– А мы даже лучше! Мы – дети! Мы – дети! – Винсент повторил два раза для большей убедительности.

Сработало. Жанна и Даня молча переглядывались. Они понимали: он прав. А Винсент, почти физически ощущая эту свою правоту, подводил итоги:

– Следующая задача – решить: где достать такую мощную лазерную пилу? Думайте! Заседание конспиративного клуба объявляю закрытым. Следующее заседание назначаю на воскресенье!

– А что мы будем делать в воскресенье, Винсент?

– То же, что и всегда. Попробуем придумать, как захватить весь мир! Ха-ха!

Он погасил фонарь, и тень от его ресниц затерялась среди всех остальных теней в мире.

Дети захлопнули дверь чердака и спустились в свою «обычную» жизнь. Наличие тайны делало ее теперь лишь прикрытием. И они работали под прикрытием: вечера после школы и выходные проводили во дворе с друзьями и подругами.

«Катюшкин, выходи!» – Жанна звонила подружке на домашний. В окрестных дворах было неведомо сколько еще Кать, и чтобы идентифицировать конкретно эту – с пухлыми щечками, классическим каре и густой челкой, ее называли Катюшкин. Она вечно канючила что-нибудь у родителей, как маленькая (в десять лет все маленькие, кто младше хоть на неделю): «Катюшкин хочет конфетку! Катюшкин хочет жвачку!». А еще была у нее привычка эти пожеванные жвачки вынимать изо рта, приклеивать то под скамью, то под ограду. И пальцами разминать.

Катюшкин и еще пара-тройка одноклассников призваны были служить нашим героям прикрытием: с ними полагалось играть во всякие свойственные детям игры, «казаки-разбойники», например.

Жанна, Катюшкин (да и вообще девочки) были казаки. Почему? Может, потому что девочки хорошие? Им полагалось отворачиваться к стене и громко считать до шестидесяти. Даня лучше считал. Но они с Винсентом были разбойники, конечно. Разбойники прятались. И чертили мелом стрелки, показывая направление, где их искать. Стрелки были: явные – на перекрестках, указывающие во все стороны света, чтобы запутать казаков. И тайные. Когда видишь стрелку, припрятанную где-нибудь на коре дерева или на карнизе, – значит, следуй по ней, ты выбрал правильный путь.

Девочки громко считали до шестидесяти. А потом: «Мы идем искать!». И шли за Жанной. Она удивительным образом брала след, находила и тайные стрелки, и Даню, и Винсента, и всех остальных. Каждый раз. Как ей это удавалось? «По запаху», – она отшучивалась.

Всем нужно было домой в десять вечера, а Катюшкину – в десять пятнадцать (с учетом дороги). Ей завидовали все. И особенно – папа Винсента, который в 21.50 еще пьяный валялся в подворотне, а в десять «как штык» уже был дома. Привычка, выработанная годами. Рефлекс.

– Пароль!

– Conspiracio! – Винсент ответил.

Жанна открыла ему дверь тайного убежища. С улицы пробивался солнечный свет. Его волосы в этом свете были песочного оттенка, только не морского, а речного песка, пепельного. А глаза – еще более прозрачными. Так ей казалось.

– Итак, начинаем очередное заседание нашего конспиративного клуба! – он объявил. – На повестке дня – то же, что и всегда: как захватить весь мир! На чем мы остановились в прошлый раз?

– Что мы еще маленькие, чтобы решать некоторые организационные вопросы. Нужно привлечь к сотрудничеству взрослых, – Даня напомнил.

– Или их документы. – Винсент достал из сумки паспорт.

– Wow! Круто! Чей это, откуда? – Одноклубники принялись рассматривать.

– Какого-то Андрея Геннадьевича. Выменял у одного парня на районе. Тренируйтесь пока на кошечках! – Винсент довольно улыбался.

Голубь впорхнул на чердак через незастекленное окно. Сел в углу. Даня развернул фантик и кинул ему шоколадную конфету: «Ешь!». Но пернатый не оценил.

– Я тут подумала… – Жанна сказала. – Может быть, привлечь взрослых, как заказчиков? А мы будем придумывать планы и выполнять их.

– А это мысль, да! – ребята поддержали.

Поймав волну поддержки, она подумала: вот он, этот момент.

– Может быть, можно Катюшкина тоже в наш клуб? – спросила робко.

– Ты что, забыла все наши клятвы??? (сказать, что Винсент был недоволен – это ничего не сказать). Сначала Даня брата хотел привести, теперь ты… Кругом – враги! И чтобы я ничего такого больше не слышал!!!

От его крика даже голубь испугался. И улетел.

Катюшкин спрашивала потом: «Ну что? Ну как?». Жанна мотала головой: мол, нет. «Не хотят? Впрочем, чего ты хочешь от людей, у которых что ни двор – колодец. И даже в школе вместо двора – колодец! Ограниченные!» – так Катюшкин считала. «А нас с тобой спасут наши просторы, то место, где Терек впадает в Ангару».

Что касается водоемов, местную ограниченную тусовку интересовала разве что Нева. …Хотя, был еще один. В Летнем саду, Карпиев пруд. Не так чтобы супернеобыкновенный, но дети любили туда приходить. Любили смешиваться с туристами и слушать рассказы гидов:

«Осуществилась мечта Петра. В 1720-м году он говорил, что если проживет еще три года, будет иметь сад лучше, чем в Версале у французского короля. И прожил. С годами Летний сад претерпевал изменения, и сейчас от его первоначального облика сохранилась только основная регулярная планировка аллей первого и второго садов и Карпиев пруд».