Я положила здоровую руку на плечо главного пенетратора, а тот в ответ положил свою горячую ладонь на моё бедро.

— Распишешься на моём гипсе? — сипло спросил Магнуссон и лёг на кровать, при этом настойчиво пытаясь навалить меня поверх себя. Он дёргал и тянул меня за правую руку, но я устойчиво упиралась коленями в кровать. — Эй, ты там к полу примагнитилась что-ли?

Я не могла скрыть улыбки наблюдая за тем, как весело горят его глаза. Облизав нижнюю губу, я всё же сделала шаг назад.

— Ты пришёл за моим автографом? — я взяла с тумбочки чёрный фломастер. — Тогда я не ручаюсь, что он может получится красивым и аккуратным.

Вильям из положения лёжа сел, как он и сидел до, а затем он протянул мне свою загипсованную левую руку.

Я откинула волосы себе за спину, и снова сделала шаг навстречу Магнуссону. Когда я принялась выводить своё имя на всё ещё белоснежном гипсе, то тот вновь заговорил:

— На самом деле, я пришёл к тебе домой не только ради автографа, — серьёзность голоса Вильяма заставила меня напрячься. — То, что было в столовой, не осталось бесследным.

Я отвела взгляд от гипса Магнуссона, и сразу же встретилась с его неописуемо тёмно-карими глазами. Что же могло такое случиться, что Вильям превратился из весёлого парня, в моментально серьёзного типа?

Нахмурившись, я надела колпачок на фломастер.

— Ну и что Крис мне сделает?

— Не Крис, — из-за этих слов я нахмурилась ещё больше. Неужели всё-таки полиция? — А Ибен. Когда она узнала обо всём том, что случилось в столовой, то она пришла просто в лютую ярость. Должно быть, Ибен уже всем заявила, что опозорит тебя так, как ещё не слышал Хартвиг Ниссен.

Я фыркнула.

— Что она вообще может сделать?

— Всё, — сразу же ответил Вильям, а затем вновь попытался заключить меня в объятья.

Я сделала ещё один шаг назад… Чёрт, да мне просто не хотелось, чтобы в комнату зашла моя мама и застукала меня обнимающийся с Вильямом.

— О, это что YAMAHA C-70? — оживлённо спросил Магнуссон и подскочив с моей кровати, полез за гитарой на моём шкафу.

— Вроде да… я не помню точного названия, — призналась я, наблюдая за тем, как Вильям сдувает с гитары пыль.

— Ты играешь? Не знал, — шатен опять сел на мою кровать, и сделав быстрые движения рукой, вновь позволил моей старушке-гитаре сделать вдох жизни.

— Я играла когда-то давно… Знаешь, я занималась гитарой в тот период, когда родители записывают в разные секции, чтобы найти для ребёнка «то самое». М-м-мм, гитара не оказалась для меня «тем самым». Сейчас я даже простые аккорды не вспомню, вот так вот, — я села рядом с Вильямом. — И я так поняла, что из нас двоих, играешь здесь лишь ты один.

— М-м-мм, да, но не девушкам, — как-то нехотя проговорил Магнуссон, и я невольно бросила взгляд на своё имя на его гипсе. — Могу сделать исключение за небольшую цену.

Глаза у Вильяма вновь искренне заблестели, что ему невозможно было отказать — ну просто невозможно. Передо мной словно повесили табличку «не говорить нет». Не знаю, какая у него цена на уме, но кажется, я готова взять кредит.

Не отрывая от шатена глаз, я медленно кивнула ему. Гм, ещё бы я отказалась от песни в исполнении Магнуссона: вы с ума сошли что-ли?

Вильям сел поудобнее, и мою комнату залило приятное звучание гитары, а затем и его звучного голоса:

Пусть эти слова будут первыми,

Что ты услышишь.

Мир ярче чем Солнце

Теперь, когда ты здесь, рядом со мной.

Твоим глазам понадобится время, чтобы привыкнуть

К тому потрясающему свету, что окружает нас.

Я отдам тебе всё, что имею.

Я научу тебя всему, что умею.

Обещаю, я всё сделаю правильно.

Я всегда буду рядом,

Но со временем научусь отпускать тебя.

Обещаю, я всё сделаю правильно.

Я сделаю мягким каждое лезвие.

Я покажу тебе мир самым прекрасным.

И я всё сделаю правильно.

С каждым стуком сердца,

я буду защищать тебя до последнего вздоха.

Я всё сделаю правильно.

Ты любима.

Тебя любят больше, чем ты думаешь.

Я отдам тебе всю свою жизнь,

Чтобы доказать тебе это.

Я буду для тебя тем, кем ты захочешь.

Прошу быть верной лишь…

Однако, твоё сердечко слишком маленькое, чтобы осознать