Annotation
Нордштейн Михаил Соломонович
Нордштейн Михаил Соломонович
Повесть об учителе
Михаил Нордштейн
Время "Ч"
Повесть
От автора
Главный герой повести -- школьный учитель истории в нынешней Беларуси, где утвердился диктаторский режим с соответствующей идеологией. Как в этих условиях "сеять разумное, доброе, вечное", как человеку с совестью выстоять среди подлости и равнодушия, оставаясь несмотря ни на что оптимистом? Это и есть нравственный стержень повести. А сюжет... Он вовсе не претендует на детектив. Люди познаются не только в крутых ситуациях, но порой и в самых, казалось бы, обыденных.
Так что, дорогой читатель, читай неспешно и размышляй над прочитанным. А как отзовётся на него твоя душа, -- для меня это главное. Чтобы непременно отозвалась, на это и нацелена повесть.
– На чём мы остановились в прошлый раз?
Илья Алексеевич Левашов, учитель истории, слегка прищурившись, устремил взгляд поверх ребячьих голов, словно перед ним раздвинулась стена и предстало то время.
– Вы нам о кронштадтском восстании рассказывали. И в конце урока сказали, что сегодня будем на эту тему размышлять.
– Верно, Валера. Именно размышлять. Думаю, мой монолог подтолкнул к этому. Теперь хочу и вас послушать.
Валерий Климович, невысокий, худенький очкарик и... первый разряд по самбо. Начитанный, любознательный, иногда дерзкий в суждениях. Однажды вступил в спор с учителем о Троцком.
Кто-то возмущённо:
– Уймись, Валерка! Ты совсем обнаглел!
– Не спешите обвинять, -- возразил Левашов.
– - Любой человек имеет право в чём-то сомневаться. Это нормальный процесс познания. Мнение Климовича мне интересно. А теперь о Троцком. Лжи о нём за минувшие десятилетия нагромоздили изрядно. Так что будем её разгребать...
Под напором его аргументов Климович признал свою неправоту.
Эпизод вроде и незначительный, но Левашов не пустил его на самотёк: пусть поработает на педагогику.
– ... В споре со мной Климович вовсе не пытался показать, какой он продвинутый в истории, а искал истину. А это предполагает мужество отказаться от своих заблуждений
– Разве не так, ребята?
– Так !
– - дружно откликнулся класс.
– А коли так, будем пробиваться к истине вместе.
Это его учительское кредо: не заставлять, а побуждать, не вдалбливать, а взращивать, причём, ненавязчиво, без занудливой назидательности.
– Итак, о кронштадском восстании...
Его голос вдруг заглушил ворвавшийся с улицы надсадный клокочущий рёв. Головы ребят разом повернулись в ту сторону. Левашов подошёл к окну. Да, экскаватор. Досадливо сделал несколько шагов вдоль стены. И что этим коммунальщикам вздумалось проводить ремонтные работы именно сейчас, в феврале, когда земля промёрзла, а в школе занятия! Им что, лета было мало? Несколько секунд смотрел, как ковш, яростно вгрызался в промерзшую твердь.
На длинной изогнутой шее, с ритмичной одержимостью сжимая и разжимая свои металлические зубы, он напоминал пасть хищного чудища.
А что?
– - смягчился Левашов.
– - Работящая тварь. Ишь как усердно роет землю!
– - Ещё несколько шагов, и раздражение сникло. Вернее, заставил себя его убрать. И чего взъярился на коммунальщиков? Может, понадобилось срочно заменить трубу. В жизни без помех никак не обойтись. А коль ты учитель, вот и показывай личный пример самообладания при том или ином осложнении.
Плотно закрыл форточку. Рёв заметно убавился.
Улыбнулся.
– Экскаватор нам экзамен учинил: крепкие ли у нас нервы?
– Крепкие, Илья Алексеевич!
– Тогда продолжим...
За свой стол не сел. Вошло в привычку: уж если что-то излагать, то, как правило, в движении. Как однажды пояснил: мысли надо встряхивать, а то слипнутся в мозгах и наружу их не вытащить.
Только на этот раз прохаживаясь, привычного комфорта не испытывал. Впервые надел новые туфли. Когда примерял в магазине, вроде бы вполне были "по ноге", а теперь вдруг закапризничали. Жмут, лукавые. Однако виду не подавал, успокаивая себя: ничего, разносятся.
Неожиданно подумалось: а ведь учебник, по которому ему предписано учить ребят, тоже жмёт и ещё как своей штампованной идеологией. Вот к нему-то притерпеться он не сможет. Тут уж лучше босиком, хотя можно и на колючки наступить.
– ... На прошлом занятии я вам говорил о причинах восстания, его ходе, подавлении. Помните, упомянул: восставшие кронштадтцы направили в Петроград делегацию -- убедить власть, что с продразвёрсткой надо кончать и вообще в стране нужны демократические перемены. Делегация была арестована и вскоре расстреляна. А ведь Ленин, Троцкий, как и многие другие большевики, уже тогда прекрасно понимали: матросы-то правы! Продразвёрстка себя изжила, как и вся политика военного коммунизма. Можно было волнения в Кронштадте уладить миром, безо всякой крови?