Каким-то чудом в этом бедламе удалось не потерять дружбу с Ингой. Лина все ей честно рассказала, выслушала ругательства в сторону брата, но что-то предпринимать запретила. Лаврецкая пообещала, и свое слово сдержала.

Слишком долго она восстанавливала свой разрушенный мир. Получая поддержку лишь от Инги, впрочем, подруга и была единственной, кто знал правду. О чем бы ни догадывался Ярослав, он молчал, и, самое главное, ничего не озвучил Глебу.

К моменту приезда брата она была почти спокойна – по крайней мере, внешне. Насколько спокойной была Снежная королева, в чьей душе поселился лед. И день за днем стена покрывалась все новыми слоями. Василина пробовала с кем-то встречаться, не потому что хотелось, просто так было нужно, но безуспешно. Неделя, две, три – и ей становилось до безумия скучно. Каждый раз, когда ей делали комплимент, Лина тут начинала прикидывать, скольким девушкам его озвучивали до нее. Когда с ней знакомились, она смеялась про себя над однообразным алгоритмом. Ей было неинтересно. Ни разу в ней не возникло даже отголоска тех чувств, что она испытала в свои восемнадцать. Пока в ее жизнь с грацией мамонта снова не приперся Лаврецкий.

Сорвав все защитные барьеры, растопив все ледяные панцири, он умудрился вытащить на тепло замерзшую где-то в глубине ее души романтичную девочку, жаждующую любви. Замерзать и дальше не хотелось, но еще страшнее было вновь ее убивать. А повторение истории снова низвергнет ее в собственный ад. И выберется ли она из него, неизвестно.

Так что лучше забыть обо всем первой, пока он опять не предал. Уходить самой трудно, но гораздо безопаснее для собственного сердца. И она сможет уйти и в этот раз.

Немного протрезвев, Лина корила свой длинный язык за сорвавшиеся слова. Но исправлять что-либо уже было поздно. Тем более, что Кирилла вполне могло напугать ее признание. Она даже на это надеялась. С этой мыслью Василина наконец-то провалилась в свой тревожный сон.

Глава 40 (часть первая)

Всю ночь девушке снилась убегающая от маньяка Ася и почему-то плачущий кровавыми слезами Ярослав. Где-то на заднем плане злодейски хохотал Глеб, а Инга чертила кинжалом круг вокруг связанного Кира и почему-то твердила: «Молилась ли ты на ночь, Лаврентина?». Судя по тому, что в итоге окропленный слезами Яра кинжал был занесен над Лаврецким, на ночь он не молился. На этой надрывно-драматической ноте Лина проснулась.

На часах было всего семь. Инга еще спала, но Василине не хотелось вновь окунаться в такие негостеприимные сегодня объятия Морфея. На кухне, куда она пришла в поисках кофе, сидел Глеб и прихлебывал бодрящую горьковатую жидкость.

– О, вот и красавица наша! – хмыкнул он. – И что это вчера было?

– Братец! Милый! Спасай! – умоляюще посмотрела девушка. Левицкий извергом не был, и вскоре перед Линой стояла дымящаяся чашка, а на тарелке расположились бутерброды.

– Ярик еще не звонил?

– Нет, - глухо ответил Глеб. Лина внимательнее вгляделась в лицо брата – под глазами виднелись круги.

– Ты вообще не спал? Почему?

– Не могу уснуть, - признался кузен. – Только глаза прикрою, сразу начинает казаться, что с Аськой что-то ужасное творится. А ты что вскочила?

– Кошмар приснился, - она залезла с ногами на кухонный диванчик и начала баюкать в руках горячую чашку. – Что-то мне не по себе.

– Пить надо меньше, - машинально подколол Глеб. Только сделал он это без привычного огонька. – Что-то больно много мы ржем. Несмотря на пропажу Аси. Не к добру это.

– Не будь как старая бабка, - одернула его Василина, хотя в душе была с ним согласна. – Давай сами Яру позвоним. Пусть выбивает из этого типа адрес и поедем.

Строганова будить не пришлось –взял трубку после первого же гудка. Оказалось, и он спал плохо, то и дело приглядываясь, не сбежит ли плененный пьяница студенческого разлива. Звонок друзей прибавил дополнительного желания действовать. Не особо церемонясь, Ярослав растолкал друга Ильи и спустя пять минут «внушительного убеждения» уже знал адрес загородного домика в деревне и также то, что Илья неделю назад взял от него ключи. Перезвонив, он велел друзьям собираться. Прихватив с собой Сергея – так звали несчастного пленника, он погрузился в машину и направился к дому Мирославцевых. По дороге позвонил отцу и Родиону, доложил о результатах их небольшого расследования. Родители одобрили решение отправиться в деревню и, к счастью, не стали уговаривать дождаться их.

Ярослав бы не смог. Он и так заставил себя сначала заехать к друзьям – понимал, что может понадобиться помощь. Но где-то там в беде находилась его маленькая сестренка, та самая, что он встречал со школы и пытался накормить ненавистной девочке манной кашей. Та самая, что в детстве часто плакала – из-за школьных глупых обид, резких слов, бродячих животных, у которых не было дома, и живущего под кроватью бабайки. Хрупкая, нежная Асенька, настоящая маленькая леди. И она, возможно, находится, у бандитов. А Ярослав, старший брат, который обещал всегда ее защищать, не смог ее уберечь. И это осознание заставляло его крепче сжимать руль, до побелевших костяшек, и сильнее вдавливать педаль газа.

Друзья ожидали его возле подъезда. Сонные Лаврецкие хмурились и вяло препирались, а на удивление бодрые Лина и Глеб сидели на лавочке и что-то тихо обсуждали. При взгляде на них Яр невольно, но улыбнулся. Вот уж где вечная идиллия! С детства эта парочка была друг другу близка, как близнецы, понимала друг друга и стояла в своих привязанностях до последнего. Вот только главную проблему сестры Глеб тоже умудрился проморгать. Как и он Асину. Это что, печальный удел всех старших братьев?