– Кир, что это с тобой? – спросила Гера, подходя ближе.

– А ты не знаешь?

– Не знаю, – замотала головой девушка.

– Ага, так я тебе и поверил, – Кирилл взял девушку за руку и притянул к себе, чувствуя, как все его нутро взвыло, едва гибкое тело девушки прикоснулось к нему. – Поплыли на тот берег.

– На тот берег? – девушка задумчиво посмотрела на другую сторону реки, поросшую густым ивняком, затем на невинное лицо Кирилла и вдруг задорно рассмеялась.

– Гера, – Кир придал лицу обиженное выражение.

– Все же ты мой, – неожиданно заявила Гера и, вырвавшись из его объятий, скользнула вперед. – Догоняй.

На пляж они вернулись уже затемно. Кирилл активировал выключенный «запястник» и, оглядев пустынный берег, смущенно почесал в затылке. Посмотрев на мигом продрогшую под ночным ветерком Геру, он попытался прикинуть, где их вещи, но через пару минут махнул на это занятие рукой, подумав, что наверняка мать с Антоном забрали их с собой. Судя по цифрам, высветившимся на «запястнике», вызванный им глайдер должен был прибыть через семь минут, поэтому Кир прижал продрогшую девушку поплотнее к себе, и они, ежась от ночной прохлады, направились к посадочной площадке. Вызов застал их уже садящимися в машину.

– Кир, – мать с едва скрываемой улыбкой посмотрела на сконфуженного сына. – Где вы потерялись? На Антона уже жалко смотреть. Он же чуть к стражам не побежал с требованием объявить розыск пропавших.

– Мам, – Кирилл почувствовал, что краснеет. – Мы с Герой…

– Что «мы с Герой»? – передразнила его Ирина и, посмотрев на раскрасневшуюся пару, вздохнула. – Дети, ей-богу. Ладно, вижу, вы уже в глайдере, вещи мы ваши забрали, не беспокойтесь. Ждем вас. – Она еще раз оглядела смущенных ребят и добавила: – Кстати, Лиа вернулась, так что поторопитесь. А то, судя по вашему таинственному виду, вы можете еще до утра домой не попасть.

Причину нежелания матери селить Геру вместе с Лиа Кир понял сразу, как только девушки встретились. Едва он выпрыгнул из зависшего над дорогой около ограды глайдера, у которого как назло заело подножку, и помог Гере спуститься, как тут же едва не был сметен вихрем под названием Лиа.

– Кирилл!! – Лиа повисла на шее у парня и буквально впилась губами в вовремя подставленную им щеку.

– Привет, сестренка.

Кирилл обнял девушку и, приподняв ее над землей, крутанулся вместе с ней вокруг своей оси. Затем чуток отстранил раскрасневшуюся девушку от себя и, придирчиво оглядев ее с ног до головы, констатировал:

– А ты стала еще красивее.

– Кир, – девушка смущенно опустила глаза.

– Это твоя сестра, – стоявшая в сторонке Гера подошла ближе. – Я Гера, приятно познакомиться, хотя мы уже виделись.

– Виделись? – при виде одетой в купальник девушки, подошедшей вплотную к Кириллу, Лиа мгновенно стала похожа на насторожившуюся кошку.

– Да, – Гера взяла Кира под руку и приветливо улыбнулась. – Кир нас знакомил. Я такая же «вторичница», как и ты.

– Я знаю, – почти прошипела Лиа, вцепляясь в другую руку Кира и сверля Геру злым взглядом.

– Девочки, а ну отпустили моего сына и марш в дом! – раздался из-за ограды строгий голос Ирины. Лиа с Герой тут же отпустили руки парня и, зыркнув друг на друга, по очереди вошли в калитку. Киру ничего не оставалось, как вздохнуть, почесать в голове и, мысленно разведя руками, направиться следом.

