Гермиона Грейнджер очень хочет узнать, что же любит Драко Малфой
— Ему уже лучше. — Целитель Аддингтон тихо притворил дверь палаты и посмотрел на Нарциссу Малфой, которая была бледнее обычного.
— Он поправится? — робко переспросила та, теребя в руках атласный платок.
— На данный момент мы не можем делать никаких прогнозов. Пока что он нестабилен, и мы не хотели бы давать вам ложных надежд. — Аддингтон поджал губы и опустил взгляд.
— Спасибо, — слабо пробормотала Нарцисса. — Хотя бы за то, что честны со мной.
Она промокнула глаза платком, отчего Аддингтон вздрогнул и отвернулся. Чуть поодаль разыгрывалась куда более привычная сцена: Люциус Малфой отсчитывал звонкие золотые галлеоны в мешочек, заботливо подставленный заведующим этажом. Вот только на этот раз деньги предназначались для покупки ингредиентов и разработки зелий, которые вылечили бы Драко Малфоя. Да и от былой спеси не осталось следа: руки крупно дрожали, глаз дергался, а во взгляде вместо высокомерия читалась мольба. Аддингтон покачал головой, коротко взглянул на двери палаты и побрел в свой кабинет.
***
Когда целитель ушел, Драко снова укутался в одеяло, свернулся, поджал колени к груди и уставился в стену. Во рту все ещё покалывало от горечи Успокаивающей микстуры, Умиротворяющего бальзама, Зелья от истерики и доброго десятка других снадобий, которыми его пичкали уже несколько недель. Он тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Перед внутренним взором тут же предстала картина, из-за которой Драко и оказался в больнице святого Мунго: каменная глыба, некогда бывшая частью стены, лежала на полу, а вокруг растекалась лужа крови. От этого только сильнее темнела копна волос, и так уже перепачканная. Смешиваясь с золой и комьями глины, кровь становилась по-настоящему грязной, и на Драко вновь обрушилось понимание того, что до этого разницы не было. Кровь той, что теперь бесформенной кучей лежала под камнем, ничем не отличалась от его собственной.
Драко вздрогнул, открыл глаза и перевернулся на спину.
— Здесь не так-то и плохо на самом деле, — прозвучал рядом голос.
Молочно-белая Грейнджер сидела на его тумбочке и болтала ногами.
— Если это и впрямь так, почему ты приходишь ко мне? — устало спросил Драко. Она пожала плечами, взлетела и описала пару кругов под потолком, после чего приземлилась на жесткую больничную койку. Грейнджер удобно устроилась в ногах у Драко, и от этого у него по спине пробежали мурашки.
— Разве ты боишься привидений? — спросила она чуть обижено.
— Я? Нет, только Кровавого Барона в Хогвартсе боялся. — Драко храбрился.
— Ну, в этом тебя точно упрекнуть нельзя, — рассмеялась Грейнджер. У неё был удивительно мелодичный смех. Невозможно было понять, стал он таким после смерти или всегда напоминал перезвон колокольчиков, а Драко просто не обращал на это внимания.
— Ощущения не самые приятные, — признался он, и Грейнджер подвинулась.
— О, я помню. Мы как-то пошли на вечеринку по случаю юбилея смерти сэра Николаса, и там мимо меня прошел кто-то из гостей. Достаточно необычное чувство.
— Юбилей смерти? — удивлённо переспросил Драко.
— Да, я в свое время посмеялась. А теперь вот думаю, не устраивать ли и мне такие.
— Тебе не кажется, что ты слишком сильно прониклась своим новым состоянием? — осторожно спросил Драко, и на ум ему почему-то пришла Плакса Миртл.
— А что, можно умереть несильно? — Грейнджер прищурилась. — Тут, знаешь ли, только два варианта: либо умер, либо нет.
— Но это же не повод устраивать годовщины смерти! — крикнул Драко.
Дверь приоткрылась, и в палату заглянула пухленькая целительница.
— Драко, солнышко, с кем ты беседуешь? — с доброй улыбкой спросила она. Грейнджер уперла руки в боки и повернулась к двери.
— А вы не видите? — Он воззрился на целительницу с тревогой и подозрением.
— Конечно вижу! К тебе снова пришла подружка! — Она с притворной радостью всплеснула руками и посмотрела в сторону окна, хотя Грейнджер стояла прямо перед ней.
— Какая красивая! — продолжала целительница. — Как ее зовут?
— Ответь. — Грейнджер ухмыльнулась.
— Гермиона, — буркнул Драко.
— Молодец, Гермиона, что пришла проведать Драко. — Целительница помахала пустому месту у окна. — Солнышко, Гермиона будет очень рада, если ты выпьешь Успокаивающей микстуры. Совсем немного, одну ложечку.
Грейнджер захохотала, но целительница, казалось, не слышала. Пока Драко с удивлением рассматривал эту картину, у нее получилось влить ему в рот зелье.
— Вот так, умница, — похвалила целительница. — А теперь отдыхай.
Дверь закрылась, и Драко снова остался один на один с Грейнджер.
— Почему она тебя не видит? — спросил он, чувствуя, как сон накатывает тяжелыми волнами.
— Потому что я твой личный кошмар, Малфой, — улыбнулась Грейнджер. — А теперь спи. Я вернусь. Я обязательно вернусь.
***
— Он сказал, что ее зовут Гермиона, — выпалила Мэри, ворвавшись в кабинет к целителю Аддингтону. Тот кивнул и перевел взгляд на сидевших напротив него Малфоев. Люциус поджал губы и покосился на жену.
— Бедная девочка, — всхлипнула Нарцисса и поднесла к глазам платок.