Шрифт:
– А это не вы ее… – ляпнул он, сам не сразу поняв, что озвучил мысль, неожиданно родившуюся в голове.
– Что ты имеешь в виду? – Лицо деда побелело.
Он хотел дойти до конца и сказать: «Убили». Пусть не сами столкнули, но довели до суицида. От паршивых овец обычно избавляются. Но Гриша смог только выдавить:
– Не вы напичкали ее таблетками, в надежде, что Катины мозги встанут на место?
– Мы давали ей их утром и вечером. Но Катя нашла пузырек и выпила целую горсть. Теперь я понимаю, что ее нужно было госпитализировать. Но мы боялись, что в психушке ее залечат.
Гриша кивнул и ушел к себе в комнату. Там рухнул на кровать и закрыл глаза. Хотелось уснуть… или умереть. Лучше первое. Но сон не шел, и Гриша слышал, как шушукаются его родные. Пару раз кто-то из них подходил к двери, заглядывал в комнату. Он лежал лицом к стене и делал вид, что спит. А сам умирал, пусть и не буквально…
Всю жизнь, а это двадцать пять лет, Гриша был окружен ложью. Плавал в ней, как эмбрион в околоутробных водах. Теперь, когда нет больше спасительного пузыря, в котором так уютно, он испугался…
Как ему существовать дальше?
Как раньше, уже не получится. А по-новому страшно. Вроде и мечтал об иной жизни, но одно дело фантазировать на тему кочевой романтики, другое – воплощать мечты в жизнь. А потом он вспомнил о матери. Той, что его родила. Она была смелой, вольной, авантюрной, упрямой (о плохих ее качествах он старался не думать), как сейчас бы сказали, безбашенной, и хоть капля всего этого должна быть в нем.
Утром Гриша отправился на работу. Уволился одним днем – место хлебное, на него претендовали многие. Вернувшись домой, тут же налетел на деда, которому уже сообщили о «заскоке» внука.
– Ты что задумал, Гриша?
– Ничего из ряда вон выходящего. Просто решил попробовать пожить так, как хочется мне, а не вам. – Он прошел к себе в комнату и стал собирать рюкзак.
– И как, интересно?
– Немного попутешествую для начала.
– Ты много где бывал. Мы возили тебя на Кавказ, в Прибалтику, Белоруссию, Болгарию, Турцию, в тур по европейским столицам…
– А я хочу проехать по российской глубинке.
Вещей Гриша взял немного. Зачем лишний груз? У него есть деньги, если что-то придет в негодность, типа трусов, носков, маек, купит новое. Главное, иметь качественные спортивные ботинки, добротные джинсы, непромокаемую куртку с подстежкой. Не помешает легкий спортивный костюм, сандалии, бейсболка – скоро весна, за ней лето. Документы, гитара, старенький плеер, прослуживший верой и правдой больше десяти лет, несколько фотографий. Термос, миска, ложка. Что еще?
– Нет там, в глубинке, ничего хорошего. Запустение и пьянство.
– Тебя послушать, так только в столицах есть на что посмотреть и с кем пообщаться.
– Хочешь, поезжай по Золотому кольцу. Или отправляйся на теплоходе по Волге, когда начнется навигация. Нижний Новгород, Казань, Самара – прекрасные города. И ты посетишь их как цивилизованный человек.
– Мне не интересна парадная обложка, я желаю увидеть настоящее.
– Не зря говорят, от осинки не родятся апельсинки, – горько проговорил дед. – Твоя мать была бродяжкой по сути, и ты таким уродился. Тебе дали все! Из кожи вон вылезли, чтобы создать лучшие условия, а ты…
– Очень вам благодарен за это. Но за ложь пока не могу простить. Поэтому ухожу. Я устал быть обязанным вам за все. Это тяжкий крест, дед.
– Что ты знаешь о тяжести креста, мальчишка?
– А ты? Тебе кажется, что ты многое вынес. Но всегда найдется тот, кому больше досталось. Твоей матери, например, которая в блокаду потеряла всю семью, и сама чудом выжила…
– Если ты уйдешь, больше не вернешься. Мы не примем тебя, как когда-то Катю.
– Как скажешь… – кивнул Гриша.
И, взвалив на плечо рюкзак, покинул квартиру.
Тогда Гришин путь только начался, и парень не знал, куда он его заведет…
Глава 6
Роман Багров хмуро смотрел на своего коллегу Митю Комарова и посылал ему мысленный сигнал «уйди».
– Даже не надейся, – услышал он и сморгнул. Митя телепатом не был, но по лицам читал отменно.
– Дай мне спокойно попить чаю, – процедил Роман. Он купил коробку «цейлонского», щедро насыпал заварки в большую кружку и залил кипятком. Сейчас чай настоялся. Он чудно пах и выглядел. Роман готов был вкусить его, но стоило ему поднести чашку ко рту, как возник Митяй.
– Пей, я тебе не мешаю, – буркнул он.
– Мешаешь, – не согласился с ним Роман.
– Я буду говорить, ты слушать. Ты же не ушами пьешь…
Багров закатил глаза. Митяй все равно не отстанет – будет стоять над душой.
– Ладно, бубни, студент, – проворчал Роман, сделав первый глоток чая.
– Ты знаешь, что мой отец ментом был? – издалека начал Митя. Роман кивнул. – Двадцать пять лет опасной и трудной службы… Ну песню помнишь? Из телефильма «Следствие ведут знатоки»? Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна…