Мы девушки привыкли побеждать,

Не потерпеть, нам верю пораженья...

Сдадим экзамен доблести на пять,

Во славу лучезарной, ради мщенья!

Ну почему не сокрушив фашизм,

Должны, со зверем орком всяким драться?

Я верю, мы построим коммунизм,

И не исполним роль, поверь паяца!

В чем только можно девок упрекнуть,

Не дрогнули в боях под Сталинградом...

Нам указует цели солнца луч,

И даст Всевышний высшую награду!

И верю, по Берлину мы пройдем,

Ковер цветов под женскими ногами...

Со мною парень - хорошо вдвоем,

И Бог Святой навечно будет с нами!

Так ты за это девушка борись,

Мир не поставит Гитлер на колени...

В вселенной будет править коммунизм,

Вождь Сталин и мудрец великий Ленин!

Добьемся всех целей, ты поверь,

Навечно будет юность комсомола...

Мы попадаем верно, прямо в цель,

А фюреру не избежать Содома!

А по погибшим, девка ты не плачь,

И воскрешает сила Иисуса...

На нашей стороне удачи мяч,

Хотя куда бросать лишь дело вкуса!

Я верю, Русь святая победит,

И над Вселенной красный флаг поднимем,

Союз Советов это монолит,

К шестнадцати гербам, придут другие!

На последней фразе девчата, наконец, добрались до тролля. Последние орки и гоблины пали под сокрушительными ударами воительниц.

Наташа обнаженным мечом коснулась горла тролля и прошипела:

– Что лизоблюд... Вместо того чтобы честно заплатить за любовь бедным девушкам, привел их на засаду?

Тролль отчаянно проскулил:

– Красавицы...Не убивайте меня!

Зоя презрительно фыркнула:

– А какой резон нам тебя оставлять в живых? Чтобы ты нам подстроил очередную пакость.

Анжелика шлепая босыми ножками по крови, предложила:

– Давайте его сначала кастрируем!

Светлана с азартом предложила:

– И перепилим тупой пилой!

Тролль, крутя кривым носом, простонал:

– Не убивайте меня, я вам денег дам!

И потрясся кожаным мешочком, где звякали монеты.

Наташа хихикнула и заметила:

– Мы тебя убьем, и сами забреем все деньги! Ты нам не подкупишь!

Тролль вкрадчиво произнес:

– Ошибаешься прекраснейшая из людей... Этот мешочек не простой.

Наташа презрительно фыркнула, и пальцами босой ноги, нарисовав кровью кружок, спросила:

– А что он золотой?