«Но дальше — все! — пообещала себе Янис-Эль. — Нет — значит нет. Никогда не навязывалась и начинать не буду!»

Приказав себе перестать разводить нюни, она запихала в рот остатки пирожка. Сказала румяной поварихе, что она — гений, а предложенное ею меню Новогоднего стола — достойно внимания самого пресветлого лира Бьюрефельта и, свистнув было задремавших прямо возле мисок щенков, имена которым она так и не придумала, отправилась обратно в большой зал. Однако войти в него не рискнула — за тяжелыми двустворчатыми дверями ругались.

— Да мне нет дела до того, во что она будет одета! — затравленно рычал пресветлый дор Несланд.

— А должно быть! — гневливо гавкал в ответ пресветлый дор Халльрод. — Она ваша супруга, Эйсон, и вы обязаны…

— Оставьте меня в покое, наконец!

Янис-Эль усмехнулась и показала двери кукиш.

— Что значит — в покое? Этими своими «мини» она опозорит и вас, и весь Несланд Эльц. Она и так сегодня весь день бегает по дому в совершенно непристойном виде. Кто угодно может видеть ее ягодицы…

Янис-Эль повиляла задом и сделала губки бантиком.

— Она что — вообще без штанов?!

— Нет, но…

— Так какого хрена?

— Не заставляйте меня объяснять очевидные вещи!

— А я все же послушал бы!

Янис-Эль скрестила руки на груди и закивала в сторону скрытых за дверями спорщиков: ей тоже хотелось послушать, как святой отец Халльрод будет рассказывать пресветлому дору Несланду о тычинках и пестиках. Но тут к спору присоединились новые, совершенно нежданные участники.

— А что такое ягодицы? — спросил Альф, и святой отец Халльрод, по всей видимости, уже набравший воздуха для очередной гневной энциклики, закашлялся, вновь им подавившись.

— Это попа, глупый, — тут же пояснила Лута, — правильно, папочка?

— Правильно, — мрачно подтвердил дор Несланд. — И идите уже оба отсюда, не влезайте, когда говорят на взрослые темы.

— А почему эти… ягодки Янис-Эль — это взрослая тема? — тут же снова влез Альф, и сама хозяйка «ягодок» за дверью зажала себе рот обеими руками, чтобы не загоготать в голос. — А мои ягодки — это тоже взрослая тема? А Лутины? Или у Луты и у меня — попа, а ягодки только у Янис-Эль? А что такое — тема?

— Драконовы боги, — проскулил пресветлый дор Халльрод, шаркнул ногами, видимо разворачиваясь, и дверь самым неудачным образом распахнулась…

— Янис-Эль, — завопил Альф, тараща глаза, — а мы тут о твоих ягодках говорим!

Капитан Иртеньева, неожиданно вспомнив старый анекдот, который заканчивался словами «Гусары, молчать!», постояла еще немного, по-прежнему удерживая рвущийся комментарий руками, а после, справившись с собой, все же отняла их от рта, вздохнула и обреченно покачала головой.

— Тема исключительно важная и особо уместная.

А после с мстительным удовлетворением проследила за тем, как пошел пятнами дор Несланд и захрипел, хватаясь за горло, его собеседник-святоша.

Новый год стараниями Янис-Эль, которая за всей этой беготней упорно пыталась забыть Эйсона с его выкрутасами, встретили весело и вкусно. Двое слуг, изображавших в специально пошитом костюме дракона Ультен-Кир-Шуи, подарили подарки детям и после изрядно повеселили взрослых. И даже дор Халльрод ничего не возразил, когда богатые столы, за которые Янис-Эль распорядилась усадить всех обитателей замка от мала до велика, украсились блюдами из дичи. А ведь это была среда!

Янис-Эль тоже раздарила всем купленные ей подарки. Чуть не огребла от капитана Фьорнфельта за зайчика, но была спасена Агнессой, которая от купленного ей Янис-Эль пришла в восторг. Ответных даров не было. Порадовал госпожу неожиданным съедобным подарком лишь поваренок, которому мэтр Курдбах отрастил пальцы на деньги Янис-Эль, но она решила не принимать это лично в свой адрес, а списала все на то, что, судя по всему, такие праздники в Несланд Эльце были просто не приняты, а потому и подарками никто не привык обмениваться.

После застолья были танцы под задорную музыку струнного ансамбля, который Янис-Эль выписала из города. И на этом этапе она сама предпочла свалить по-тихому, прихватив со стола почти полную бутылку крепкого и сладкого вина, напоминавшего земной портвейн. Самое то, чтобы надраться самым пошлым образом. До розовых чертей и утреннего блева.

Не желая, чтобы и на этот раз ей кто-то помешал, Янис-Эль влезла на стену Несланд Эльца и, притулившись между зубцами, хорошо защищавшими от ветра, сделала вступительный глоток.