Шрифт:
Он [наместник] убил их и отослал что при них было, а вещей было много. Когда посланное прибыло к Хорезмшаху, то он разделил его между купцами Бухары и Самарканда и взял с них стоимость его [розданного товара]...
...Выстроились они к битве и совершили бой, какому подобного не было слышно. Длилась битва 3 дня да столько же ночей, и убито с обеих сторон столько, что и не сочтёшь, но не обратился в бегство ни один из них. ...Кровь текла по земле до такой степени, что лошади стали скользить по ней от множества её... Когда настала четвёртая ночь, то они разошлись и расположились одни насупротив других, когда же совершенно стемнела ночь, то неверные развели свои огни и, оставив их в таком виде, ушли. Так поступили и мусульмане, и каждый из них покинул сражение.
...Мусульмане возвратились в Бухару. И стал он [Хорезмшах] готовиться к осаде, сознавая при своей слабости, что если он не был в состоянии одолеть даже часть войск его [Чингисхана], то что же будет, когда они придут все со своим царём. Он приказал жителям Бухары и Самарканда приготовиться к осаде, собрав припасы для сопротивления, поставил войска в Бухаре 20 000 всадников для охраны её, а в Самарканде 50 000, и сказал им: «Стерегите город, пока я вернусь в Хорезм и Хорасан [93] , наберу войска, обращусь за помощью к мусульманам и возвращусь к вам.
93
Хорасан — средневековое название Южной Туркмении и Северо-Восточного Ирана.
...Неверные же... прибыли к Бухаре через 5 месяцев после прихода туда Хорезмшаха, осадили её и три дня пели против неё жестокий и непрерывный бой. Не стало силы у войска хорезмийского против них, и оно оставило город, уйдя обратно в Хорасан. Утром жители города, у которых не осталось никакого войска, упали духом; они отправили кадия [94] своего... просить пощады для жителей, и те [татары] даровали им прощение.
Осталась, однако же, часть войска, которой нельзя было уйти с товарищами; она укрепилась в цитадели.
94
Кадий — городской судья в мусульманских странах.
Когда Чингисхан согласился помиловать их, то открылись ворота городские 10 февраля 1220 года. Неверные вошли в Бухару и никому не причинили зла, но сказали им (жителям): «Всё, что у вас заготовлено для султана по части припасов и прочего, выдайте нам и помогите нам побороть тех, кто в крепости». И выказали в отношении к ним правосудие и хорошее обращение.
Вошёл наконец сам Чингисхан, окружил цитадель и сделал в городе воззвание, чтобы никто не оставался в нём, а кто останется, тот будет убит. Явились все они к нему, и он приказал им завалить крепостной ров. Они завалили его деревом, землёй и другим; неверные стали брать даже амвоны, части корана и бросать их в ров... Потом они повели приступ на цитадель, а в ней было около 400 всадников мусульманских, которые употребляли все свои усилия и защищали крепость 12 дней, избив множество неверных и городских жителей...
...Управившись с крепостью, он [Чингисхан] приказал составить себе список главных лиц города и их старшин. Сделали это, и когда ему представили список, то он приказал привести их к себе. Явились они, и он сказал: «Требую от вас серебро, которое вам продал Хорезмшах; ведь оно принадлежит мне, отобрано у моих сторонников и находится у вас». Представили ему всякий сколько у кого было этого серебра. Затем он велел им выйти из города, и они вышли из города, лишившись своего имущества: ни у одного из них не осталось ничего, кроме платья, которое было на нём. Вошли неверные в город, ограбили его и убили, кого нашли в нём. Он [Чингисхан] окружил мусульман и приказал своим сторонникам разделить их между собою. Они [татары] поделили их, и был это день ужасный вследствие обилия плача мужчин, и женщин и детей. Разбрелись они [жители] во все стороны и были растерзаны, как лохмотья; даже женщин они [татары] поделили между собою; наутро Бухара оказалась разрушенною до оснований своих, как будто её вчера и не было... Бросили огонь в город, училища и мечети и мучили народ разными истязаниями для вымогания денег. Потом они отправились к Самарканду...
...Они вели с собою пленными уцелевших жителей Бухары, которые шли за ними пешком, в самом гнусном виде; всякий, кто уставал или изнемогал от ходьбы, был убиваем.
Подойдя к Самарканду, они выслали вперёд конницу, а пеших, пленных и обозы оставили позади себя, поручив им подвигаться мало-помалу, дабы стало страшнее сердцам мусульман. Когда жители города увидели сонмище их, они сочли его чрезвычайно великим. На второй день прибыли пленные, пешие и обозы, и при каждом десятке пленных было знамя. Жители города подумали, что всё это рати боевые.
Они [неприятели] окружили город, в котором было 50 000 хорезмийских ратников, жителей же городских столько, что и не сочтёшь. Выступили против них [татар] смельчаки из жителей его [города], да люди крепкие и сильные, но не вышел с ними ни один из войска хорезмийского вследствие того, что в сердцах их поселился страх перед этими проклятыми. Сразились с ними эти пешие вне города. Татары не переставали отступать, а жители городские преследовали их, надеясь одолеть их. Но неверные успели устроить им засаду, и когда те зашли в засаду, выступили против них и стали между ними и между городом, а остальные татары, которые первые завязали бой, вернулись, так что те очутились в средине между ними. Поял их меч со всех сторон, и не уцелел ни один из них, а погибли все до последнего мучениками...
Увидев это, оставшееся войско и народ пали духом и убедились в неизбежности гибели. Тогда войско, состоявшее из тюрков, сказало: «Мы из рода их, они не убьют нас», и попросило помилования. Они сошлись с ними на том и открыли городские ворота. Простолюдины не могли сопротивляться им и вышли к неверным со своими семействами и со своим имуществом. Сказали им неверные: «Выдайте нам ваше оружие, ваше имущество и ваш скот, и мы отошлём вас к вашим родичам». Так они [жители] и сделали. Но, отобрав у них оружие и скот, татары наложили на них меч, избили их всех до последнего и забрали их имущество, скот и женщин.