Закинув за плечо ружьё, прикрыв глаза капюшоном, Котяра шёл впереди по козьей тропе, сквозь адскую жару, в Каф. Интересное возвращение, подумал про себя Бульдог, тащась за ним. Всего пятьсот дней назад он нашёл Котяру, слепо блуждавшего по адской местности после теплового удара. Слишком часто называемый дворнягой белогривый вор ушёл в Каф, чтобы познать себя и понять, действительно ли он человек.

Он беззвучно рассмеялся, вспомнив, как блуждал среди гипсовых обрывов и арок песчаника, вопрошая джиннов жары о своей истинной природе. «Все решится тем, как ты умрёшь!» — сказала ему сивилла Умной Рыбки, и он знал, что это правда.

Да, но тогда у него не хватало ума принять себя таким, как он есть. Человек или дворняга, судьба его определялась только его поведением. Всего лишь пятьсот дней назад он ещё этого не понимал. Он хотел какого-то экзистенциального свидетельства о своей внутренней сущности, своего ядра. Свидетельства этого он не нашёл, но зато наткнулся на Котяру.

Будто читая мысли напарника, Котяра сказал:

— Не бери в голову, Пёс. Если бы ты тогда в себе не сомневался, ты не бормотал бы сам с собой — а я бы тогда погиб.

— Ты меня благодаришь или укоряешь за вмешательство? — язвительно спросил Бульдог.

— Это ты у нас философ, Бульдог, а не я. — Котяра, говоря, не отводил взгляд от пылающей местности. Он высматривал песчаных гадюк, засасывающие провалы и следы троллей. — У меня не хватает глубины сожалеть, что я жив. Ты это знаешь, ты мне это сам сказал, помнишь? Я предпочитаю жить своими поверхностными инстинктами.

Бульдог громко рассмеялся, и его низкий лай медленно растаял на пепельной равнине, исчез в обугленных скалах.

— Знаешь, Кот, ты ещё никогда за все пятьсот дней нашего знакомства не говорил так много сразу. — Он снова засмеялся лающим смехом, и снова отдалось и затихло далёкое эхо. — Цикл нашего единения завершён. И возврат к началу наводит на пугающие мысли, я прав?

Котяра не ответил. Он прикидывал время до заката, когда ему снова придётся спать — и видеть сны. Он знал, что его напарник не спал никогда в жизни и получал представление о снах только по грезогенераторам вроде синего пива или свёртка у него в сундуке. Бульдог будет охранять тело Котяры, пока тот будет спать, и амулеты в красной кожаной сумке тоже помогут. Но нужна будет вода, и Котяра был настроен найти её до темноты.

Он вытащил из сумки искатель, у которого в вышитой золотом звезде внутри пузырька была чистая вода. Почти каждый день он пользовался этим искателем, чтобы найти воду на Краю Небес или на пустынных окраинах аллеи Всех Земель — убежищах, где он любил спать, потому что мало кто приходил в эти заброшенные места. Искатель вывел его к монолиту голого песчаника с желтовато-коричневыми и розовыми слоями. Когда прохладный ветерок искателя вошёл в столб, Котяра штык-ножом ударил в камень, откалывая мягкую породу, пока не закапала вода настолько прозрачная, что лишь движение песчинок в каменной чаше на уровне колен выдавало её присутствие.

Когда они наполнили фляги, Бульдог вдруг напрягся и шепнул:

— Погоди, кто-то идёт.

Он вперился в Глаза Чарма и увидел худощавую фигуру, плавающую в мираже подобно облаку. Ему пришлось прищуриться, чтобы узнать, кто это.

— Проклятие! Вороний Хлыст. Он нас нашёл искателем.

Бульдог вылез на гребень, где фабричный управляющий мог его легко заметить. Этот человек, одетый, как всегда, в угольно-чёрный плащ с капюшоном, нёс огромный рюкзак и тяжело опирался на посох янтарного стекла длиной почти в свой рост — огромный жезл силы.

— Я отрезал завиток твоих волос, — приветствовал Вороний Хлыст большого вора, — когда мы встречались на Ветру Дьявола, и сунул его в свой искатель. Это на случай, если бы ты посмел меня обмануть и попытался удрать.

— Потому ты за нами и увязался? — недобро спросил Бульдог. — Думаешь, мы тебя обманули?

— О нет, — сразу согласился тощий. — Этот грациозный Кот правду сказал в парке Миражей. Я узнал, что визгуны его и в самом деле чуть не схватили. Ему дико повезло унести оттуда два рулона грезоткани — и собственную шею тоже.

— Так зачем ты здесь?

— Каф — место трудное, — признал наводчик. — Не лучше ли нам было бы идти вместе?

— Ни за что. Чем больше нас, тем легче нас засекут змеедемоны, — сказал Бульдог, и Котяра встал рядом с ним. — Лучше будет для нас для всех, если ты пойдёшь своей дорогой, Вороний Хлыст.

— Может быть. — Острый подбородок наводчика взметнулся, указывая на них. — Только сначала послушайте: я видел у вас чармострельное оружие. И не хотел бы я быть в вашей компании, если вас встретит военный отряд. Наказание за ношение такого оружия — смерть, и вы это знаете. Может, действительно мне лучше идти своим путём. Я точно знаю, что лорд Хазар бросил вызов её светлости чародейке Альте, которая хочет сдаться Властелину Тьмы. Он ведёт большой военный отряд из Зула в Каф. Я попробую к ним примкнуть — и если нам случится встретиться в этих песках, я за вас замолвлю словечко. Хотя, как я уже сказал, наказание за такое оружие — смерть на месте.