И я учился. Сначала личному восприятию символов. Затем их пониманию. Их источник был другим, нежели в моей прошлой жизни.

Первый урок я получил, когда в святилище пришла женщина, ее сын пил и в моменты опьянения вел себя, как зверь. Его звали Ксан, а имя по отцу у него было Афф, что значит «обезьяна». Когда один из духов подошел к женщине, я понял, что значит видеть. Его внутреннее зрение было моим внутренним зрением. Я увидел элефанта, вернее, я увидел, как он раздваивается – и его две зеркально расположенные части двигаются в противоположных друг от друга направлениях.

– Твой сын по своей первичной животной сущности – слон. И эта внутренняя сущность подавлена именем его отца. Слон не хочет и не может быть обезьяной. Когда твой сын пьет, слон освобождается. Дай ему новое имя, пусть это будет имя Райз: Великан. Или позже он кого-нибудь убьет, – прозвучал голос одного из друидов.

Женщина молча поклонилась, положила мешочек с благовониями на алтарь и, как тень, покинула пещеру.

И второй урок я получил, когда в святилище появилась женщина, ее звали Эла. Она просила за дочь. У Элы, как и у дочери, нищая и наполненная невзгодами жизнь, но, несмотря на это, ее дочь одного за другим рожает пятерых детей, умственное и физическое развитие которых ослабевало к каждому последующему ребенку.

На этот раз состояние видения пришло иначе. Мне дали больше самостоятельности. Лента причин и следствий разворачивалась передо мной посредством череды символов, понимание которых приходило сразу или чуть позже.

В первую очередь помощь нужна была самой Эле. Женщины ее рода имели привычку достигать желаемых целей с помощью магии. В этом случае основным желанием были мужчины. Это было время, когда мужчины были воинами и их всегда не хватало. Постепенно ко мне приходило понимание родовой кармы. Все началось с прабабки Элы, когда она влюбилась. Сильное желание иметь на привязи живую душу охватило женщину, но она была не властна над чужой судьбой. Для этого требовались силы, превышающие ее личные возможности, а магия была проста и доступна. И тут я начал видеть пересекающиеся потоки ее прошлого и будущего. Я видел, как энергия не рожденных ее рода начинала течь вспять, клубком сворачиваясь у нее в животе, на уровне матки. Я видел других женщин ее рода, с которыми происходило подобное. А затем два пространства смешались в одно, и передо мной стали вспыхивать моменты смертей этих женщин. Их души как бы рвались пополам, а потом опять соединялись, но уже в темном астральном пространстве Земли, которое я так хорошо помнил. Душа, привязанная к умершей оболочке прочными связями телесных желаний, не могла уйти в следующее воплощение, удерживая при этом и энергию не рожденных душ, позаимствованную когда-то. Душа попадала в плен к мертвым, в мир корней, плесени и разложения. Я видел эту пустоту, которая прерывала течение родовой реки. Нарушался закон, согласно которому душа умершего уходит дальше, оставляя живым свою родовую энергию, чтобы она текла из поколения в поколение и наполняла род жизненной силой. И пустота страшна вдвойне, когда душа не только не передает свою, но и удерживает силу не рожденных потомков.

Эла стояла, словно в ожидании приговора, а перед ее глазами проносились видения из ее жизни. Безответственные, предающие, делающие больно мужчины, которые уходили, оставляя с целой кучей больных, суицидных, как ее старший сын, или недоразвитых, как у младшей дочери, детей. Теперь они предстали перед ней совсем в другом свете. Они, как призраки прошлого, вставали перед глазами и требовали отпустить их.

Сухой, как шелест листьев, голос вывел Элу из забытья: – Наши кроны дают вам жизнь, а наши корни поедают ваши тела, и не наша вина, что ваши души после этого остаются в плену, а ваши дети рождаются калеками. Но мы тебе поможем. Благодаря тебе Один многое сможет понять.

– Как зовут последнего ребенка твоей дочери?

– Хофнунг, – ответила Эла.

– Теперь слушай. Ты совсем недавно хотела отказаться от своего внука, так записано в твоей душе. Ты волевая женщина, но волей твоих проблем не разрешить. Мы понимаем, что тебе тяжело кормить твою слабоумную дочь с ее выводком. Но твоя дочь – орудие мира причин. Именно по своему слабоумию она оказалась способна выполнить эту задачу и родить пятерых нищих детей, ведь твой сын не выдержал и повесился. А на своего внука тебе нужно молиться, этот мальчик способен очистить ваш род. Теперь стой и жди, что бы с тобой ни произошло.

Я опять оказался на перекрестке двух миров. Духи стояли в кругу, центр которого пронзил столб света. Столб уходил вверх и вниз в самую бесконечность. И тут появились они, это были души женщин ее родовой линии, скитающиеся в мире мертвых в течение столетий. Один из друидов вытянул руку, и души начали приближаться к центру круга, проходя сквозь плотные фигуры друидов. Как только душа касалась света, ее втягивало в столб и уносило наверх. В этот момент дух выкрикивал имя мальчика, фантом которого уже с начала действа находился рядом с Элой, и легкое облачко родовой энергии, оставляемое развоплощенной душой, перетекало в центр его тела чуть ниже пупка. После того как последнее облачко нашло свое законное место, пространство обрело свои привычные черты, но у меня осталось ощущение, что все, что здесь делалось, происходило со мной. Это я стоял в центре, а эти знания, ощущения и действия были моим умением и моим навыком. Поглощенный увиденным, я не заметил, как Эла покинула святилище. Да пусть процветает ее род.

Мое сердце – основа основ, но понимание этого далеко в будущем. Сейчас же мой ум жаждал знать, как использовать полученное знание для моей цели. Я снова хотел стать богом. Теперь я осознал, что даже у бога нет верха без низа, и я был полон решимости достигнуть самого дна, с которого и начнется мое восхождение. Семя моей новой души посажено, полито и вот-вот пустит корни.

Проснувшись однажды утром, я увидел перед собой друидов, ожидающих моего пробуждения.

Когда-то они назвали меня Один, это имя вмещало в себя, казалось бы, противоположные понятия: разум, мысль, душа и чувство. Но не для меня. Разум и Душа, мысль и чувство истинны, только когда они неразрывно целы.

«Один, твое время пришло. Все, что ты мог здесь узнать, ты уже узнал. Все остальное ты познаешь в дороге и одиночестве», – прозвучало у меня в голове.

Сердце защемило и уловило теплую печаль, исходящую от них, в ответ.

Все это я вспоминал, уже сидя у костра, в небольшой пещере, которая стала моим первым пристанищем. Я видел много людей и много народов. Сначала я был для них просто странником, который рассказывал о прошлых жизнях, о душах умерших и духах природы. И везде были люди, которым я помогал. Я проводил обряды очищения и возвращения душ их умерших предков в миры, где они вновь готовились к рождению. Их дети выздоравливали, а их тела вновь наполнялись силой.