Его руки сжимали мои бедра — так властно, неоспоримо, собирая ткань юбки. Воздух из кондиционера прохладными струями касался разгоряченной кожи, а с меня уже срывали белье, нисколько не заботясь о его сохранности. Да я и сама об этом не заботилась. Непослушные пальцы расстегивали кожаный ремень его брюк, а я смотрела в дикие, безумные, горящие возбуждением темные глаза.

Мы часто дышали, сплетаясь в животном порыве, воруя друг у друга короткие агрессивные поцелуи. Я уже и не хотела, чтобы он прекращал, чтобы он останавливался. И когда мощный член одним рывком вошел в разгоряченное лоно, я хрипло вскрикнула, с готовностью принимая его.

Теперь уже я обнимала его, вжималась в него, кусала его губы, наслаждаясь тем, как уверенно его ладони изучают мою грудь, грубо сминая, пощипывая возбужденные соски. С каждым острым толчком скорость все увеличивалась и увеличивалась. Крепкий член пронзал глубоко и сильно, и я двигалась ему навстречу, наслаждаясь каждым толчком.

Ладони босса до боли сжали мои ягодицы, наверное, чтобы точно не сбежала. Из горла Дмитрия Викторовича то и дело вырывался то ли хрип, то ли звериное рычание. Но теперь это не пугало, а скорее наоборот, сладкой вибрацией прокатывалось по телу, собираясь в лоне пульсацией, которая все росла и росла.

Я вскрикнула в последний раз от нестерпимого, невыносимого блаженства, которое горячей волновой разлилось по телу. Оргазм накрыл с головой, взрываясь тысячами золотистых вспышек в темноте сомкнутых век.

— Милый… — мой еле различимый благодарный шепот.

И я проснулась…

Сбившееся дыхание, горящие щеки, предательская влажность между ног и сладкое, тянущее чувство внизу живота. Черт возьми, мне приснился эротический сон, да еще и с участием босса, которого я не просто никогда не воспринимала как сексуальный объект, а еще и боялась до чертиков, до трясущихся коленок.

Но если босс и был ненастоящим, игрой моего подсознания, то оргазм — очень даже.

Я на всякий случай воровато огляделась по сторонам и выдохнула с невероятным облегчением. Никаких признаков офиса или присутствия рядом Дмитрия Викторовича не было.

Я дома, в своей постели. Рядом со мной Вадик — мой жених, сопит, обняв подушку.

Все хорошо, все отлично, ничего страшного не случилось!

А этот сон…

Просто нервное, наверное. Даже сомнений нет, что это из-за командировки, которая мне предстоит.

Провести несколько дней в обществе шефа, при виде которого у меня трясутся поджилки, это то еще испытание для моей нежной психики. Вот она и среагировала таким удивительным образом.

— Иннусь, — раздалось под боком сонное бормотание, — ты с чего это в такую рань подорвалась?

Я посмотрела на электронные часы, занимающие прикроватную тумбочку. И правда рано. Шести даже нет.

Вадик лениво потянулся и мягко привлек меня к себе. Я вздрогнула и напряглась. Все-таки это был слишком, слишком реалистичный сон. Мне казалось, что на моих губах все еще горят страстные поцелуи босса, а его горячие руки уверенно скользят по моему телу. И это ощущение, что он везде — внутри и снаружи меня, снова нахлынуло, сводя с ума и заставляя безбожно краснеть.

Я стряхнула это наваждение, а заодно и высвободилась из рук Вадика.

Нет, конечно, это только сон, и даже самый строгий моралист не смог бы посчитать то, что случилось сегодня ночью, изменой. Но теперь мне было как-то неловко, что Вадик меня обнимает, словно из объятий одного мужчины я сразу бросилась в объятия другого.

Я быстро вскочила с кровати и набросила любимый халат. Всунув ноги в тапки, двинулась в ванную комнату.

— Эй, ну так нечестно. Разбудила в такую рань и никакой компенсации… — томно протянул Вадик.

Я понимала, о какой «компенсации» говорит мой жених, но уж точно не была на нее способна. Лучше бы он и не просыпался, честное слово! Спал бы до обеда как обычно.

— Ты же знаешь, что у меня сегодня очень важный день. Надо быть на работе пораньше, — торопливо проговорила я и юркнула в ванную, опасаясь, что он будет настаивать.

И только когда встала под теплые струи, более или менее успокоилась. Что за чертовщина? И сон дурацкий, и Вадик будто неродной… Что происходит? — задавала я себе вопросы.

И тут же сама отвечала: это нервное, Инна. Просто стресс. Просто мне очень-очень страшно ехать в эту чертову командировку вдвоем с Дмитрием Викторовичем. Мы ведь вместе проведем с ним несколько дней — почти неразрывно…

К черту страх! Пора собираться!

И все-таки мысль о том, что через каких-то полчаса я лицом к лицу столкнусь с этим мужчиной, вызывала у меня теперь странное чувство. И это точно был не только страх.