И все же постепенно Гера с Лиа сдружились. Первые дни девушки дулись друг на друга и по очереди пытались вытащить Кира на прогулку. И Лиа бесилась, видя, что ее названый брат отдает предпочтение своей подруге по учебе, но постепенно все успокоились. То ли стали сказываться нередкие «профилактические» беседы Ирины с девушками, то ли они наконец нашли общий язык, но как бы там ни было – все чаще Кир стал заставать Лиа с Герой вместе, мирно беседующих. А еще через некоторое время девушки из заклятых врагов превратились в лучших подруг и даже решили жить в одной комнате, чем не преминул воспользоваться Антон, перебравшись в комнату, которую до этого занимала его сестра. Брат Геры, оказывается, очень любил поспать, а девушки взяли привычку устраивать полуночные посиделки в комнате Кира, и Антон был вынужден сидеть вместе с ними. К тому же пару раз Гера, несмотря на робкие протесты Кирилла, выпроваживала брата «погулять» на пару со спирсом, мотивируя тем, что животному нужен свежий воздух и вообще ночные прогулки полезны. Когда это произошло в первый раз, лицо Антона надо было видеть. Они, в буквальном смысле этого слова, недоуменно переглянулись со спирсом, причем Кир не мог определить, кто больше возмущен, но вернулись оба часа через два – страшно злые и взъерошенные. В эту ночь Шустрик даже не стал спать на кровати Кирилла, а улегся рядом с Антоном – видимо, в знак мужской солидарности.

Лето выдалось теплым и довольно засушливым, так что местной метеослужбе даже пару раз пришлось специально формировать дождевой фронт, ибо в лесах было замечено несколько пожаров.

Однако, что одним проблема – другим радость. По крайней мере, за прошедший месяц, ребята успели вдоволь накупаться и назагораться на местных пляжах, целыми днями пропадая на реке. Лишь к вечеру Кирилл отправлялся в свой старый клуб, где с увлечением помогал Владлену Михайловичу, одновременно разучивая с тренером новые приемы. Так что возвращался он чаще всего ближе к ночи, а, ложась спать, сразу попадал в жаркие объятия Геры. Смущавшиеся поначалу, они вскоре обнаглели до того, что Гера стала спать у него в комнате, лишь под утро убегая в комнату Лиа, иногда под шуточки и смех Ирины, которая вставала раньше всех. Мать вообще долго терроризировала Геру различными вопросами и тестами, иногда подолгу закрываясь с ней наедине в своей комнате. Пару раз она даже приводила какую-то свою знакомую, которая тоже осматривала и расспрашивала девушку, но, в конце концов, закончилось и это.

Не заметили, как пролетел июнь и к закату уже стал клониться июль. Кир с грустью отсчитывал оставшиеся до отлета дни. Порой казалось, что таймер времени неукротимо отсчитывает последние часы безмятежного счастья, и Кирилл старался не упускать это время. Они с Герой точно сошли с ума от своей нахлынувшей любви, стараясь быть постоянно вместе. Гера даже стала ходить с ним на тренировки и, неожиданно для самой себя, вполне серьезно увлеклась униксом.

Но главное начиналось ночью, когда они точно голодные накидывались друг на друга, сжимая друг дружку в страстных объятиях и пытаясь утолить пылающий внутри огонь. Тот огонь, что живет во всех людях с начала веков, тот огонь, что порою сжигает нас, а иногда и возрождает из пепла, подобно легендарному фениксу. Этот огонь нельзя погасить, ибо, даже если ты посчитаешь его погасшим – превратившимся в угли, ты ошибешься. В любой момент, от легкой искорки надежды, от случайного взгляда или слова, от невинного взмаха длинных ресниц, он может вспыхнуть снова. И тогда он вырвется – вырвется на волю, сокрушая все преграды, руша все вокруг в своем неугомонном победном танце, дробя сердца на мириады мелких осколков, чтобы потом объединить их в одно целое. В то одно, что будет биться в такт движению тел, сплетению рук и мерцанию глаз, и нет ему преграды, ибо имя ему – ЛЮБОВЬ.