Последующие праздники я провела с мамой в домике, но это не означало, что я была отрезана от мира. Благодаря социальным сетям, я знала такие вещи, как, например, что Крис продолжает встречаться с Ибен.

Тот день в «Маемо» превратился в пустой звук. По крайней мере, для меня точно. Хотя, нет. Всё было не просто так. Я поняла одну вещь — Шистад не такой плохой, каким хочет казаться.

Собирая вещи обратно в дом, я опять же сидела в Instagram. Ибен выложила фотографию спящего Криса, который обнимал подушку, словно маленький ребёнок. Надпись под фотографией была не менее обнадёживающей: «Снова счастлива».

Забавно. Не она ли говорила мне у моего же собственного дома, что больше не может терпеть выходки Шистада? Видимо, всё же может.

Я выключила телефон, и забросила его в рюкзак на плече.

Мне лучше стоит задуматься не об очередном пенетраторе, а об учёбе. Если я и дальше буду учиться, как в предыдущих четвертях, то я смело могу забыть о престижном университете.

Мама выкатила из соседней комнаты свой чемодан, и мы вместе направились к машине, которая ждала нас у дома.

Заведя машину, включив ненавязчивую музыку, уже через пару минут мы ехали в Осло.

— Ты изменилась, — сказала мама, когда мы выехали на нашу улицу.

Я бросила на неё беглый взгляд, но не стала её расспрашивать о чём-либо, ведь она была совершенно права — я и вправду изменилась. Эта неделя загородом вернула мне способность трезво мыслить. Я будто бы почувствовала умиротворение спустя долгое время. Вся путонница распуталась и разложилась по полочкам: Вильям теперь в Лондоне и я вряд-ли увижу его теперь хоть когда-нибудь; Нура одна, но это не мешает ей также, как и мне, всё ещё раздумывать о происходящем; Крис и Ибен вместе, несмотря на все противоречия и несостыковки.

Я также поняла ещё одну вещь — Шистад мне симпатичен. Да, у него есть недостатки. Да, мы в какое-то время наговорили друг другу много лишних слов. Но… Я больше не хочу ничего отрицать. Теперь я хочу быть честной хотя бы перед самой собой. В конце концов, мы сами выдумываем себе трагедию, чтобы заполнить пустоту жизни.

Мама умело припарковала машину у дома, и аккуратно взяла меня за левое плечо:

— Я думала, что каникулы на природе наоборот развеют твоё волненье, а ты стала ещё более задумчивой.

— Напротив, мама. Многое прояснилось, — ответила я на её утверждение.

— Поверю тебе на слово, но у меня есть ещё один вопрос… Как планируешь начать новый учебный год? Также, как и прежний?

Я невольно хмыкнула.

— Учёбой и ещё раз учёбой.

— И только учёбой? А как-же Крис?

Моментально сглотнув, я бросила взгляд в дверь машины.

— Крис в прошлом. Мне нужно думать о будущем.

— Прямо-таки и в прошлом, — весело произнесла мама, а затем продолжила. — Это ты сейчас так говоришь, но я больше чем уверенна, что вы ещё…

— Хватит! — перебила я. — Не нужно так говорить.

Я на распашку открыла дверь машины и вышла на белый хрусиящий снег. Недолго думая, я направилась к дому.

***

Второе января. Вторник. Осло.

Сегодня школа Хартвиг Ниссен вновь начинает работать. Ленивые ученики опять наполнят коридоры и многое вернётся на круги своя.

Впервые за долгое время, я взяла с собой абсолютно все тетрадки и огромное множество канцелярских принадлежностей, которые могут мне понадобится на уроках.

Игнорируя сонных знакомых, которые шли по своим классам, я думала лишь о том, как бы мне наладить отношение с большинством учителей. Первую неделю я буду стараться усердно учиться, а затем, если их отношение ко мне не изменится и они будут считать меня прежней Эвой Квиг Мун, то мне придётся поговорить с ними и объяснить, что в этом году я настроена крайне серьёзно.

Первым уроком у меня должна была быть алгебра. Странно, но этот предмет без особых усилий давался мне на стабильное «хорошо», поэтому я не волновалась, если учитель решит завалить нас впервый же день.

Когда прозвенел звонок, и класс заполнили одноклассники, я невольно остановила внимание на Нуре. Она села за первую парту и выглядела крайне сосредоточено. Я могу ошибиться, но у меня было такое ощущение, что она сейчас думает также, как и я. Учёба, учёба, учёба — и ничего больше.

Когда урок закончился, то из класса она вышла второй. Её пыталась зачем-то позвать Сана Бакуш, но светловолосая Нура безразлично вышла из кабинета.

Опустив взгляд на свою парту, я стала собирать с неё тетрадь, учебник и ручку с карандашом.