– Я вот тебя совсем не понимаю. Ты хочешь остаться в конкурсе или уйти? Иногда я склоняюсь в сторону первого варианта, иногда - в сторону второго. Рассуждая логически, ты должен противиться этой идее, ведь от времени моего участия зависит твой оклад.

– Йолина, деньги в жизни не главное. Всех тирлингов все равно не соберешь, а вот потерять такую подругу, как ты, я не имею права, - пояснил Лик и, нагнувшись ко мне, заправил выбившуюся прядь за ухо.
– А теперь начинаем съемку.

Сегодня я была пай-девочкой и отвечала монотонно, не забыв поблагодарить жюри за щедрое решение отдать мне лавры победителя. Лик смотрел на меня разочарованно, он явно хотел побаловать интросеть новым “настоящим” интервью.

– Йолина, как насчет прогулки? Вижу, тебе необходимо встряхнуться.

Уверенно кивнув, я отправилась в спальню, чтобы найти в гардеробе светлую юбку и синюю кофту с открытыми плечами. Облачившись в новый наряд и сунув ноги в мягкие туфли-лодочки, я подхватила маленький кожаный рюкзак и вышла к другу.

– Я готова!

– Оперативно, - хмыкнул Шестров, уже успевший собрать камеру в футляр.
– Оставлю пока это у тебя. Идем, красавица.

Я даже впала в ступор от его обращения. Раньше он никогда не применял ласковые слова по отношению ко мне. Наверное, я действительно выгляжу жалко в своей злости, раз даже друг стремится меня приободрить.

В холле и в гостиной было людно - проходил банкет. Лишнее внимание нам было ни к чему, поэтому мы с Ликом собирались проскользнуть мимо гостей и остаться незамеченными. Когда я уже была близко к выходу, столкнулась взглядом с Демио. Он разговаривал с конфьером Баровски, но, завидев меня, извинился перед собеседником и направился ко мне.

– Бежим, - дернув меня за руку, прошептал Шестров, и мы быстро спустились с ним по ступенькам.

Диксандри вышел на крыльце, сощурившись и глядя нам вслед. Мы с оператором уже шли по гравиевой дорожке к воротам. Я оглянулась лишь на краткий миг и была поймана его многообещающим взглядом. Ох, Демио, что же ты так не любишь противоречия? Почему я начинаю получать от них извращенное удовольствие?

Выйдя за ворота, мы дошли до остановке и на общественном двухэтажном летмобиле долетели до набережной. Сегодня здесь было людно, и многие обсуждали уже вышедший выпуск. Странное дело, меня узнавали, перешептывались, но подходить не решались.

Бывало, что меня и раньше признавали поклонники, но они всегда отваживались попросить автограф или о чем-то спросить. Теперь же я стала неприкосновенным экспонатом: посмотреть интересно, но дотрагиваться запрещено.

– Я хотел тебе кое-что показать, - сказал Лик, ускорив шаг, и потянул меня вперед.
– Идем.

Спустя некоторое время я поняла, что хотел показать мне друг: недалеко на площади раскинулись шатры циркачей. Представления этих бесстрашных людей действительно были впечатляющими: возможности человеческого тела вкупе со всемогущей магией вызывали уважение и искреннее восхищение.

– Давно они в городе?
– удивленно спросила я.

– Около недели, - спокойной ответил Лик, - обычно, мы с тобой не пропускаем представления, но в этот раз у нас все вверх тормашками.

Согласно кивнув другу, я подождала, пока он заплатит за билеты. Мы прошли на огороженную площадь, где нашим вниманием завладел факир. Маг пропускал через себя струи огня, играл с ним, создавал целые картины из разноцветных всполохов, а потом соединял их, смешивая и утопая в огненном вихре.

Мало кто из магов мог подчинить себе такую своевольную стихию, они вообще не любят хозяев и признают лишь друзей. Чтобы соединиться со стихией, нужно найти элементаля и заставить его признать твою силу, что уже само по себе является подвигом. Но приручить его лишь часть препятствия, самое сложное его удержать на длительное время. Я смогла, но мои возможности ограничивались легким подогревом или, как это было в особняке с Демио, усиливались мощным артефактом. Но вот так, как это делал факир, заставлял подчиниться огонь, не обжигать его и быть подвластным его воле, - удивительно!

Полюбовавшись еще некоторое время на красные всполохи, мы прошли дальше мимо импровизированной сцены с клоунами к шатру акробатки, виртуозно владеющей своим телом. Она изгибалась на толстой ленте без страховки, показывая чудеса пластичности. На неё восторженно смотрели не только дети, но и взрослые, упоенные виртуозным исполнением танца.

Следующим, кого мы увидели, был ходящий - прямо над нами мужчина вышагивал с шестом по толстой веревке, показывая чудеса концентрации и равновесия. Делая кульбит, он подвис в воздухе и стремительно упал, чтобы с помощью магии ветра - самой неукротимой и вездесущей - оттолкнуться от земли и вновь взмыть к веревке.

Центром цирка всегда были укротители грызлоухов - бесстрашные заклинатели, по велению которых грозные животные ходили, словно ручные зверьки.

– Всегда ими восхищался, - тихо сказал Лик, стоя позади меня, - они не только осмелились управлять своей жизнью, но и держат под контролем чужую звериную сущность.

– Они освободились от страха, - пожав плечами, констатировала я.
– Но обрели ли они счастье? Иногда счастье заключается вовсе не в свободе, если эту свободу мы отдаем добровольно.