В городе и его окрестностях происходит уже второе убийство. Убийца имеет явную склонность к двум цветам. Чёрному и белому. Именно в этих двух цветах он представляет совершенные им сцены убийства. Антураж и жертвы. Все и всё окрашено им в черный и белый. Тем больше ужаса и отвращения вызывает его преступления, которому он придает художественный и уродливый философский смысл. Понять извращенный и пораженный кровожадным безумием разум убийцы суждено следователю УГРО Москвы, начальнику особой оперативно-следственной группы, Станиславу Корнилову. И волей-волей помогать ему всё так же придется девочке-подростку, синеглазой Веронике Лазовской. Девочке со странной, необъяснимой способностью видеть и проживать воспоминания других людей. Она не хочет этого, она бы давно предпочла жить обычной жизнью и заниматься своим спортом. А вместо этого она вынуждена лицезреть чужие радости, печали, триумфы, неудачи, и что самое ужасное... чужую боль, горе и страдания. Она обречена видеть воспоминания убийц и жертв, в самых детальных подробностях. Сможет ли это помочь Веронике и Станиславу Корнилову поймать того, кого в полиции скоро нарекут Монохромным человеком?
МОНОХРОМНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Эпизод первый '4: черно-белая комната'
ДОМРАБОТНИЦА
Четверг, шестое августа.
Предрассветные сумерки медленно бледнели над городом.
Серовато-синие оттенки ночи слабели, и словно не торопливо выцветали на предрассветном небосводе.
Блекло-серый рассвет неспешно, грузно и вяло надвигался с востока, и вынимал из полумрака утра очертания домов, дворов и улиц.
Утро настало с мелким, монотонным дождём.
Его торопливые мелкие капли шлепали по листьям деревьев и цокали по асфальту.
Капли дождя висли на окнах тихих домов, и лениво сползали по стеклу.
Улицы ещё спали. И утренняя, унылая хмарь с моросящим дождём как нельзя лучше способствовала этому.
Уличные дороги, тянувшиеся вдоль зеленых лужаек и заборов, оставались тихими и пустыми, до тех пор, пока вдали не появился свет автомобильных фар.
Машина с нарастающим шумом приближалась. С шумным шелестом она разбрызгивала мелкие лужи на мокром асфальте.
Желтый автомобиль с черными квадратиками и колпаком такси, остановился перед одним из домов.
Из автомобиля, раскрыв зонтик вышла женщина в желтой рубашке, узких джинсах и в темных оксфордах.
– Я не знаю, как ты собираешься одновременно работать в двух кафе и ещё при этом успевать учиться, Клара!-раздраженно проговорила женщина, прижимая трубку смартфона плечом.
Она захлопнула дверцу такси и взяла телефон в руку.
– Что значит, 'может ты мне скинешь не много'?!-сердито ответила женщина, шагая по направлению к дому темным, деревянным сайдингом.-Я тебе в прошлом месяцев пятнадцать тысяч положила на карту! Куда ты всё подевала?! А-а... А вот знаешь, что милая моя, я тебе не банкомат на ножках! Привыкла она! Ничего себе! Там потратила на гулянки с подружками, тут она себе кофточку прикупила, а потом 'Роза, одолжи мне не много денег!'! Фигу тебе с маслом растительным и вчерашним майонезом! Всё, Клара! Хватит плакаться мне на душу, больше я тебе ничего высылать не буду!
Женщина, раздражаясь всё больше, открыла дверцу забора и поднялась по узким, широким ступенькам пологой цементной лесенки.
– Клара если хочешь получать больше, подумай о другой работе! Почему я должна решать твои проблемы?!-женщина встала под крыльцо входной двери и сложила зонтик.
Она отряхнула его и вздохнула, слушая свою собеседницу в телефоне.
– И что, что тебе не хватает на телефон? Походи пока со старым... Ну не доставай при однокурсниках, если тебе стыдно.-женщина достала позвякивающие ключи.-Всё мне надо работать. В отличии от тебя у меня нет старшей сестры, которую можно доить, как молочную корову и радоваться жизни! Все, мне надо работать! Пока, Клара!
Женщина убрала телефон от лица, дала отбой и спрятала телефон в сумку.
Она открыла дверь, тихо вошла в дом. Так же тихо разулась. Обвела взглядом просторную прихожую и гостиную.
Помещение дома утопало в расплывающемся полумраке. Через закрытые жалюзи окнами, слабо сочился мерклый свет пасмурного утра.
Женщина вдела ноги в домашние тапки, поставила влажный зонт в металлическую зонтницу и прошла внутрь.
Она остановилась, посмотрела в обе стороны.
– Эй, Ларри!-не громко позвала она в полумрак гостиной.-Ты где там?
Обычно, когда она приходила её встречал только один член семьи.
Белоснежный, и дружелюбный самоед Ларри. Но сейчас пса нигде не было видно. Роза решила, что, наверное, он спит с Жанной, старшей дочерью её нанимателей. Ларри любил её больше всех, и частенько спал в её постели.
Роза направилась на кухню. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить явно спящих ещё хозяев, женщина вымыла руки, включила свет, и приступила к готовке завтрака.
На часах было почти пять утра.
Роза перемыла оставшуюся с вечера посуду. Вздохнула, взяв в руки глубокую тарелку с размазанными по стенкам хлопьям.
– Гриша.-вздохнула она и устало улыбнулась.
Только маленький, шестилетний сын её нанимателей оставлял после себя такую грязную посуду.
Она взялась отмывать кофейник, когда услышала приглушенный собачий скулеж.
Роза быстро выключила воду и тут же прислушалась.
Снимая перчатки, она вышла из кухни. Снова прислушалась.
Тишину в доме нарушал только непрерывный стук дождевых капель на окнах.
Но вдруг опять жалобно и тихо заскулила собака.
Она была где-то в квартире, здесь на первом этаже. Звук доносился со стороны ванной и туалета.
Роза осторожно прошла туда. Только сейчас, когда она не торопливо, почти крадучись, шла на звук собачьего голоса, она почувствовала странную, нервную зябкость.
Казалось откуда-то в дом проникает промозглый, влажный воздух и касается её кожи.
Роза почувствовала, как её захлёстывая необъяснимое волнение и тревога.
Постепенно учащалось сердцебиение, мышцы живота наливались тяжелым напряжением.
Что-то было не так. Роза не знала, что именно и убеждала себя, что всё нормально.