приходилось ходить.

Она снова тянет меня за руку прямо перед тем, как мы доберемся до

машины. Водитель выскакивает, но я поднимаю руку, останавливая его. Я и

сам могу открыть дверь. Он устраивается обратно на сиденье водителя.

– Мы можем просто пойти домой? Сегодня вторник. Мы можем

приготовить тако.

Мы всегда делаем тако во вторник вместе с мальчиками. Это так

забавно.

– Это день святого Валентина, – говорю я ей, хотя мне нравится ее

идея.

– Я знаю, и ничто не сделает его более совершенным, чем быть дома с

моими мальчиками. Мы приготовим ужин вместе и украсим печенье, – она

обхватывает меня руками за шею и встает на цыпочки.

– А после ужина когда уложим мальчиков спать, сможем потанцевать.

Потом ... – она останавливается, позволяя своим словам затихнуть. – Тогда

мы сможем поработать над созданием девочки?

– Хм, – стонет она прежде, чем поцеловать меня в губы. – Звучит

чудесно.

И я дал ей все, что она хотела в тот вечер и каждую последующую

ночь. Спустя девять месяцев наша дочь Валентина вошла в мир, делая

нашу семью полной.

КОНЕЦ!

Анонс и первая глава нового перевода группы от автора Джевил

Киллиан «Золушка».

Глава 1

Элла

— Ты опоздала. И испачкалась, — говорит длинноносый метрдотель, осматривая меня сверху донизу, пока я стою в подсобке ресторана, и с меня

капает на ковёр. «ЛеМеркюр» слишком необычное место работы для меня, не говоря уже об ужине в этом ресторане. Я понятия не имею, почему они

наняли меня. Я ничего не знаю о вине или о том, как произносятся

названия этих французских блюд, которые они подают. Но я знаю, как

обслуживать столы.

Мне повезло, что я работаю здесь.

Я смахиваю мокрую прядь волос со своего лица.

— Да, сэр. Мне очень жаль, сэр. Мой автобус опоздал из-за шторма, —

говорю я, глядя на свои потёртые каблуки, к которым я отношусь с особой

заботой.

Метрдотель вздыхает и смотрит на меня.

— Ты ходишь по тонкому льду, Элла. Ты опоздала уже три раза на этой

неделе. Ещё раз это произойдет и мне придётся тебя уволить, — он трёт

свой остроконечный подбородок. — Иди. Посмотрим, сможешь ли ты

хорошенько очиститься, чтобы проработать до конца смены.

— Да, сэр. Благодарю вас, сэр, — пищу я, проносясь мимо него.

Я иду в туалет, мочу каблуки, которые начинают скрипеть по

мраморному полу, а затем я беру бумажные полотенца и делаю всё, что

могу, чтобы отмыть свою белую форму. Я даже пытаюсь уложить волосы.

Внезапный летний ливень заставил мой обязательный пучок выглядеть не

как часть униформы пятизвездочного ресторана, а скорее как причёску

девушки, у которой была бессонная ночь. Я снова делаю пучок так хорошо, как могу, и смотрю прямо в глаза своему отражению.

— Ты должна делать это лучше, — говорю я. — Тебе нужна эта работа.

Ты не можешь вернуться в Нью-Йорк. Я приглаживаю свою юбку, убеждаясь, что никакой кусок туалетной бумаги не прилип к моим туфлям, и проверяю, есть ли у меня ещё какие-нибудь недочеты.

Всё чисто. Итак, я пробираюсь к бару, вынимаю книги, которые я

прячу в углу и начинаю дальше изучать методы пикапа, пока нет клиентов.

Это мой первый семестр в колледже, и я очень довольна тем, как мне

удаётся совмещать работу и учёбу. До сих пор. На этой неделе у меня было

четыре экзамена за два дня, и я готовилась к ним каждую ночь, всю ночь. Я

уверена, что в тестах я сделала всё хорошо, но после каждого экзамена я

приезжала домой полностью разбитой. Настолько сильно, что я опоздала на

вечернюю смену в «ЛеМеркюр».

— Не позволяй ему добраться до тебя, — говорит Трой, он бармен, который иногда заигрывает со мной. — Он просто старый и капризный. В