Снова чиркнув спичкой, зажёг огонь в печке.

Прикрыв дверцу ненадолго, но услышав когда огонь загудел внутри снова открыл, наложил полную печку дров и закрыл её уже на задвижку.

Выйдя наружу, занёс внутрь кусок льда, вырубленного тоже заранее в болотце неподалёку, разбил его топором на чурке и сложив всё в котелок, поставил кипятить воду для чая.

Недолго полежав на нарах, отдышавшись поднялся, занёс внутрь большой кусок мяса, достав его из рюкзака.

Ружьё повесил снаружи, на гвоздь под крышей.

Острым ножом, с трудом нарезал мясо мёрзлыми ломтями и положил на закопченную сковороду.

Взял с подоконника, тоже замёрзшую половинку луковицы и покрошил ее туда же. Потом с полки снял полотняный мешочек с серыми выступившими пятнами жира, достал из него кусок солёного сала, порезал длинными палочками в сковороду.

Печка разгорелась и загудела мерно вздыхая, как паровозная топка; плита в центре заалела раскалённым металлом.

Туда, на самый жар, он поставил сковороду, помешал содержимое и стал ждать...

Чайник закипел, с шипением проливая капли горячей воды на раскаленную печь.

Отлив немного кипятка в кружку, человек бросил туда оставшиеся на чурке льдинки и не выходя на мороз, тут же возле печки помыл руки и лицо, осторожно обрывая с усов остатки ледяных "вишен".

На сковородке зашкворчало и такой вкусный запах разошёлся в согревающемся зимовье, что человеку зверски захотелось есть и он, несколько раз невольно сглотнул слюну.

"О- о, как я их понимаю - подумал он о волках и может быть впервые за весь длинный вечер, улыбнулся.

– Все-е-е, мы дети-и галактики-и...- замурлыкал он популярную песню и стал устраиваться поудобней.

Снял, наконец, суконную куртку на ватном подкладке, душегрейку, расправил плечи, посидел неподвижно вороша волосы и уставившись в яркие точки огня, видимые сквозь круглые дырочки в дверце печки.

Немного погодя. достал с полки мешок с сухарями, протёр нечистым полотенцем алюминиевую гнутую ложку, поставил сковороду с жаренной олениной на стол и принялся есть, аппетитно чавкая и хрустя сухариками. Дожёвывая и проглатывая очередной кусок мяса, нежного и ароматного, он бормотал по привычке: - Так жить можно - и немножко подумав, набив рот очередным куском мяса, прожёвывая, нечленораздельно добавил: - Ради такого момента стоит жить, мёрзнуть и надрываться!

Через час зимовье нагрелось...

Человек наелся, спрятал все припасы на полку, подальше от мышей. Сковороду с оставшимся недоеденным мясом вынес на улицу и прикрыв крышкой оставил под скатом крыши.

Отойдя от избушки, постоял, поглядывая в невидимое небо, потирая свободной рукой зябнущие уши.

Вернувшись в зимовье, достал из под нар толстые берёзовые поленья, положил их на тлеющие угли в печку.

Расстелив на нарах остатки старого ватного одеяла, он разулся, потом развесил на верёвочках над печью влажные портянки и поставил сапоги в тепло, но подальше от раскаленных печных стенок.

Не снимая носков, устало зевая, лёг.

Похрустел суставами раскладываясь поудобнее и под мерное потрескивание разгорающихся дров задремал...

Вскоре, ещё раз открыл глаза, потея, снял свитер, оставшись в несвежей футболке - безрукавке.

Потом, вспомнив приподнялся, задул оплывающую от внешнего жара свечу и вздыхая, бормоча что-то нечленораздельное, уснул...

...Снаружи трещал мороз, и лопалась кора на деревьях. Было тихо и темно, а оттаявшее окошко зимовья чуть светилось изнутри, да из печной трубы домика изредка вылетали искры...

...Вожак увёл стаю от отстоя и давая отдых уставшим телам, волки вскоре легли, голодные и злые.

Перед сном молодые волки грызлись между собой, отбивая место поближе к вожаку.

Тот, как обычно, лёг на возвышении почти не оттаптываясь и беспокойно заснул, вспоминая звук ружейного выстрела и крик человека.

Он уже решил утром идти обратно, к тому месту, где они на днях задрали лосёнка - волк вспомнил об оставшихся в тех местах двух лосях...

...Человеку снился сон...

Он повёл детей, своих и соседских в лес, неподалеку от города, на берег водохранилища. Выйдя к заливу они долго купались в теплой прозрачной воде, загорали и бегали наперегонки.

Потом, одевшись пошли дальше, потому что он обещал им показать ближнее зимовье.

Когда перейдя болотистый ручей вошли в сосновый распадок, то на бугре около родничка, увидели на месте лесного домика чёрные угли.

Кто-то сжёг зимовье ещё ранней весной, может быть ещё по снегу. Сделали это, скорее всего местные лесники, которые не любили, когда в их владениях, в лесном домике ночевали подростки.