– Ты прекрасна, но неужели ты думаешь, что всегда останешься такою же? И для тебя наступить старость; твои волосы поседеют, твои щёки увянут, грудь высохнет, выпадут зубы…

– Фуй. Мирца! – воскликнула Зюлейка; – зачем говоришь ты мне всё это? Неужели ты хочешь отравить мне мою радость?

– Потому что я люблю тебя, госпожа, и потому что я хочу, чтобы ты вечно была молодой и прекрасной… Слушай, я знаю тайну: в нашей земле, в двух часах ходьбы отсюда, среди деревьев и скал есть источник; он называется Вад-эль-Кебир. Он имеет чудную силу; тот, кто в нем выкупается, на всю жизнь остаётся молодым и красивым. Это перед смертью открыла мне моя мать, а ей поведала знакомая с волшебствами женщина. Зюлейка, выкупайся в этом источнике – и ты на всю жизнь сохранишь свою красоту!

Юная невеста выслушала это с большим интересом.

– Благодарю тебя, – сказала она; – ты очень добра, Мирца. Но не чары ли это злых духов? Если я послушаюсь твоего совета, не накажет ли меня Аллах? Может быть, в источнике скрыта погибель?

– Нет, – ответила Мирца; – Это святой источник, на котором почиет благословение. Исполни, что я тебе сказала!

Вскоре после этого Зюлейка заснула, убаюканная грёзами.

Зюлейка решилась последовать совету своей преданной служанки Мирцы. Любовь возбуждается привлекательностью, и, чтобы не потерять своей красоты и сохранить любовь Али, она решилась выкупаться в чудесном источнике. Рано утром, ещё до восхода солнца, вышла она из отцовского дома со своей верной мавританкой и направилась по незнакомой ей дороге.

Дорога шла среди гор; орлы срывались над ними со скал, бросая свою добычу, и величественно парили над их головами; иногда вой шакалов заставлял её вздрагивать, но ничто не могло поколебать её решения: для Али она готова была пролить свою кровь, – почему же ей не сохранить для него свою красоту? От этого намерения не отказалась бы ни одна женщина. И Зюлейка шла вперёд, несмотря на мелкие и острые камни, которые кололи её нежные ноги сквозь лёгкие сандалии.

Солнце между тем выплыло на небо и облило все золотистым пурпуром. Безоблачное голубое небо обещало чудный день.

– Мирца, – сказала Зюлейка; – я вижу по солнцу, что мы идем уже более одного часа. Когда же мы придём к источнику?

– Ещё через час, госпожа, – ответила служанка; – мы услышим его журчание; иди же и не бойся; помни, что ты будешь прекраснейшей женщиной в целом свете!

– Но я устала, Мирца! подошвы мои горят; дорога так трудна и камениста… Мне чудится, что на меня кто-то смотрит.

– Разве ты боишься?

– Это не трусость, но я боюсь, что я совершаю запрещённый поступок. Если бы отец знал, что я ушла так далеко от дома!

– Он этого не знает, – перебила М'ирца; – он ещё ночью уехал по своим делам, и мы вернёмся до его прибытия. Никто не видел, как мы ушли, и о нас будут думать, что мы в своей женской половине. Идём же, и скоро ты увидишь чудо!

Мавританка взяла за руку свою госпожу и с весёлым смехом повлекла её вперёд.

Зюлейка, думая о своём возлюбленном, охотно пошла за нею и ничего более не спрашивала.

Узкая тропинка вилась среди диких скал; некоторые из этих скал были похожи на замки, построенные титанами, другие на чешуйчатых драконов. Наконец, обе девушки взобрались на вершину, с которой открывался чудный вид далеко вокруг. Из груди Мирцы вырвался крик восторга, й она сделала движение рукою, приглашая Зюлейку полюбоваться дивной картиной. Все было залито солнечным светом. Вдали полукругом тянулись голубые цепи гор, упираясь в сверкающее небо. Глубоко внизу, в зелёной равнине были разбросаны жилища кабилов и арабов. К этой долине спускались с гор прихотливые ущелья, заросшие кудрявой зеленью деревьев. Зюлейка стояла как очарованная.

– Взгляни туда, – сказала ей мавританка; – видишь ли ты вон там, в скалистою ущелье зелёный оазис? Это Вад-эль-Кебир.

– Непонятное чувство охватило меня, – ответила Зюлейка. – Идём же…

Девушки спустились в долину, на зелёной траве которой смарагдами сверкала роса, и направились к ущелью, похожему на пещеру и заросшему деревьями.

– Слушай! – блеснув глазами, воскликнула Мирца. – Ты ничего не слышишь?

– Я слышу журчанье падающей воды, – ответила Зюлейка.

– Это источник; ты сейчас его увидишь.

Скоро они вошли в лес, наполненный бальзамическим запахом цветов; деревья были так перевиты ползущими растениями, что непривычному трудно было найти в нем дорогу. Наконец, они добрались к гроту, из которого жемчужной пылью бил фонтан прозрачной как хрусталь воды.

– Мы у цели, – сказала Мирца. – Разве это не чудо и я не была права?

Зюлейка испустила крик восторга, который подхватило и унесло далеко шаловливое эхо.

Вековые деревья обступали этот жемчужный водопад, и зелёный шатёр их листьев закрывал от знойного солнца холодную влагу. Светлым ручьём бежала она среди причудливых скал, образуя водопады и водоёмы, и вливалась в небольшое озерцо с золотистым песчаным дном… Солнечные лучи изредка врывались в этот тенистый уголок сквозь шелестящую листву деревьев, и тогда в жемчужных брызгах играла ослепительная радуга, придавая источнику сказочную красоту.

Зюлейка стояла, охваченная восторгом, а Мирца торопила её раздеться и поскорее сойти в воду.

Наконец, Зюлейка опустилась на камень, покрытый мягким зелёным мохом, и Мирца сняла с её ног сандалии и отстегнула богатый пояс, чтобы снять её одежду.

– Мне послышался какой-то шорох на скале между деревьями, – сказала вдруг Зюлейка. – Ты ничего не слышишь?

– Тебе показалось, потому что ты взволнована, – ответила Мнрца; – и это неудивительно, потому что сейчас в одно мгновение изменится вся твоя жизнь. Прыжок в воду – и твоя юность и красота будут вечными. Моё ухо слышит только музыку журчащих струй.