Поезд прибыл без опоздания. Нарком зашел поприветствовать Слёжевичуса в вагон, затем премьер принял рапорт начальника караула и обошел строй красноармейцев. В ответ на «здравствуйте» главы литовского правительства караул также ответил «здравствуйте». На вокзале присутствовали кино- и фоторепортеры.

С вокзала гости были отвезены в приготовленные для них комнаты на Софийской набережной (премьер-министр в машине миссии, остальные – в автомобиле НКИД) [4] .

В тот же день в 5 часов 30 минут в конференц-зале НКИД состоялось подписание договора. По окончании церемонии присутствующим тут же было предложено по бокалу шампанского. Прямо из НКИД Слёжевичус отправился на прием к А.И. Рыкову, который был назначен на 7 часов вечера в его кремлевском кабинете. Вечером на Софийской набережной состоялся обед от имени Г.В. Чичерина с участием членов правительства.

Несмотря на то что до последнего момента не был известен точный список приглашенных, гости прибыли без опозданий. С советской стороны присутствовали Г.В. Чичерин, А.И. Микоян, М.М. Литвинов, А.В. Луначарский, Семашко и другие члены правительства СССР и РСФСР. Во время десерта состоялся обмен речами между Г.В. Чичериным и Слёжевичусом.

Литовцы были очень довольны обедом и составом присутствующих, тем более что они плохо разбирались «в делениях комиссариатов на общесоюзные и ресефесеровские», полагая, что на обеде находится почти все советское правительство. Один из литовских журналистов, буквально рассыпаясь в изъявлениях восторга, сказал: «Подумать только, какая честь для моей Родины – ради нашей малой Литвы – собрались все исторические люди XX века. Теперь я понимаю, что значит советская политика к малым нациям. Я думаю, что, если бы сюда приехал г. Чемберлен, такого собрания не было бы» [2]. Никто не стал разубеждать журналиста, который, как потом выяснилось, взял интервью у швейцара, чтобы проверить, «настоящие ли это люди, за кого они себя выдают?» [3].

На следующий день премьер-министр посетил М.И. Калинина и Г.В. Чичерина, осмотрел Оружейную палату и соборы Московского Кремля.

В 5 часов литовская сторона дала ответный прием, к концу которого приехал Рыков, обвороживший хозяев «простотой и подкупающей непосредственностью обращения» [4]. Это был первый в советской протокольной практике выезд председателя Совнаркома в Иностранную миссию (поездка В.И. Ленина в 1918 году в германское посольство была вызвана исключительными обстоятельствами – убийством Мирбаха).

Вечером А.В. Луначарский пригласил Слёжевичуса в ложу Наркомпроса в Большой театр на балет «Корсар». В ложе кроме членов литовской делегации присутствовали А.В. Луначарский с супругой и М.М. Литвинов. В антракте в фойе Ветховенского зала был сервирован чай.

30 сентября литовский премьер-министр дал интервью корреспондентам и вместе с представителем БОКС осмотрел Центральный дом крестьянина.

Отъезд состоялся в этот же день в 6 часов вечера. Церемония проводов на Белорусско-Балтийском вокзале прошла по той же схеме, что и встреча. Премьер приехал на вокзал за 15 минут до отхода и принял рапорт караула. Затем прибыли Г.В. Чичерин и другие сотрудники НКИД.

Программа пребывания была выполнена полностью. Как справедливо отметил в своем отчете временно исполняющий дела заведующего Протокольным отделом Гершельман (Д.Т. Флоринский находился в отъезде), следовало подробно остановиться на всех деталях визита литовского премьер-министра, так как «этот опыт может иметь практическое значение при таких или подобных посещениях СССР в будущем» [5].

В 1929-м, как и в прежние годы, Г.В. Чичерин принимает активное участие в подготовке визитов в Москву высокопоставленных зарубежных гостей. Так, при организации приезда в СССР монгольской делегации Георгий Васильевич ведет консультации по этому вопросу с секретарем ЦИК СССР А.С. Енукидзе, который 19 апреля сообщает Г.В. Чичерину, что в ответ на его письмо от 15 апреля он сообщает, что вопрос о приеме монгольской делегации согласован с председателем ЦИК СССР М.И. Калининым и что распоряжение о предоставлении делегации автомобилей сделано Транспортному отделу ЦИК СССР [6].

Переговоры об организации визита между Г.В. Чичериным и А.С. Енукидзе продолжились и в другие дни на протяжении всего месяца.

Так, 29 апреля Г.В. Чичерин сообщает А.С. Енукидзе мнение коллегии НКИД, что для монгольской делегации необходимо устроить прием, инициатива о проведении которого должна исходить от ЦИК. При этом НКИД не может принять на себя расходы по устройству приема, но готов заняться техникой его организации и предоставить подходящее помещение. НКИД просит ЦИК отпустить необходимые средства для устройства приема – примерно 700–800 рублей из расчета, что в обеде примет участие 35–40 человек. В тот же день А.С. Енукидзе информирует Г.В. Чичерина, что ЦИК СССР принял решение взять на себя расходы по проведению обеда [7].

В июле Георгий Васильевич сообщает К.Е. Ворошилову, что в Москву прибывает бывший председатель Совета министров Персии, а в настоящее время военный министр Форуги, который отправляется в отпуск в Европу и на несколько дней задержится в Москве. НКИД считает необходимым, чтобы на вокзале министра встретил представитель К.Е. Ворошилова. Кроме того, Г.В. Чичерин полагает, что если министр пожелает встретиться с К.Е. Ворошиловым, то отклонить визит «не представляется возможным» [8].

В 20-х годах Протокольный отдел внимательно относился ко всем запросам иностранных граждан, желающих посетить СССР. В первую очередь это касалось составления программы пребывания гостей (или гостя), в которой их (его) пожелания учитывались.