– Приехали, – объявил Цвейг, останавливая машину.

Все вышли, немного осмотревшись и не обнаружив поблизости следов чьего бы то ни было присутствия, через кованые ворота вошли на территорию кладбища. Вокруг не было ничего, что могло бы показаться подозрительным или необычным.

– Он не мог ошибиться? – спросил Сириус.

– Не мог, это же Лука, – напомнил Цвейг, набирая чей–то номер. – Этар, вы где?.. Остальные с вами?.. Как нет?.. Ясно. – Цвейг убрал телефон обратно в карман.

– Что он сказал?

– Виктор отправил нас по совершенно разным заданиям, здесь мы должны разбираться сами…

– Что?! Да он в своем уме?! Что делают остальные?! Неприкаянных ловят? Почему все сложное нам? – ругался блондин.

– Мне начинает казаться, что ты боишься, – подшутил Цвейг.

– Ты хоть представляешь, сколько мороки с этим маньяком будет?! – серьезно спросил Сириус.

– Ты слишком шумный, – тихо сделал замечание Марк.

– Тебя еще не хватало, гот! – прорычал Сириус.

Предчувствуя повторение недавней сцены, Цвейг увел блондина подальше со словами: «Не нарывайся». Лидия шла рядом с Марком в другую часть кладбища, удивляясь тому, как вел себя с ней Сириус. Она была уверенна, что с жильцами поместья была проведена разъяснительная беседа перед ее приездом и, наверняка Тумин, объяснил, что она потеряла память и что надо вести себя с ней осторожней, но как–то странно, что Сириус… возможно, его не было, когда Тумин рассказывал о ней?..

Лидия все время пребывала в странном состоянии «одурманивания», часто повторяла себе: «не думай», «не думай так много», «ладно, подумай о чем–нибудь другом», она все время пыталась отвлечься от одной мысли, переключаясь на другую, потом на третью. Опять ей хотелось сбежать. Она посмотрела по сторонам, ей показалось, что кругом царила атмосфера спокойствия и, как ни странно, жизнерадостности: на могилах цвели яркие цветы, где–то пели птицы, зелень ухоженного газона манила в свои объятия, так и хотелось прилечь рядом с фиалками, а самое главное здесь не было зловещей, гудящей тишины, как в поместье. Умиротворяющая картинка блеснула перед глазами: Лидия лежала на спине, рядом с ароматными цветами, прикрыв глаза от удовольствия, грелась в лучах все еще по–летнему теплого солнца, ее ничто не тревожило, не беспокоило… но взглянув на каменный резной крест, над плитой с надписью: «Дорогим маме и папе от любящих детей», девушка вздрогнула, очнувшись от своего наваждения. В другой стране на таком же кладбище выкопаны похожие две могилы… «любимым родителям». Кем была Лидия до возвращения в клан? У нее была семья, она жила счастливой жизнью. Ее родители разбились в автокатастрофе, Лидия была с ними в машине, мать выжила и некоторое время лежала в больнице, потом умерла. Лидия после смерти матери, продала дом и переехала в другой город, устроилась на работу. Потом появились мужчина по имени Этар и девушка Лила, они уговаривали ее, что–то обещали и объясняли, в итоге практически силой привезли сюда… она ведь не хотела…не хотела.

– Ты в порядке? – спросил Марк, взяв Лидию за рукав пальто, он не касался девушки принципиально, из каких–то собственных соображений, не объясняя на чем они основаны.

– Да, все хорошо, – улыбнувшись, ответила она.

– Здесь ничего нет, посмотрим, что парочка нашла.

Ребята, тем временем, решив проверить все как можно более тщательно, передвигались от могилы к могиле, досконально все проверяя. Осмотревшись еще раз, Лидия почувствовала ужас, ее пугали стелы, надгробные плиты, туман, вычищенные дорожки и подстриженные деревья, как будто за ними ухаживали сами мертвецы, а не сторожа, территория кладбища была огромной, будто на ней могло уместиться все население города, чтобы отвлечься от этих мыслей девушка спросила:

– Итак, семья занимается паранормальным?

– Да, всякой нечистью, – подтвердил Сириус, заходя в очередной склеп.

– А почему именно вы?

– Потому, что мы в силах с ними бороться, – ответил Цвейг, отряхивая с себя паутину.

– Хорошо, но я все равно не понимаю, почему этот случай считают сверхъестественным? – спросила Лидия, присаживаясь на скамейку возле одной из могил. – Есть маньяк, который доводит людей до амнезии. А вы, что можете сделать?

– Ты так невозмутима, будто подобные похищения – обычное дело, – отметил Сириус.

– Все дело в энергии, воспоминания дают практически столько же энергии, сколько и реальные чувства, – спокойно начал объяснять Цвейг, – ты же не сможешь украсть человека и заставить его испытывать нежность или любовь? Но он испытывал их когда–то, память о них осталась, и она очень сильна.

– А как же страх или ненависть, которые жертвы испытывают, это тоже сильные эмоции?

– От таких переживаний гораздо меньше пользы, чем от воспоминаний, – сказал Сириус, садясь рядом с Лидией.

Он выглядел дерзким, высокомерным, ужасно вредным и по–детски упрямым, на первый взгляд казалось, что он совершенно пустой внутри, а все эмоции, которые он выплескивает на окружающих, нечто напускное и театральное. Волосы, торчащие в разные стороны, необычный, правильнее сказать, разбойный, стиль в одежде, невольно связывали его с образом романтичного преступника и ловеласа, человека импульсивного и агрессивного, в которого без памяти влюбляются женщины, но уходят от него с разбитым сердцем. Он был олицетворением дамского угодника, плохого парня, штампом из комиксов для девочек–подростков. При первой же встрече он вызывал легкое чувство ненависти и недоверия, второй встречи с ним никто бы не захотел, за исключением влюбившейся девушки. Но, взглянув на Сириуса пристальнее, можно было увидеть усталость на дне его карих глаз, какая–то скорбь светилась в них и завораживала.

– В воспоминаниях сохраняются реальные, сильные, положительные чувства, которые так необходимы любому ловцу для накопления сил, – говорил он низким немного рычащим голосом, будто обволакивая своими словами. – И это уже наша забота – поймать ловца, неизвестно зачем ему столько энергии.

– Там что–то блестит, – перебил Марк, указывая в дальнюю часть кладбища.

Все отправились к месту, куда показал Марк: за одной из могил в кустах лежала девушка, на ее груди блестел кулон.

– Она жива? – спросила Лидия.