– С возвращением, принцесса.
– Пророкотал голос его демона над ухом. В нем он слышал тихий хрустальный смех Мики, который, наконец, смог позволить себе уснуть снова, делясь силами с родителем.

– Я дома.
– Усмехнулся бледными губами Курапика, крепко обнимая свою пару в ответ. Аура Манипулятора все еще рвала его мозг на части, пытаясь подчинить, но не могла обуздать чужую волю к жизни и к свободе. Курута повернул голову в сторону окруженного Золдика, чтобы увидеть тонкие плечики Ретц закрытые доспехом и черные шелковые локоны Наники, что трепал поднятый силой мужчины ветер. Возможно, Маха хотел бы сбежать, не видя в этом ничего позорного для себя - но со всех сторон его окружили Пауки, к которым присоединился окровавленный, однако ухмыляющийся Хисока и изрядно потрепанный Иллуми. Гон и Киллуа встали рядом. Все они направили свою ауру в центр, вместе, способные пересилить противника, задавить его мощь, своей - объединенной в одно. Это почти парализовало мужчину, сковало кандалами по рукам и ногам, пригибая к земле, к вминающемуся вниз и дробящемуся каменному полу.

– Твоя очередь загадывать желание, Наника.
– Тихо прошептала Ретц на ухо девочке, поставив ее на пол, прикрывая собой.

– Убей его. Пожалуйста.
– Выдохнуло потустороннее существо, и ужасная маска обратилась вдруг в нежное личико, не Аллуки, но то, каким оно могло бы быть, появись сестра Киллуа на свет много лет назад.

– Как пожелаешь, моя хорошая.
– В руке Ретц сверкнул клинок, созданный, когда-то Омокаге для копии Куроро. И в следующий момент она снесла чужую голову с плеч одним движением - точно, как учил ее Мастер, вложив в удар всю свою силу, всю боль, что пропускала через себя. Боль Курапики, Пауков, Гона с Киллуа, Хисоки и Иллуми, Наники и Аллуки. Отдавая ее до последней капли.

Эпилог

За последние пятнадцать лет, Йоркшин мало изменился. Может, он стал немного больше и ярче, однако, это по-прежнему все тот же рассадник порока, горнило человеческих страстей. Здесь, бушуют чужие эмоции, льется алкоголь, ночи напролет крутится рулетка, а сильный властвует над слабым. Они не были в этом месте так давно. Курапика поднимает лицо к ночному небу. Пусть здесь царит световое загрязнение, но его глаза все равно видят мириады звезд, и потоки ауры, омывающие мир. Будто он не стоит на крыше старой заброшенной мраморной башни, а находится на самом дне океана, наблюдая через толщу воду за текущей наверху жизнью. Как в старой сказке о русалочке. Каждый его шаг по-прежнему боль, как и каждый новый вдох, но, как много лет назад это не имеет значение. Сломанные кости срастутся....когда-нибудь....однажды. Фэйтан, наверное, будет жалеть об этом больше всех, недовольно цокая своим жалом под языком и щелкая хитиновыми щитками. Сейчас, палач сидит на соседнем уступе, листая очередной журнал - в этом мире некоторые вещи просто не в состоянии измениться. Мачи не вмешивается в чужое меланхоличное настроение, она почти спит обхватив себя руками и тонкими паучьими лапами, хоть и контролирует пространство четко, невесомыми нитями стальной паутины, натянутыми вокруг - приказ босса никто не отменял. Принцессу Риодана всегда обязаны сопровождать двое членов семьи - это не обсуждается.

Из созерцательного настроения, парня выводят горячие огненно руки. Он только и успел услышать за спиной хлопок кожистых крыльев, прежде чем Куроро притянул его к себе, запахивая в длинный теплый плащ.

– Осень, принцесса.
– Бархатно произнес чужой голос над ухом, на миг, мужчина прихватил край чужой ушной раковины зубами, выражая свое недовольство. Ладони, увенчанные черными ногтями, способными в мгновение ока превратиться в острые когти, смяли ткань чужого платья. Парень только улыбнулся на это, оборачиваясь в кольце чужих рук. За спиной Люцифера недовольно шипя, приземлился на крышу Финкс, прыгавший с соседнего здания. Усилитель оставил в бетоне солидную вмятину, и распрямился, похрустывая шеей - то есть, выражая крайнюю степень недовольства тем, что им с Шалнарком тяжко было угнать за боссом, предпочитающим путешествовать по воздуху. Шал, поймав поток ветра, легковесно опустился рядом, медленно гася холодное сияние символов на коже. Парень улыбался и как всегда был увешан целой кучей гаджетов, позволяющий ему подсоединиться куда угодно.

– Как будто, такие как мы, могут простудиться.
– Курута протянул руку и поправил осторожно повязку на лбу своего партнера, скрывающую вытатуированную на коже зубчатую корону, знак его главенства в их семье. Мужчина вместо ответа поймал чужую руку, прикоснулся губами невесомо к золотому ободку кольца, пережившему непомерное количество неприятностей и приключений, в которые его владелец, раз за разом, умудрялся попадать.

– Как показала практика - могут.
– Заметила колко Мачи, не открывая глаз. Курапике оставалось лишь невинно отвести взгляд в сторону, от чего Финкс фыркнул от смеха, а Фэйтан издал странный стрекочущий звук из-за журнала, означающий смех.

– Следующие сто лет будете мне припоминать тот вояж в Гренландию, да?
– Усмехнулся, не выдержав, блондин и плотнее прижался к своему демону, наслаждаясь нечеловеческим жаром чужого тела. Рука Куроро тут же нырнула под подол платья-туники, огладив край одетых вниз узких джинс. Крепкие пальцы провели по татуировке паука с четвертым номером в центре, прячущимся в паху. Лишь верхняя часть, со жвалами и парой передних лапок, была видна снаружи, наслаиваясь на золотые металлические рисунки, но и этого хватило, чтобы вызвать волну мурашек по всему телу.

– Гораздо хуже.
– Жизнерадостно ответил на это Шалнарк.
– Всю оставшуюся жизнь.
– Его следующая фраза, так и осталась невысказанной, хоть аналитик и успел открыть рот, потому, что Манипулятора просто чуть не снесло с ног, приземлившимся на крышу Увогином.
– Ай, Уво! Осторожнее.
– Сотовый телефон, который парень держал в руках, полетел вниз. Сам Шал тоже полетел бы следом, спасая свое имущество, но его перехватили легко, мощной рукой под талию.

– Ты что, не рад меня видеть?
– Притворно возмутился одиннадцатый номер, притискивая к себе свое громко возмущающееся сокровище.

– По-моему, ребенок, это была попытка меня убить.
– Паку, туманной золотистой дымкой плавно поднялась из-за края, держа в руках красный мобильник с дьявольскими крылышками. Она легко приняла снова человеческий облик, улыбка женщины говорила, что та просто шутит. Аналитик выдохнул облегченно, принимая обратно свою драгоценную игрушку, а потом начал бухтеть, пытаясь объяснить Увогину, в чем тот не прав. Впрочем, как всегда бесполезно - у Усилителя в одно ухо влетало, а в другое вылетало.