— Вот и приехали.

— Не ожидала, что ты живешь в…

— Муравейнике?

— Можно и так сказать. Недавно переехали?

— Угу. Недавно. Каркуша здесь все ненавидит. Может быть, я и впрямь зря здесь окопался.

— Ну… Это — как знать. Трубы хоть не текут? А то наслышана я о современной застройке.

— Да нет. Ничего такого пока не было. Тьфу-тьфу.

Они поднялись на лифте, Артур повернул ключ в замке и распахнул перед спутницей дверь.

— Проходи.

Стелла ступила на порог, заинтересованно вертя головой, и застыла с открытым ртом. Прямо посреди просторного холла, прикрывая причинное место полотенцем, стоял обнаженный парень, а прямо за ним — всклоченная Каркуша. Стелла медленно перевела взгляд на перекошенное лицо Артура, и чтобы хоть как-то сгладить неловкую ситуацию, пробормотала:

— Кхм… Похоже, что с Диснейлендом я явно погорячилась.

Глава 13

— Это… Это… Что, мать вашу, вообще такое? — зарычал Копестиренский, и, отодвинув стоящую в проеме Стеллу, сделал шаг по направлению к застывшей с открытыми ртами парочке.

— Папа… — испуганно пискнула Каркуша.

— Артур, — Стелла поймала мужчину за руку и медленно покачала головой, — держи себя в руках, хорошо?

Она не знала была ли в праве давать какие-либо советы, но в порыве ярости Артур мог сотворить все, что угодно. Нужно было во что бы то ни стало этому помешать. Дождавшись медленного кивка мужчины, Стелла ободряюще ему улыбнулась, и неохотно разжала ладонь. Пальцы покалывало от прикосновения к его грубой обветренной коже. Тело навсегда запомнило ни с чем не сравнимое ощущение его горячих рук на себе.

— Приведи себя в порядок… — скомандовал Копестиренский дочке, — А ты… — мужчина перевел мечущий искры взгляд на парня, — уматывай, пока я тебе ноги не повыдергивал.

— Послушайте… Это не то, что вы подумали, у нас все серьезно! Я…

— Уматывай, — сквозь зубы повторил Артур. Потом, возможно, вспомнив о гостеприимности, но скорее из желания сбежать, дабы удержаться от соблазна привести в исполнение свою угрозу о членовредительстве, мужчина крутанулся на пятках, и скомандовал Стелле: — пойдем, что ли кофе выпьем.

Стелла послушно кивнула, но все вслед за мужчиной идти не торопилась. Напротив, задержалась возле молодых. Многозначительно округлила глаза и постучала указательным пальцем по голове, давая понять Каркуше с Ником, что голова человеку дана не только лишь для того, чтобы в нее есть. Ну, разве так трудно было завести будильник, чтобы вовремя замести следы? Эх! Молодо — зелено. Стелла не была ханжой, и удивлялась тем родителям, которые свято верили в невинность собственных восемнадцатилетних чад. Ну, не бывает такого сейчас. Не бывает! Конечно, за редким исключением, которые только ишь подтверждают правило. Но и Артура она могла понять. Одно дело догадываться, а другое — знать. Ей бы тоже не хотелось застукать своего сына со спущенными штанами. А сын — это нечто совсем другое, чем дочь. Тем более для папы. Тем более… для такого папы, как Артур. Это, наверное, сложно смириться с тем, что твоя маленькая принцесса выросла и уже не только твоя.

Наконец, обдав несчастную парочку еще одним ироничным взглядом, Стелла двинулась вслед за хозяином квартиры. Переступила порог кухни-гостиной и осмотрелась. Типично мужская берлога. Каркуша явно не принимала участия в обустройстве дома, или же, напротив, будучи адепткой хайтека, сделал все на свой нос. Очень лаконичный интерьер. Стерильный даже, что, впрочем, нисколько ее не удивило. Артур был военным, а они, как никто, были приучены к порядку. Серый в унылый рубчик диван отделял кухонную зону от зоны отдыха, напротив него висел огромный, во всю стену, телевизор. Обеденный стол, по старинке, располагался у окна. Лично Стелле такие не нравились, вызывая стойкую ассоциацию с больничной манипуляционной. Слишком много стекла и стали на ее скромный вкус… Да и графитная кухонная стенка не добавляла интерьеру тепла.

Стоя к Стелле спиной, Артур засыпал зерна в кофемашину, и как-то дергано, излишне шумно зазвенел посудой. А она растерялась вдруг. Может быть, ему сейчас и не до нее совсем?

— Артур, может быть мне уйти?

Мужчина обернулся, обтер руки, и бросил на столешницу скомканное зеленое в яблоках полотенце:

— Зачем?

— Ну… Сейчас, наверное, не самое лучшее время, и…

— Да брось! Нормально все.

— А так и не скажешь, — мягко заметила Стелла.

— Нормально! — стоял на своем Копестиренский.

— Ну, смотри, как знаешь. Я ведь все понимаю, правда.

Криво улыбаясь, Артур подошел вплотную к гостье, обхватил сильной ладонью ее лицо, провел пальцем по идеальной скуле:

— Вряд ли…

А та напряглась отчего-то, подобралась вся:

— Откуда такие мысли?

— Ну, разве ты знаешь, как это? Застать свою дочку… вот так. — улыбаясь, как неразумному ребенку, пояснил Артур. И от этой его улыбки, вся радость, что пузырилась внутри последние несколько дней, выдохлась в раз, как незакрытое по недосмотру шампанское. Стелла почувствовала, как острые защитные колючки, вспороли плащ ее расслабленного умиротворения.

— Нет, конечно. У меня ведь нет детей. И я обычно по другую сторону развития событий. Ты ведь на это намекаешь?

Стелла аккуратно высвободилась из рук мужчины и отвернулась к окну. Его слова ударили по самому больному.

— Что? Ты… ты о чем это, ммм? — казалось Артур и впрямь не понял.

— Ну, как же? Совсем недавно ты вот так и меня застукал. У тебя прямо месячник неловких встреч, Копестиренский. Сглазили тебя, что ли?

— Стелла… Эй! Ну, ты чего? Я ни на что такое не намекал…