Несмотря на холодный мартовский вечер, все дети были без пальто и даже без курток. Как только они заметили нас, то тут же приостановили свою несомненно уголовную деятельность и с дикими воплями подбежали к нам.

— Боже праведный! — крикнула Хэтти. — Закрывайте двери!

Все четыре замка щелкнули одновременно. Дети столпились вокруг машины, глядя на нас старыми, всезнающими глазами. Лица их были измазаны чем-то черным, что делало их еще страшнее. Я уговаривала себя, что это была не военная раскраска, а всего лишь машинное масло или сажа со сгоревшей машины.

Они что-то говорили нам.

— Что они говорят? — в ужасе спросила Хэтти.

— Может, они спрашивают, не к миссис ли Нолан мы приехали? — неуверенно предположила я и на миллиметр опустила стекло. Сквозь шум и гам детских голосов я расслышала, что нас спрашивают именно об этом.

— Надо же! Местные жители довольно дружелюбны, — улыбнулась Хэтти, промокая со лба пот и облегченно вздыхая. — Поговори с ними, Люси.

Я осторожно опустила стекло еще на миллиметр.

— Э-э… мы приехали к миссис Нолан, — выговорила я.

В ответ раздалась какофония пронзительных голосов:

— Вот ее дом.

— Она живет вон там.

— Вот тут.

— Можете оставить машину здесь.

— Вон ее дом.

— Вон там.

— Я провожу вас.

— Нет, я провожу вас.

— Нет, я им покажу.

— Нет, я им покажу.

— Но я первая их увидела.

— Ну и что, а я первая предложила.

— Иди ты к черту, Чериз Тиллер.

— Нет, ты иди к черту, Клодин Холл.

Между четырьмя или пятью девочками разразилась страшная ссора. Мы сидели и ждали, когда они успокоятся.

— Давайте выйдем, — сказала Меган, которой надоело ждать. Чтобы ее напугать, толпы полудикой детворы было недостаточно. Она открыла дверцу и перешагнула через дерущихся на асфальте детей.

За ней последовали мы с Хэтти.

Как только Хэтти вышла из машины, за рукав ее пальто уцепилась жилистая тощая маленькая девчонка с морщинистым лицом тридцатипятилетнего карточного жулика.

— Эй, мы с моей подругой можем покараулить твою машину, — предложила она.

Ее подруга, еще более тощая и маленькая, с лицом недружелюбной обезьянки, молча кивнула.

— Спасибо, — сказала Хэтти, пытаясь стряхнуть с пальто руку девчонки.

— Мы проследим, чтобы с ней ничего не случилось, — произнесла морщинистая девочка с угрозой в голосе и крепко держась за рукав Хэтти.

— Дай им немного денег, — раздраженно посоветовала Меган. — Больше им ничего от тебя не надо.

— Извините! — вознегодовала Хэтти. — Я никому ничего не дам. Это шантаж.

— Хочешь, чтобы к нашему возвращению машина осталась без колес? — спросила Меган.

Маленькая девочка и ее обезьянка, сложив руки на груди, терпеливо ожидали окончания этого совещания. Теперь, когда дело находилось в руках такой разумной, разбирающейся в уличных порядках женщины, как Меган, они знали, что добьются своего.

— Вот, — сказала я и протянула тридцатипятилетней девчонке фунт.

Она приняла его, сурово кивнув головой.

— А теперь можем мы наконец пойти к гадалке и услышать, что предсказано нам на роду? — нетерпеливо поинтересовалась Меган.

Пока мы беседовали с исчадиями ада, Мередия, эта большая толстая трусиха, пряталась в машине. Она дождалась, когда дети отойдут подальше, и только тогда выбралась наружу.

Но стоило подросткам заметить Мередию, как они тут же развернулись и примчались обратно. Не часто им доводилось видеть в своем районе стокилограммовую женщину, с ног до головы одетую в алый жатый бархат и с волосами того же цвета. Но когда такое все же случалось, они знали, как получить из этого события максимальное удовольствие. В качестве бесплатного вечернего развлечения у них появился отличный объект для насмешек и издевательств.

От визгливого смеха, который издавали эти пародии на детей, стыла кровь в жилах. Их высказывания по поводу внешности Мередии были весьма изобретательны: «Черт! Посмотрите на эту толстую корову!», «Черт! Она напялила занавески своей матери!», «Черт! Ну и ужасный у нее видок!» и «Черт! Куда запропастились активисты, Гринписа“?»

Небольшое расстояние до входной двери миссис Нолан бедная Мередия преодолела с лицом таким же алым, как ее волосы и наряд, в плотном кольце приплясывающих и смеющихся маленьких разбойников, выкрикивающих в ее адрес оскорбления. Со стороны можно было подумать, что в трущобы неожиданно нагрянул цирк. Хэтти, Меган и я держались поближе к Мередии, отгоняя от нее особенно разошедшихся детей.