Шрифт:
«Я знаю, о чем говорю, Мария Игоревна, у меня нет никакого смысла вам врать.»
Конечно нет, если забыть о том, что говорил Яр. Если забыть о том, что вы считаете его отца и еще не родившегося на момент расставания его родителей мальчика, виновными в распаде собственной семьи.
Но не вините в случившемся Лару.
«Мама… Мама странная, вы уже успели это заметить. Она… словно не из этого мира. И с этим всегда были проблемы.»
Конечно, я кивала, до конца не понимая, о чем конкретно идет речь, пока шеф не огорошил:
«В то время у нее не было всех этих практик, семинаров. Она оставалась собой, при этом до конца себя не найдя. Ей было очень просто манипулировать, Мария Игоревна. Это потом уже я начал пытаться разобраться, да ее чуть в психушку не закрыли!»
Манипулировать. Одно слово, которое отрезвляет, которое заставляет вслушиваться, потому, что, если все это правда, то Максим Станиславович никогда не стал бы использовать меня.
И дальше я начинаю вслушиваться в другие. Про обман, про проблемы с психикой. Про все то, что знать совсем не хотела.
А потом следует что-то вообще идущее вразрез с моим мнением. Что-то, что даже в голове уложить невозможно так просто.
Отцы босса и Яра были конкурентами. Во всем. Бизнес, женщины, друзья.
Многолетняя борьба, которая даже не думала заканчиваться. Ее обороты нарастали с каждым новым годом, а потом появилась Лара.
Лара стала очередным яблоком раздора. Только вот отец Максима Станиславовича, по его версии, любил ее по-настоящему, а отец Яра…
В той борьбе проиграл папа шефа. Проиграл окончательно. Так, что подняться на ноги уже не смог, только вот этого оказалось мало.
А дальше хотелось уже уши зажать. Лишь бы не слышать, лишь бы не знать. Лишь бы вообще не ввязываться в эту историю.
Хотя, как тут не ввязаться, когда погрязла уже в ней с головой.
«Яр очень похож на отца, Мария Игоревна. Просто имейте в виду.»
Всего пятнадцать минут беседы, и теперь все уже не так, как было еще совсем недавно.
И этот конец разговора на повышенных тонах, которые были спровоцированы уже мной:
— А ко мне-то какие вопросы? Я не лезла в вашу жизнь, не просила лезть в мою!
— К вам?
— Ко мне. Я вам словно мешаю! Словно не дает вам покоя тот факт, что у меня все, наконец, относительно нормально!
— У меня тоже все было относительно нормально. — отвечает шеф, и мы снова замолкаем.
И этот переход «на ты» в конце совсем ненужный. С которым все только сложней:
— А потом ты вваливаешься в мою жизнь. С этим дурацким чаем. С этими разговорами несуразными. Мне на самом деле хочется верить, что ты — случайность, а не чей-то план.
— Зачем? — спрашиваю на автомате, не отдавая себе отчета в том, зачем это нужно.
Босс отвечает не сразу. Не отводит взгляда, но и не продолжает диалог.
— Просто хочется. — говорит, наконец, невесело улыбаясь. — Иди спать, Маш. Достаточно на сегодня.
И я иду, конечно иду, по пути рассуждая о том, как все предельно ясное может в один миг стать таким запутанным.
Я привыкла верить в то, что Яр хороший, а Максим Станиславович — нет. Так просто, так правильно. Было…
А теперь как дальше? Как вести себя?
Как понять, где правда, а где ложь, при этом не свихнувшись?
Достать из сумки мобильник. Разблокировать, набрать текст:
«Яр, нам поговорить нужно!»
«Домашний арест затягивается, и ты пытаешься найти способы вырваться?»
На этот раз от шутки совершенно не хотелось смеяться. Как тут смеяться, когда вокруг апокалипсис какой-то…
«У меня есть немного другая версия той истории, которую ты рассказал мне о своей семье.»
Пишу быстро, потому что понимаю — еще секунда промедления, и я передумаю. Испугаюсь.
Выходить из зоны комфорта всегда сложно…
«И ты склонна ей верить?»
Ни смайлика. Ни привычной шутки. Сухой вопрос.
Наверное, именно он и заставляет меня идти ва-банк.
«Да!»
Яр оставил мое последнее сообщение без ответа. Из-за этого я промучилась практически всю ночь. Не могла найти себе места, крутила ситуацию и так, и эдак, но все равно не находила правильный вариант.
Кто-то совершенно точно играл, но кто?
Так и не найдя ответа на волнующий вопрос, провалилась в дрему, но не обрела покоя даже там. Все время до того момента, пока не зазвонил будильник, мне снились какие-то коридоры, которым не видно конца и края, а у меня, бегущей по ним, не было ни единого варианта, как выбраться.