На рассвете второго дня празднования король нетвердой походкой отправился в свои покои, у дверей он столкнулся со служанкой и охранником, которые непринужденно беседовали. Увидев Его Величество они расступились и склонили головы:

– Что Вы…? Продолжайте… – он толкнул дверь и жестом пригласил их войти…

– Я не знаю как мне жить без тебя… Что мне делать, Ая?

– Я никогда не оставлю тебя… Вместе навсегда… – шептала она нежно…

Но снова исчезла, оставив Люциана на берегу в полном одиночестве…

***

– Ваше Величество, прибыла Ваша невеста, – Дмитрий снова прятал глаза. Сегодня с царского ложа стыдливо сбегали служанка и охранник.

– Прекрасно, – злобно ухмыльнулся король, – Подготовь для принцессы покои, рядом с моими. Ее родителей отправь в мой кабинет, пусть ожидают. Распорядись об организации свадьбы, в самые короткие сроки, – ему было плевать на невесту, он нашел новый способ мести, в ее лице, каким бы оно не оказалось.

***

Неспешно одевшись, король, наконец, "порадовал" гостей своим визитом.

– Итак, где моя сестренка? – сразу перешел он к делу, стараясь как можно сильнее задеть Присциллу.

– Нам сообщили, что для невесты подготовили покои, и Анна отправилась осмотреться, – сообщил Фердинанд, – вы уже приняли решение?

– Я уже сказал, я приму решение, только после того как встречусь с ней и лично удостоверюсь в ее невинности, меня не интересует использованный товар, – железно произнес Люциан, – но еще до того, я бы хотел увидеть договор.

– Конечно, пожалуйста, – король Осконии протянул документы, Люциан тут же принялся изучать бумаги.

Присцилла и Фердинанд переглядывались, не в силах нарушить тишину.

– Вы такие жалкие, – изрек "жених", закончив, – как можно пожертвовать собственным ребенком? Неужели вам плевать?

– Анна родилась в тот год, когда Ария… – начала было Присцилла, Люциан предостерегающе поднял руку, в его глазах зарождался ад.

– Нет… прости… Я хотела сказать, наша дочь не видела ничего, кроме войны и разрушений. Она как раз достигла брачного возраста… К тому же Анна сама вызвалась принести себя в жертву, во имя народа…

– В жертву… Что ж… Видимо она знает на что идет, – он развернулся и покинул кабинет.

***

Анна, облокотившись на туалетный столик, погрузилась в свои мысли, но увидев, как открывается дверь, выпрямилась. Вошел высокий красивый мужчина, его лицо обрамляла аккуратная борода, виски слегка посеребрила седина, взгляд был серьезным, если не сказать разгневанным.

– Приветствую Вас, Ваше Величество, меня зовут Анна… – она осеклась, когда он подошел ближе. Эти черты лица, показались ей знакомы: его почти прозрачные голубые глаза; чувственные губы; складка, меж бровей…

…Чуть больше года назад принцесса, как часто бывало, поругавшись с родителями, сбежала из дома, и отправилась через смежный с границей Дарнии лес, к морю. Сюда она отправлялась каждый раз, когда была чем– то сильно расстроена, чаще всего причиной становились ее разногласия с матерью. Несмотря на то, что пляж был не близко, только это место могло утешить ее. Ну и, наверно, несколько часов верхом, после чего ныло все тело, и эта физическая боль просто не позволяла ей погружаться в душевную.

В тот день, как и в любой другой, берег был пустынным. Привязав лошадь, и скинув с себя платье, девушка, как обычно вошла в воду, которая оказалась холоднее, чем ожидалось. Отплыв от берега так, что ее одежда, оставшаяся лежать на песке, была еле различима, принцесса развернулась обратно, как вдруг ее ногу пронзила резкая боль. Она не могла двигаться, будто ее парализовало. Держаться на плаву более не было сил, но она старалась не сдаваться, на последнем издыхании борясь с поглощающей ее стихией. Она еще была почти в сознании, когда сильная рука выдернула ее из пучины вод. Мужчина вынес ее на берег, и уложив на теплый песок, прикрыл сухой одеждой.

Когда Анна начала приходить в себя она почувствовала чьи– то губы на своих губах. Закашлялась. И распахнула глаза.

Над головой незнакомца ярко светило солнце, но оно не помешало ей разглядеть его прозрачно-голубые глаза. Она протянула руку и коснулась его мокрых волос:

– Спасибо… Ангел…

Он нахмурился, от чего меж его бровей пролегла глубокая складка:

– Глупая девчонка, умереть захотела? – он злился.