— Не без этого, — довольно ухмыльнулся он.

— Влад, неужели, тебе ни одна женщина не отказала? — наивно спросила я. Суки обычно не отказывали сильному самцу, но многие из лучших ведь находились в парах, пусть не в истинных. Так-то не принято было разбивать созданные пары. Вспомнила ту беспринципность, с которой Влад обращался со мной при первой встрече, и поняла, что ему как раз могло быть наплевать, если понравившаяся женщина была занята. Стало неприятно. Стоило лишь представить, что сталось бы со мной, если бы не моя так вовремя проявившаяся непонятная сила. Хорошо, если бы все ограничилось тем, что Соболев меня просто унизил и сломал. Думать о подобном исходе не хотелось. Я опять поблагодарила силу. Наверное, Влад прав. Меня не должны пугать последствия ее проявления. Просто я пока морально не готова жить «по праву сильнейшего». Похоже, родители слишком оберегали меня, чем сослужили плохую службу. Совсем не была готова к такой жизни, но, видимо, выбора нет и придется привыкать. Хотя, рядом с таким, как Соболев, научусь быстро.

— Вижу сама уже поняла, — резко бросил он. — Я всегда брал, что хотел.

— Не интересовался ничьим мнением, — добавила за него.

— Ничьим, — согласился он. — Рад, что ты не разревелась, когда я тебя трахнул. Лучше злость, чем сопли. Признаться, я был несколько разочарован твоей реакцией первый раз, — это он намекает на то, как я разревелась, когда он лишил меня пальцами девственности? — Не этого я ждал от своей пары.

— Влад, твоя чрезмерная откровенность, — начала я, собираясь объяснить мужчине, что такая откровенная честность мне неприятна. А потом поняла, что я не страус, чтобы прятать голову в песок. Лучше уж такая неприкрытая правда, чем красивая ложь.

— Заканчивай, — усмехнулся он и потянулся за очередным бутербродом.

— Я рада, что ты честен со мной.

— Этого жду и от тебя, малышка. Смысл замалчивать что-то между нами, если мы ближайшие лет сорок проведем рядом бок о бок.

— Ты слишком циничен и жесток. Это не лучшие качества в семейной жизни, — сказала, снова не подумав. Неужели, я уже смирились с неизбежностью семейной жизни с Соболевым? Повертела на пальце обручальное кольцо. Красивое. Сняла. Нет, не смирилась. Не хочу рядом этого мужчину в таком виде, в котором есть сейчас. Плевать, какой он с остальными. Но я рядом с собой хочу видеть, пусть не любящего, но заботливого и доброго. Протянула Владу:

— Ты не заслужил меня, — мужчина подавился и закашлялся.

— Ты мне бросаешь вызов? — его улыбка сейчас больше напоминала оскал. — Ох, детка, ты понимаешь, что делаешь?

До конца не понимала:

— Ты ведь сейчас мне все расскажешь, да, честный мой? — кольцо Влад не забрал, я продолжала вертеть его в руках и рассматривать. Некая мелкая гравировка на внутренней стороне привлекла мое внимание. Поднесла ближе к глазам.

— Твой, твой, не переживай, малышка. А, вообще, ты провоцируешь хищника, — Соболев слишком поспешно доел бутерброд. — Уже спровоцировала…

Но я его уже не слушала.

«Бесценной Ларе. С любовью, Влад. 12.03.99»

— Кто такая Лара? — помертвевшим голосом спросила я. Осознавать, что в жизни твоего мужчины была любимая женщина тяжело, но по-настоящему мерзко становилось от того, что он решил сэкономить на мне и подарил чужое кольцо.

— Отдай, — оборотень выхватил из рук обручальное кольцо, впрочем, я не сопротивлялась. — Черт! — выругался он и сунул перстень в карман. — Совсем забыл, что оно с гравировкой.

— Влад, кто она?

— Ты, правда, хочешь это услышать? — весьма цинично растянул губы в кривой улыбке. Я кивнула. — Ты сама этого хотела, Ана. Лариса — моя пара.

Я, кажется, потеряла дар речи. Пара? А как же я? Но быстро успокоилась, вспомнив, с какой уверенностью Соболев рассуждал о том, что у оборотня может быть за жизнь несколько пар. Луна, что с ней случилось?

— Она умерла? — сделала я соответствующий вывод. Наверное, Лариса умерла, а оборотень, потеряв свою пару, озлобился и перестал уважать женщин.

«Наивная!», — захихикала волчица. — «Она жива!»

— Она жива, — повторил вслед за моей звериной сущностью, чем поставил в тупик.

— Тогда почему ты от нее отказался?

— Это тебя не касается, Ана, — резко ответил оборотень. — Доедай и поехали. Ты ведь хочешь еще навестить мать?

— Хочу, — аппетит пропал, поэтому встала, даже не задумываясь, — я готова.

— Хорошо.

Оказывается, моя мать содержалась в особой палате в клинике для оборотней, которую построил и спонсировал Влад. Для меня это было не ново. Правда, у приемного отца клиники не было, так как стая была небольшой. Но зато был врач-хирург, который принимал на дому. Оборотни болели редко, скорее у них случались травмы. Вывихи, которые нужно было вправлять. Переломы, когда кости приходилось собирать по крупицам, чтобы правильно срослись, и не было осложнений. Рваные раны, которые необходимо было очистить от грязи и сшить для улучшенной регенерации. И, конечно, роды.

В дороге молчали, так как Влад был зол то ли на свою оплошность, то ли еще на что-то. Мне же просто с ним разговаривать не хотелось.

«Почему Влад от нее отказался?»

«Не скажу», — мстительно сообщала наглая животная половина.

«Значит, не знаешь», — сделала еще один неверный, как показало время, вывод.

«Знаю, но не скажу. Только вот ее он действительно любил, а тебя нет, потому что ты — дура!»

Я буквально ошалела от высказываний своей волчицы. Мы конечно во многом были не согласны, может даже где-то местами недолюбливали друг друга и не были рады такому соседству, но, чтобы так откровенно радоваться поражению друг друга… Почему я восприняла ее слова, именно, как поражение, не задумывалась в тот момент. Осознала это только намного позднее.