– Да. А еще вывихом вашего левого голеностопа. И дюжиной синяков.

Артур проглотил упрек в том, что ему пришлось еще несколько часов объясняться с полицейскими, которые не могли взять в толк, какого черта пожилая тетка полезла не в свое дело. И нанимать адвоката, которому надлежало отписываться от жалоб «пострадавшей» стороны. Пусть даже эта сторона и оказалась преступником. Они погрязли во встречных исках, пока наконец вина грабителя не была доказана и тому не велено было заткнуться.

– Артурчик, уверяю тебя, сегодня никаких затей, кроме сбора лекарственных трав, не намечается. – И последовал еще один фальшивый смешок. – Доеду, погуляю, травок пособираю и обратно домой.

– Что?! – повысил он голос, услыхав, как Светка заперлась в ванной.

– Что? – Теща, округлив глаза, отпрянула.

– Вы сказали, доеду!

– И?

– Вы что, туда одна собираетесь?!

– Ох, ну нет, конечно же. Нет. – Она вскочила со стула и принялась энергично убирать со стола остатки завтрака и грязную посуду. – Так привыкла говорить. Конечно, я еду с подругами, Артурчик. Я бы никогда не решилась одна. Ты же меня знаешь. Все будет хорошо, поверь. И вы с пляжа не успеет вернуться, как я уже окажусь дома. А теперь тебе надо поторапливаться. Ибо моя дочь уже, кажется, собралась. И станет неприятно повизгивать, если ей придется тебя долго ждать.

То, что они снова в одной лодке, Артура расслабило. Они рассмеялись. И он ушел к себе одеваться. Светка ему на выбор уже выложила на кровать поверх покрывала сразу три футболки и пару шорт. Плавки были всего одни. Он быстро переоделся, снова заглянул в кухню. Екатерина Семеновна стояла возле окна спиной к двери и с кем-то говорила по телефону. С какой-то женщиной. Артур уловил имя Мария.

Кажется, он знал эту женщину. Одна из подруг тещи. Проживала в крайнем подъезде в их доме. Теща диктовала ей, что надо непременно взять с собой. Перечислялась какая-то ерунда: бутылка воды, очки, лупа, веревка, перчатки, пакеты. Он успокоился. Значит, точно едет не одна. И точно за травами. Но вот последняя фраза заставила его насторожиться. И он непременно пристал бы к Екатерине Семеновне с вопросами, не выпорхни в этот момент из ванной Светка.

– Как я тебе, милый? – Она шевельнула голыми плечами, покрутилась перед ним, вздувая куполом широкую юбку. – Новый. Нравится?

– Да. Отлично. – Он поймал ее за талию, привлек к себе, поцеловал в щеку. – Я еду с тобой.

– Ура, ура, ура! – заныла она тихонько. – Я так рада! Уже и переоделся. Ты прелесть, мой муж! Просто прелесть! Едем, едем. Чем раньше выедем, тем больше шанс занять лучшее место.

Они толкались в субботних пробках полтора часа. И, конечно же, никаких свободных мест на городском пляже не оказалось. Пришлось еще минут двадцать метаться между полуобнаженными телами, таская на себе два складных шезлонга и пакеты с полотенцами, водой, бутербродами и фруктами. Он потел, злился, ворчал. Грозился все бросить к чертовой матери и укатить в гараж, где его ждала покраска стеллажа. Светка молча терпела. И настырно перла вперед.

– Все! Нашла! – воскликнула она, падая на пятую точку под раскидистым деревом. – Здесь лучшее место, Артур. И тенек, и народу мало.

То, что до водоема было метров триста, ее, кажется, не волновало. Триста метров, забитых препятствиями из голых пяток, животов и накрытых панамами голов. Но он все равно ушел купаться. И плавал в воде сомнительной чистоты и свежести до изнеможения. Надеялся, что Светке надоест в одиночестве валяться на шезлонге, и она запросится домой.

Не тут-то было! Ее все устраивало. И они пробыли на пляже до самого вечера. Наблюдали за тем, как мигрирует поток отдыхающих. Жевали бутерброды, запивали их теплой водой и лениво переговаривались. По очереди ходили купаться, чтобы не оставлять без присмотра ключи от машины и мобильные телефоны.

– Может, пора уже домой, малыш? – взмолился Артур ближе к семи часам вечера.

– А что мы там забыли? – Она отвернула край своих плавок и с удовольствием отметила, что загорела.

– Екатерина Семеновна наверняка уже приготовила что-нибудь вкусненькое, – мечтательно проговорил он и положил ладонь себе на живот. – Мне уже дурно от теплой воды и бутеров, малыш.

– Мамы нет дома. Забыл, она уехала в заказник? – И Светка снова завалилась на шезлонг, прикрывая лицо спортивной кепкой.

– Как – нет дома? Она сказал, что уедет ненадолго. Время почти семь вечера.

– И что? Сто пятьдесят километров туда, сто пятьдесят обратно. По грунту еще сотня в общей сложности. Четыре сотни, милый! И погулять…

Четыре сотни километров – это пять-шесть часов времени, подсчитал он. Разъехались они в десять утра. Пусть на прогулку еще час.

– Она должна быть дома, – настырно занудил Артур. – И я видел, она мариновала мясо. Собиралась его готовить к ужину. Я мяса хочу, Светка.

– Ее нет дома. Я звонила, – со вздохом призналась жена. – Домашний телефон молчит.

– А мобильный?

– А мобильный вне зоны. Ты же знаешь ее, Артурчик, – передразнила она интонацию матери. – Она всегда забывает зарядить телефон.

Сегодня она его утром заряжала, он это точно знает. Сам сунулся к любимой розетке на кухне со своим мобильным, а там телефон тещи заряжается.

– Телефон она зарядила, Светка. Звони еще, – приказал он. Вскочил с шезлонга и принялся энергично собираться. – Звони ей. Звони ее подруге Марии. Не знаю ее отчества. Они вместе собирались ехать, я подслушал.