– Действительно, жадный, занудный засранец.
– Вздохнул Михаил, когда запись закончилась, и боярич вернул экран к прежнему размеру, удобному для чтения документов.
– Хм, Сергей Александрович, вы говорили о первом впечатлении. А что, впоследствии оно изменилось?

– Немного, ваше высочество.
– С готовностью кивнул Зотов.
– Через пару дней после нашего знакомства, Кирилл вдруг резко прекратил выводить меня из себя. Не скажу, что мы стали приятелями, он по-прежнему холоден в общении, скрупулёзен в исполнении стоящих перед нами задач и в следовании правилами, придирчив к мелочам, но издеваться перестал и вообще стал предельно вежлив. Правда, от жадности он тоже не избавился.

– Через пару дней, говорите?
– Цесаревич в задумчивости щёлкнул пальцами, но почти тут же его лицо посветлело.
– А можете назвать точный день, когда с вашим подопечным произошли эти перемены?

– Разумеется, ваше высочество.
– Взгляд боярича пробежал по листам отчёта.
– Среда, десятое мая. В этот день мы разбирались с обстановкой квартиры на Акуловой горе, что в Морхинино [2] . Он, кстати, при встрече, просил передать вам спасибо. Но за что именно, не уточнил, сказал только, что вам известно и этого довольно.

– Вот как? Ладно. А Морхинино... это у Учинского водохрана, да? Хорошее место, душевное.

– Да, красивое место. Мы немного поспорили о том, из каких средств будет обставляться его жильё, но даже во время этого обсуждения, подопечный ни разу не попытался вывести меня из равновесия.

– Стоп! Что значит, из каких средств?
– Удивился Михаил.

– Ну, я полагал, что раз подопечному выделен счёт в банковской конторе казначейства, то все расходы должны оплачиваться именно с него.

– А Кратов доказывал обратное, я прав?

– Именно так. Точнее, он напрочь отказался тратить эти деньги, упирая на то, что они принадлежат ему лично, и не должны быть включены в "бюджет, выделенный для обеспечения мер безопасности", это дословная цитата, ваше высочество. Переубедить его сразу у меня не вышло, а поскольку терять время в тот момент мы не могли, мне пришлось задействовать оперативный резерв моего отделения. Деньги были взяты наличными по линии служебных расходов, информация об этих расходах занесена в имеющийся у вас отчёт.

– Вы поступили правильно, Сергей Александрович.
– Вздохнул цесаревич.
– Моя вина, я не предупредил вас о некоторых моментах... просто забыл, как ни прискорбно. Счёт, открытый на имя Кратова, действительно, не предназначен для таких трат. Это его личные деньги, и запускать в них руку мы не можем, даже для обеспечения его собственной безопасности. Да... а у вас не сохранилась запись вашего спора?

– Сожалею, ваше высочество. Я не посчитал необходимым фиксировать тот наш разговор.

– Ну и ладно. Это не обязательно, к тому же, я прекрасно представляю, как этот юноша умеет вести переговоры.
– Усмехнулся чему-то Михаил.
– Он вам не угрожал?

– Нет.
– Ошеломлённо покачал головой Зотов.

– И хорошо. И замечательно.
– Цесаревич явно был доволен.
– Что ж, у вас есть, что добавить к уже сказанному, Сергей Александрович?

– Пожалуй, только общие слова, ваше высочество.
– Кивнул боярич.
– За прошедшую неделю Кратов показал себя как умный и исполнительный молодой человек, закрытый, но не замкнувшийся в себе. Своё положение он полностью осознаёт и стремления избавиться от опеки не проявляет, точнее, проявляет его в той же мере, что и любой юноша его возраста. Но сомневаться в его здравомыслии не приходится, так что вероятность того, что Кирилл попытается сбежать, невелика.

– Невелика или отсутствует?
– Прищурился Михаил.

– Когда речь идёт о пятнадцатилетних юнцах, ручаться ни в чём нельзя.
– Слабо улыбнулся Зотов.
– Но могу заверить, что в случае Кирилла, такой вариант куда менее вероятен, чем в любой боярской семье. Кратов не производит впечатления вспыльчивого и импульсивного юнца, а как показывает практика, именно такие, в первую очередь склонны бунтовать против излишнего контроля со стороны взрослых.

– Что ж... я полагаюсь на ваши слова, Сергей Александрович.
– После недолгого молчания, проговорил цесаревич.
– Но прошу быть внимательным и впредь. Как вы только что сами сказали, с пятнадцатилетними юнцами ручаться ни в чём нельзя. Я не предлагаю ужесточать меры наблюдения и формы контроля, всё же ваша задача состоит не в том, чтобы полностью оградить подопечного от мира, но бдительность лучше не терять.

– Я понял, ваше высочество.
– Кивнул Зотов.
– В ближайшие пару недель нам с Кириллом предстоит немало встреч, так что у меня ещё есть время получше присмотреться к нему и уточнить уже сделанные выводы.

– Добро, Сергей Александрович. А теперь, - цесаревич перевёл взгляд на часы в углу кабинета и те, словно повинуясь приказу, заиграли полдень.
– Прошу прощения, меня ждут дела.

– До свидания, ваше высочество.
– Поклонившись, боярич испарился из комнаты, будто его здесь и не было.