Как видите, «евреи» в протоколе становятся этакими подвижниками правильного «хода народного бытии гоев» и «пользы народа» Но! «Добро непоколебимого правления» это Путин с Медведевым? А правильный «ход бытия» это миллиарды абрамовичей, дерипасок, гусинских, фридманов, миллеров, сечиных и прочих песковых? Или все это еще «временное зло»?

О необходимости самодержавия:

«Только у Самодержавного лица планы могут выработаться обширно ясными, в порядке, распределяющем все в механизме государственной машины; из чего надо заключить, что целесообразное для пользы страны управление должно сосредоточиться в руках одного ответственного лица. Без абсолютного деспотизма не может существовать цивилизация, проводимая не массами, а руководителем их, кто бы он ни был. Толпа – варвар, проявляющий свое варварство при каждом случае. Как только толпа захватывает в свои руки свободу, она ее вскоре превращает в анархию, которая сама по себе есть высшая степень варварства».

Да, самодержавие – это единоначалие, это конкретно ответственный. Это для управления хорошо. Но то, что, в конце концов, предлагает автор Протоколов со своим царем, это далеко не идеал.

Об аристократах.

По ходу всего текста автор Протоколов, так или иначе, прямо или вскользь, проводит мысль, что власть в государстве должна принадлежать тому, кому она и должна принадлежать, по мнению Победоносцева, – аристократии. Причина в следующем.

«Чтобы выработать целесообразные действия, надо принять во внимание подлость, неустойчивость, непостоянство толпы, ее неспособность понимать и уважать условия собственной жизни, собственного благополучия. Надо понять, что мощь толпы слепая, неразумная, нерассуждающая, прислушивающаяся направо и налево».

Здесь автор Протоколов совершенно не прав и либо не читал уже хорошо известные к тому времени работы по психологии масс, скажем, Лебона, либо сознательно игнорирует выводы этих работ.

Народные массы и у нас, да и других стран мира, состоят, в основном, из обывателей в рамках человеческой морали, которую обычно задают религии. Поскольку обыватель над смыслом своей и общественной жизни не задумывается, он представляет собой массу, лишенную индивидуальности. Свойства этой массы были хорошо изучены еще в XIX веке. Выяснилось, что из-за своей бездумности обыватель воспринимает только простые идеи и воспринимает их только целиком. К примеру, если толпа обывателей уверует, что Бог есть, то она истово будет в него верить, жестоко расправляясь с теми, кто в Бога не верит. Если же обыватель поверит, что Бога нет, то толпа больше никаких доводов не воспримет и будет жестоко издеваться над теми, кто в Бога верит. В зависимости от того, какие идеи овладевают толпой обывателей, обыватель способен и на крайне тупые и подлые поступки даже во вред себе, но одновременно способен и на крайнее самопожертвование и героизм, примером чему, в частности, является героизм советского народа, т. е. героизм советского обывателя в ходе Великой Отечественной войны.

При этом не стоит обывателя считать умственно недоразвитым. В своих профессиональных делах он может быть вполне умен, просто вне профессии или семьи он предпочитает развлекаться футболом или подобными вещами, а в остальных жизненно важных вопросах (политика, устройство мира и общества) обыватель предпочитает верить профессионалам или толпе – «все не могут ошибаться!». Лебон, к примеру, суммируя свои наблюдения за толпой, писал, что по своей глупости толпа профессоров ничем не отличается от толпы водоносов. В вопросах, в которых профессора не компетентны, они также полагаются на веру и вот эта вера обывателя, основанная на умственной лени, и делает обывателя беспомощным и зависимым от идей, которые охватят толпу.

Таким образом, то, куда пойдет в своем развитии любая страна и все человечество в целом, определяет обыватель. Точнее – определяют те идеи, которые в настоящий момент овладели толпой. А идеи в головы обывателей вкладывают СМИ (но об этом в свое время).

И дальше автор Протоколов пишет о способных и о неспособных управлять, хотя бы так:

«Гои отвыкли думать без наших научных советов. Поэтому они не видят настоятельной необходимости в том, чего мы, когда наступит наше царство, будем неукоснительно придерживаться, а именно: что в народных школах надо преподавать единую истинную науку, первую из всех – науку о строе человеческой жизни, социального быта, требующего разделения труда, а следовательно, разделения на классы и сословия. Необходимо, чтобы знали все, что равенства быть не может вследствие различия назначения деятельности, что не могут одинаково отвечать перед законом тот, который своим поступком компрометирует целое сословие, и тот, который не затрагивает им никого, кроме своей чести. Правильная наука социального строя, в тайны которой мы не допускаем гоев, показала бы всем, что место и труд должны сохраняться в определенном кругу, чтобы не быть источником человеческих мук от несоответствия воспитания с работой. При изучении этой науки народы станут добровольно повиноваться властям и распределенному ими строю в государстве. При теперешнем же состоянии науки и нами созданном ее направлении народ, слепо верящий печатному слову, питает во внушенных ему заблужденьях, в неведении своем, вражду ко всем сословиям, которые он считает выше себя, ибо не понимает значения каждого сословия».

«… Во всех концах мира слова «свобода, равенство, братство» становили в наши ряды через наших слепых агентов целые легионы, которые с восторгом несли наши знамена. Между тем эти слова были червяками, которые подтачивали благосостояние гоев, уничтожая всюду мир, спокойствие, солидарность, разрушая все основы их государств. Вы увидите впоследствии, что это послужило к нашему торжеству: это нам дало возможность, между прочим, добиться важнейшего козыря в наши руки – уничтожения привилегий, иначе говоря, самой сущности аристократии гоев, которая была единственной против нас защитой народов и стран».

Или так: «Народ под нашим руководством уничтожил аристократию, которая была его естественной защитой и кормилицей ради собственных выгод, неразрывно связанных с народным благосостоянием. Теперь же, с уничтожением аристократии, он попал под гнет кулачества разжившихся пройдох, насевших на рабочих безжалостным ярмом».

(Кстати, сомневаюсь, чтобы в иностранных языках были термины, которые адекватно переводились на русский чисто русским, специфическим термином «кулачество»)

При этом автор зло критикует аристократов:

«Взгляните на заспиртованных животных, одурманенных вином, право на безмерное употребление которого дано вместе со свободой. Не допускать же нам и наших дойти до того же… Народы гоев одурманены спиртными напитками, а молодежь их одурела от классицизма и раннего разврата, на который ее подбивала наша агентура – гувернеры, лакеи, гувернантки – в богатых домах, приказчики и проч., наши женщины в местах гоевских увеселений. К числу этих последних я причисляю и так называемых «дам из общества», добровольных последовательниц их по разврату и роскоши».