В России общественное осуждение репрессивных действий Оттоманской Порты на Балканах было связано с такими именами, как И.С. Аксаков и Ф.М. Достоевский, М.М. Антокольский и Л.Н. Толстой, В.М. Гаршин и Д.И. Менделеев, И.И. Мечников и Н.И. Пирогов, И.Е. Репин и И.С. Тургенев, В. В. Стасов...

Повсеместно в России возникли Славянские комитеты, при которых создавались «вербовочные» присутствия». Они занимались записью добровольцев и их отправкой в Сербию и Черногорию, которые объявили войну султанской Турции. Особенно активно Славянские комитеты действовали в Санкт-Петербурге и Москве, Нижнем Новгороде и Орле, Одессе и Екатеринодаре, Новочеркасске и Севастополе, Харькове и Владикавказе, поволжских городах.

Отправлялись прежде всего люди, имевшие подготовку — отставные военные и медицинский персонал. Проходил широкий сбор добровольных пожертвований. Движение русского общества достигло своего апогея весной 1876 года. Это было связано с тем, что Сербия и Черногория потребовали от Турции прекратить посылку карательных экспедиций в Боснию и Герцеговину для истребления мирных жителей. Стамбул отказался выполнить это требование. 18 июня оба славянских государства объявили Оттоманской Порте войну.

Тогда из России в Сербию и Черногорию и пошёл поток добровольцев. В Белград прибыл генерал Черняев, прославившийся присоединением Туркестана к Российской империи. Из Севастополя приехал генерал Новоселов. В числе добровольцев оказались полковники Дохтуров и Киреев, известные врачи Склифосовский и Боткин, писатель Успенский, художники Поленов и Маковский.

Славянские комитеты руководили отправкой добровольцев на Балканы. Им выдавались подъёмные: офицерам от 200 до 250 рублей, рядовым — 100 рублей, кроме того, обеспечивался бесплатный проезд по железной дороге. В Белграде русские добровольцы получали оружие и обмундирование — синюю куртку и шапочку, сразу же уходили на фронт.

Очень большое значение в той освободительной войне играла медицинская помощь, которую Сербия и Черногория получали из России. В сентябре 1876 года в Черногории работало 14 врачей, 13 фельдшеров и 12 сестёр милосердия. Был открыт военный госпиталь в Цетинье и несколько лазаретов. Руководил ими профессор Медико-хирургической академии Н.В. Склифосовский. Вернувшись домой, он рассказывал:

— Черногорцы принимали нас как своих братьев в войне с османами...

— Между русским врачом и раненым воином-черногорцем устанавливались отношения, при которых всякий совет первого принимался с полным доверием...

— Если бы видели, с какой благодарностью относились беженцы-черногорцы к русским врачам в городе Дубровнике...

В Сербии сперва начал действовать санитарный отряд, который возглавлял врач с мировым именем С.П. Боткин. Затем сюда прибыли санитарные отряды из Москвы и Киева, Новгорода и Рязани, Харькова и Дерпта (ныне эстонский Тарту). Они добросовестно трудились в госпиталях Белграда, Крагуеваца, Делиграда, Ягодина и других местах.

Российским обществом Красного Креста в Сербию было направлено 115 врачей, 4 провизора, 118 сестёр милосердия, 41 студент-медик и 78 фельдшеров. Общество из своих средств выделило на помощь раненым воинам Сербии и Черногории около 700 рублей. Сумма огромная, если учесть, что она складывалась из добровольных пожертвований.

Склифосовский позднее напишет книгу воспоминаний, которую назовёт «Из наблюдений во время славянской войны 1876 года». Эпиграфом к ней могли бы стать такие слова светила отечественной медицины:

— Наши врачи и сёстры милосердия, прибывшие из России, являли на земле сербов и черногорцев её лицо...

Всего на Сербско-черногорско-турецкую войну прибыло до четырёх тысяч русских волонтёров. Генерал Черняев создал на территории Сербии русское ополчение, в рядах которого сражалось 640 офицеров и 1806 нижних чинов. Они приняли участие в самых жестоких боях, не уронив ни своей чести, ни своего имени.

О том, как ополченцы беззаветно сражались, были сложены легенды. В одном из сентябрьских номеров за 1876 год газета «Современные известия» напечатала высказывание султанского полковника, сделанное им в Стамбуле о русских офицерах-добровольцах:

«Таких воинов я не видывал, они всегда впереди своих солдат, с обнажённой шашкой, нередко с непокрытой головой, бросаются в свалку, нанося жестокие удары направо и налево. Один восторженный вид их должен воодушевить солдат. О, если бы у нас были такие офицеры!..»

Император Александр II и канцлер Горчаков поощряли отправку на Балканы добровольцев из России. Делали они это не под влиянием каких-то обстоятельств, а по собственному умонастроению.

Такое решение государя было связано со следующим случаем. В один из июльских дней главнокомандующему войсками Гвардии, одновременно являвшимся командующим столичным военным округом, Николаю Николаевичу-Старшему на стол легло сразу 50 (!) прошений гарнизонных офицеров. Все они просили только об одном: отпустить их для поступления в сражающуюся сербскую армию.