Во-первых, менталитет зарубежной охраны и прислуги сам по себе отвергает работу против хозяина. Это общеизвестно! Во-вторых, российские спецслужбы не имеют права вербовать иностранных граждан, на какие бы то ни было операции. Никто из руководителей спецслужб не пойдет на грубое нарушение международного права. В-третьих, во многих странах, в том числе и в Испании, сотрудничество граждан с иностранными разведками и спецслужбами приравнивается к шпионажу против своей страны.

Таким образом, отдыхая за границей, Виктору Борисовичу удастся установить факт проведения этой гнусной спецоперации в отношении его. Он рассудил так: если проводится спецоперация, то после его выезда за границу, она попросту прекратится, потому что зарубежные слуги будут неподкупны, отказавшись от ролей этого подлого мероприятия! Молодец, Лена подсказала мужу вариант проверки важного для Крестина факта! Настроение у него резко улучшилось, и после ужина он ушел к себе в кабинет, сказав при этом жене: «я еще поработать сегодня хочу».

Закрывшись в кабинете, Виктор Борисович долго сидел в кресле, он снова вспоминал события тех далеких дней, когда по его заказу убили журналиста по фамилии Валентин Холдин. После его устранения, Крестину пришлось «просеять» работников аппарата. Ведь кто-то же «слил» материалы для статьи Холдину, сомнений не было в том, что этот человек работал в аппарате Крестина.

Установить этот факт можно, проведя служебное расследование, но Крестин уволил всех, кто имел доступ к важным документам. Чего расследовать? Никто все равно не признается в «сотрудничестве» с прессой, а «зачистить крота» таким способом и просто, и надежно.

Время позднее, но Крестину совсем не хотелось спать, сказывалось нервное напряжение последних двух дней. Он решил посидеть еще с полчаса у себя в кабинете, а потом идти в спальню на третьем этаже особняка. Они с Еленой уже несколько лет спали врозь, каждый в своей комнате. Иногда воссоединялись и проводили ночь вместе в одной из спален, которые располагались рядом через стенку.

Его мысли снова возвращались к убитому журналисту Холдину. Что это за люди такие? Почему им больше всех надо? Ну, допустило его ведомство нецелевой расход бюджетных средств, зачем кричать об этом на всю страну? У журналюги зарплата стала больше от этого? Нет! Получаешь заработанные деньги – живи спокойно! Так нет, им нужны сенсации, разоблачения….

А мало ли было разоблачений в горбачевскую гласность? В то время «громили» всех. У журналистов даже возникло соревнование своеобразное, кто больше компромата «накопает» и напечатает. И чего добились эти правдоискатели? Развалилось мощное государство СССР. А простым людям стало легче жить от этого? Ой, ли! Да, кто-то стал миллиардером, но основная-то масса народа стала жить намного хуже, чем жила при Советах.

Правильно действует сегодняшняя власть! «Закрутила гайки» этой пресловутой гласности и поделом ей. Нечего будоражить общественное мнение. Люди бедно живут? Это их проблемы, а власть должна укреплять боеспособность армии, вооружать ее до зубов, совершенствовать правоохранительные органы, то есть заниматься своими конституционными обязанностями….

Вдруг Виктор Борисович услышал тихий шорох в коридоре у двери в кабинет…. Он обострил слух – кто-то тихо крался по коридору…. Тогда он быстро развернулся вместе с креслом лицом к двери и продолжил слушать шорохи, доносящиеся из коридора. Его внезапно охватил страх, кто шарил по особняку? Он не мог объяснить, откуда у него внезапно появлялось сильное чувство страха? Оно граничило с ужасом…. Время позднее, Елена, наверное, уже спала, горничные в это время никогда не выходили из своих комнат, расположенных в другом крыле первого этажа, охране вообще запрещено без вызова входить в дом….

Шорохи стихли, Виктор Борисович посидел несколько минут лицом к двери, и, решив, что это ему послышалось, вновь развернулся лицом к письменному столу. Страх не проходил, наоборот усиливался…, Крестин почувствовал, что по спине стекали струйки холодного пота. Его руки тряслись, как при глубоком похмельном синдроме. Сидя спиной к двери, он снова услышал явное шарканье чьих-то ног, только теперь этот звук доносился с правой стороны коридора…. Крестин вновь резко повернулся спиной к письменному столу….

В его кабинете и обеих спальнях имелись тревожные кнопки вызова охраны на непредвиденные случаи, но Виктор Борисович даже не подумал вызывать охрану, опасаясь вновь оказаться в глупом положении нервнобольного человека. Так было сегодня на трассе при поездке домой с работы, когда кроме него, никто не видел черного джипа, нагло обогнавшего кортеж. Так могло произойти и сейчас, вызовешь охрану, а после обнаружится, что в коридоре никого не было. А если часто будут возникать подобные «недоразумения», то охрана, отвечающая также за состояние его здоровья, обязательно доложит об этом выше по структуре.

Такая практика сложилась еще со времен Брежнева, охрану высших партийных руководителей тогда осуществляло специальное управление КГБ, а телохранители випперсоны обязательно сообщали своему руководству о неадекватном поведении охраняемого лица. Каждый член политбюро строго хранил тайну собственного здоровья. Если появлялся слух о серьезной болезни партийного деятеля, то его «переход на другую работу» или «пенсию» не заставлял себя долго ждать. Исключением являлся Кириленко, который продолжительное время работал в ЦК с «поехавшей крышей».