– нет научных школ в большом смысле, то есть как основного течения военно-научной мысли государства, отражающего смысл, задачи и философию предназначения его военной компоненты [2: 11–12];

Сегодня Российская армия не имеет своей собственной национальной военно-научной школы, что означает отсутствие у нас и своего собственного современного национального военного Стиля. Сам факт отсутствия интереса государства к поиску национального Большого военного смысла своим итогом имеет отсутствие национального военного Стиля. Это значит, что у нашей современной военной мысли нет своих собственных представлений о направлениях развития военного дела, а значит, нет своих представлений о задачах и идее профессионального военного образования.

Национальный военный стиль, как представляется, это самая главная родовая военная особенность государства, которая была так блестяще выражена в победоносном Большом русском военном стиле и в Большом советском военном стиле, и который до сих пор сохраняется под развалинами Советской армии, и, в принципе, может быть восстановлен, если будет востребован государством.

Вторая. Анализ отечественной военной истории позволяет сделать вывод, что военное образование в России (до 1917 года) и СССР было удовлетворительным, потому что и до тех пор, пока им лично занимались первые лица государства – цари и генеральные секретари.

Хорошо известно, что сегодня этим вопросом не занимается практически никто из руководителей такого уровня. Все те, которым положено заниматься этой проблемой по должности, не имеют ни соответствующего уровня знаний, ни опыта, ни авторитета в армии, ни своих собственных взглядов на существо проблем, ни, что самое печальное, даже желания вникнуть в суть дела, а тем более осмелиться принять самостоятельное решение и нести за него ответственность.

Отсутствие руководства этим вопросом со стороны высших должностных лиц государства и армии в дальнейшем неизбежно приведет к разрушению остатков военных научно-образовательных структур и учреждений военного образования, к вырождению национальной военной мысли, а также к утрате необходимого качества высшего командного состава армии и государственных деятелей.

Этот процесс в России наблюдаем в виде открытого заимствования чужих взглядов, подходов и методик военно-научного анализа и профессиональной подготовки и попыток их внедрения в систему образования. К сожалению, этот процесс развивается одновременно с полным пренебрежением к отечественному военному опыту и при игнорировании современного боевого опыта.

Третья. Наблюдается снижение качества военного образования, которое входит в противоречие с двухуровневой системой (бакалавр-магистр) высшей школы России. И дело не в меняющихся стандартах уже третьего поколения (с одним и двумя плюсами), выхолащивании военной компоненты в угоду требованиям Болонской конвенции. Проблема здесь глубже. Военное образование ограничивается методологическим натаскиванием; офицер не переходит на новый уровень культуры, не растет как профессиональный руководитель, так как все программы, тематические планы, учебно-материальная база безнадежно устарели и требуют кардиальной переработки. Эту мысль неоднократно подтверждал член-корреспондент АВН, руководитель Центра военного прогнозирования Института политического и военного анализа А. Цыганок: «Мы теряем профессионально подготовленное офицерство. Не менее страшно и то, что в рамках процесса «обновления Российской армии» происходит откровенная ликвидация военной интеллигенции и уничтожение военной науки».

В недалеком прошлом кадровый офицер проходил обучение, во-первых, в высшем военно-учебном заведении (4–5 лет), во-вторых, в военной академии (3–5 лет). В Советской армии имели академическое образование 15 % офицерского состава, то есть все командиры батальонов боевого и тылового обеспечения, все командиры полков и их заместители. И, конечно же, весь генеральский состав, 10 % которого проходили подготовку в Академии Генерального штаба. В Российской армии процент офицерского состава с академическим образованием снизился до пяти, а теперь, видимо, и вовсе обнулится.

Бывшая Военная академия им. М.В. Фрунзе с января 2010 г. превратилась в Военный учебно-научный центр Сухопутных войск. Причем, как заявил начальник Генерального штаба, с одним годом обучения. Ранее эта кузница командных и военно-научных кадров имела пять факультетов. Только на общевойсковом факультете обучалось 160 военнослужащих. Ныне в Военный учебно-научный центр Сухопутных войск набирают всего 44 слушателя, а в Академию Генерального штаба – лишь 16 слушателей. За последний год число высших военных учебных заведений сокращено с 65 до 10. Причем они перешли на самый примитивный, так называемый, трехцикловый уровень освоения учебных дисциплин: социально-экономическая подготовка (14 % учебного времени), общепрофессиональная (10 %), военно-профессиональная (76 %). Показательно, что по такой системе 50 лет назад работали средние военные училища (ВУ), выпускников которых так и называли: «вроде учился». Но как с такой подготовкой офицеров по лекалам пятидесятилетней давности переводить армию «на цифру», уму непостижимо.

Переход в 2013 году на новую систему подготовки офицеров запаса вводит деление вузов и их выпускников по их отношению к службе в армии на три сорта. Выпускники «первого сорта» по окончании военной кафедры сразу будут отправлены в запас. В список учебных заведений, готовящих специалистов данной категории, вошли 12 столичных вузов, 5 петербургских, по 2 учебных заведения Казани и Новосибирска и по одному в четырнадцати городах России.

Ко «второму сорту» отнесены 33 вуза, при поступлении в которые молодые люди будут заключать контракт с Минобороны. Контракт означает для них повышенную стипендию в период обучения (в пять раз выше общефедеральной) и службу на офицерских должностях не менее трех лет по окончании вуза. Если же выпускник захочет расторгнуть контракт, ему придется возвратить стипендию в полном объеме.

Остальные вузы России относятся к «третьему сорту». Их выпускники будут призываться и служить в армии на солдатских должностях. Фактически речь идет о введении своеобразного имущественного ценза: выходец из сельской местности или из рабочей семьи, пусть одаренный и талантливый, но не имеющий средств (а поступить в московский или питерский вуз с периферийным образованием трудно), гарантированно попадает в армию на солдатскую должность. Молодые люди из обеспеченных семей и крупных городов, даже и при полном отсутствии способностей, имеют возможность либо вообще избежать призыва, либо, получив образование в элитном вузе, сразу уйти в запас. Армия при этом превращается в «студенческо-рабоче-крестьянскую» [1: 348].