Хозяин особняка сидел в беседке в возбужденном и неестественном состоянии, он не услышал фамилию имя, отчество следователя следственного управления, который представился Виктору Борисовичу, приступая к его опросу.

– Вы позволите Вас опросить, уважаемый Виктор Борисович? – заискивающе произнес следователь.

– Да, конечно, – чужим голосом ответил хозяин, – выполняйте ваши обязанности как положено!

Следователь попросил рассказать о том, как обнаружен труп. Виктор Борисович изложил все, что произошло после его ужина, говорил быстро и отчетливо, хотя рассказывать особенно не о чем. Состояние Крестина было на удивление странным, необычным и похожим на состояние гипнотического транса. Во время рассказа Виктор Борисович думал совсем о другом, беспокоило его служебное положение, после всего случившегося.

Как к этому случаю отнесется его шеф? Поймет ли он непричастность Виктора Борисовича к этому убийству? Кто теперь знает! А как поведут себя аппаратные противники Виктора Борисовича, готовые в любую минуту подставить его, «подсидеть» и занять это место в аппарате правительства? Неожиданной «подставы» можно ждать ежедневно, от изощренных аппаратных методов до банальных сплетен и сфабрикованного компромата. Многие чиновники в борьбе пользовались магическими «способами», ежедневно представляя конкурента, лежащим в гробу, усыпанным цветами. Делали это перед сном, как ритуал-заклинание и всерьез надеялись на то, что их телепатическая «ворожба» воплотиться в реальность.

А может быть это кто-то из них, устроил всю эту провокацию с целью дискредитировать Крестина? Подбросили убитого в его бассейн, чтобы Виктор Борисович оказался замешан в уголовном деле, а потом использовать этот факт против него в мышиной, аппаратной конкуренции? Но как они смогли незаметно подкинуть труп?

Для тех коллег, которые считали себя коренными москвичами, Виктор Борисович всегда оставался из категории «понаехали здесь» и отношение к нему у коренных москвичей, как к провинциалу, попавшему волей судьбы на ответственную должность в аппарате правительства. Многие камуфлировали это отношение льстивым поведением, но были и такие, которые откровенно показывали всем видом пренебрежение к его провинциальной особе….

– Не смею Вас больше утруждать, уважаемый Виктор Борисович, извините ради Бога за беспокойство, – также заискивающе произнес следователь, удалившись из беседки в полусогнутой позе.

Оперативно-следственная группа уехала. К Виктору Борисовичу подошла жена Елена и, поглаживая его по голове, как маленького мальчика, пыталась успокоить и увести с собой в спальню.

– Пойдем спать, милый, – нежно проговорила она, – утро вечера мудренее. Что ты так расстроился из-за этого трупа? Ну, утопленник…, и что? Ничего страшного не произошло, мало ли как этот труп мог попасть в наш бассейн…. Завтра все прояснится!

– Как ты можешь, Лена так говорить? – взволнованно отвечал ей Виктор Борисович, – после случившегося, я уже не могу доверять охране. Иди, спи, а еще посижу здесь немного и приду!

Елена ушла, а Виктор Борисович оставался в беседке в напряженном состоянии, пытаясь вспомнить, где он мог видеть лицо утопленника. Его память напряглась как во время мозгового штурма, используемого им при решении особо важных вопросов. Но ему не удавалось переключить мышление в режим быстрого анализа такой жуткой информации. Единственно, пока определенно, что это лицо он уже где-то видел и не просто, а возможно встречался с этим человеком. Но где и при каких обстоятельствах?

Виктор Борисович вспоминал все официальные и бытовые контакты служебной деятельности, но все тщетно. Что касается неофициального решения многих поручений шефа, то здесь широкое поле для работы его памяти. Таких вопросов было очень много в лихие девяностые годы. Для того чтобы их вспомнить, нужно уйму времени и свежую ясную голову.

Любой чиновник его уровня имеет в практике случаи, о которых не хочется вспоминать. Но если ты продвигаешься вместе с боссом по служебной лестнице с «самого низа», то будь готов к тому, что придется заниматься массой «грязных» дел, порой явно противоречащих уголовному закону. Есть выражение: «Политика – это грязное дело!». Поэтому при карьерном росте шефа, всегда увязаешь по уши в этой грязи. А шеф остается чистеньким и незапятнанным. Для него политическая стерильность превыше всего! Третьего просто не бывает!

У Виктора Борисовича были поручения шефа, за исполнение которых рано или поздно придется отвечать перед законом, пусть даже не здесь на земле, а на высшем суде после смерти. Таких грехов у его аппаратных противников было не меньше! Чем выше должность руководителя, тем больше нарушений у помощников. Но сегодняшнее происшествие ставило Крестина, а не противников под удар, и это ему сейчас нужно думать, как избежать позорного фигурирования в эпизодах уголовного дела.

Так ничего конкретного не вспомнив, Виктор Борисович ушел спать. Время было около двух часов ночи. Завтра ему предстояло выяснить, кем был человек, труп которого он обнаружил в бассейне. Установив личность погибшего, он обязательно вспомнит, где и когда им пришлось пересечься в этой жизни.

***

Виктор Борисович проснулся раньше обычного времени, всю ночь он проспал, как убитый и ни разу не поднимался, даже в туалет. Крестин уже опаздывал на службу, но вчерашнее происшествие напомнило о себе сразу, как только он проснулся. Начальник охраны его сопровождения уже доложил, что служебный кортеж ждет, и движение по трассе перекрыто, можно выезжать! Крестин ответил коротко: «Ждите!» и пошел не в ванную комнату, как обычно, а сразу в крытый бассейн, примыкавший к особняку.