оказали услугу и отследили телефон Дав, чтобы

найти её. Я не хотел, чтобы она бродила по городу одна. Хуже того, чтобы

она была одна в метро. Кто-нибудь мог схватить ее и попытаться забрать у

меня. Я не знаю, как этого никто не делали раньше. Теперь это потеря для

всех остальных, потому что никто кроме меня не посмеет поднять на нее

руку.

Дав соскальзывает с моих коленей, и я помогаю ей выйти из машины.

Я думал, она будет драться со мной, но она молча следует за мной. Она

пытается вырвать свою руку из моей, но я держу ее в нежной, но

нерушимой хваткой. Дав делает милый тихий вздох, который заставляет

меня бороться с улыбкой, пока мы ждем лифта.

Мы входим в лифт, но Дав не смотрит на меня и её взгляд прикован к

полу. Я притягиваю ее к себе, не выдерживая расстояния между нами.

– Солнышко, обещаю, я все тебе объясню.

– Я не хочу слышать обо всех твоих любовницах, – отвечает она резко, словно щёлкая кнутом, и ее глаза, наконец, встречаются с моими. Она

смотрит на меня, и я ненавижу себя за то, что так её разозлил.

– О чем ты вообще говоришь? – спрашиваю я.

Лифт открывается, и она начинает выходить, но не может уйти далеко, так как я крепко удерживаю её за руку. Она останавливается, и изумлённо

вздыхает.

Мой дом украшен цветами и воздушными шарами. Свет от горящих

свечей создаёт романтическую обстановку и каждая эта деталь напоминает

о том что сегодня День Святого Валентина.

Дав потрясена увиденным.

– Это всё для меня?

– Для кого еще это может быть?

– Наверное, для одной из многих женщин города.